Андрей Андрущенко - Адмирал Ушаков

Потрясённые боем, многие французы сдавались. Но разъярённые турки, рассыпавшись по острову, беспощадно хватали их, рубили головы и, по заведённому в Порте варварскому обычаю, надеялись получить за них деньги. Видя страшные зверства турок, русские солдаты и матросы «принуждены были оборонять своих неприятелей, обращая примкнутые штыки, не к французам, а союзникам своим». Для спасения пленных французов пришлось окружить турецкий отряд русскими войсками и предупредить турок, что по ним будет открыт огонь, если они попробуют схватить хотя бы одного пленного.

«Сия решительная мера, — говорит Метакса, — спасла жизнь… французов, турки не пощадили бы, конечно, ни одного. Русские и здесь доказали, что истинная храбрость сопряжена всегда с человеколюбием, что победа венчается великодушием, а не жестокостью» [347] «Записки Метаксы», стр. 213. .

К двум часам дня весь остров был в руках десанта. Утихли последние выстрелы. На батареях взвились русские и турецкие флаги. Пленные французы во главе с генералом Пивроном были доставлены на русские корабли. Пиврон, приглашённый Ушаковым на обед, по словам Метаксы, «был объят таким ужасом, что за обедом… не мог держать ложки от дрожания рук и признался, что во всю свою жизнь не видал ужаснейшего дела» [348] Там же, стр. 216. .

По данным Метаксы, о. Видо защищало 800 французов, при 21 офицере. В плен попало только 422 рядовых, 15 офицеров и генерал [349] Там же. . Остальные погибли на острове и при попытке отступить на лодках в Корфу. Они были потоплены огнём русских кораблей и фрегатов, охранявших пролив между Видо и Корфу.

Метакса свидетельствует, что корабли «Богоявление» и «Григорий» потопили шесть больших лодок, из которых 280 человек, в том числе 10 офицеров, вышли из Корфу на помощь гарнизону Видо [350] «Записки Метаксы», стр, 211. .Эти же суда и жаркой перестрелке с французскими кораблем и фрегатом сильно их повредили. Корабль «Леандр» получил несколько подводных пробоин и едва ушёл под крепость, где стал на мель и наполнился водой. После падения Корфу он был снят с мели, откачан и исправлен русскими моряками.

На союзных эскадрах потери были несколько меньшими. Русские имели на судах и в десанте убитых и раненых 113 человек, турки — 78 человек, албанцы — 105 человек [351] Р. Скаловский, указанное сочинение, стр. 305. .

Взятие Видо было шедевром военно-морского искусства Ф. Ф. Ушакова. Все его расчеты оправдались полностью. Хорошо продуманная и подготовленная, смелая и решительная атака береговых батарей и укреплений линейными кораблями и фрегатами оказалась, как и предполагал Ушаков, решающей. В историю военно- морского тактического искусства Ушаков вписал новую блестящую страницу чёткого взаимодействия флота и десанта при решающем значении корабельной артиллерии. Устаревшей теории, требовавшей одновременной блокады крепостей с моря и штурма с суши, был нанесён удар. Ушаков доказал, что корабельная артиллерия может успешно и в сравнительно короткий срок не только состязаться, но и подавить береговые батареи.

Советский адмирал флота И. С. Исаков в своей работе «Приморские крепости» высоко оценивает план атаки о. Видо и руководство боем со стороны Ушакова.

«Артиллерийский огонь фрегатов, а затем и линейных кораблей благодаря исключительно высокой выучке русских командоров, хорошему маневрированию капитанов и решительной дистанции, выбранной для боя, уже через четыре часа непрерывного действия сломил боеспособность батарей и гарнизона… Правильно оценив критический момент боя, Ушаков в 11 часов утра приказал начать высадку…» [352] И. С. Исаков. Приморские крепости, «Морской сборник», 1945, № 5–6. стр. 34–35. .

В то время как корабли атаковали Видо, корфинские укрепления подверглись дружному штурму русского десанта под прикрытием мощной канонады береговых батарей. Русские, турки и часть албанских охотником бросились на укрепления св. Рока. Ни град ружейных пуль, ни картечные смерчи, ни сыпавшиеся на головы гранаты — ничто не могло остановить русских матросов. Они бесстрашно устанавливали лестницы и набирались наверх. Турки и албанцы, увлечённые храбростью и мужеством русских, последовали за ними.

Французы не выдержали стремительного напора. Заклепав пушки и взорвав пороховые запасы, они спешно отступили к Сальвадору. Русские смельчаки на плечах отступавших ворвались в Сальвадор, и французы после получасового отчаянного сопротивления, не успев даже заклепать пушек, бежали в третье укрепление. Укрепление св. Авраама также не могло долго устоять против решительных и смелых ударов русских матросов и солдат. В полтора часа все наружные укрепления новой крепости оказались в руках десанта.

Взятие о. Видо и малодоступных укреплении новой крепости очень подорвало моральное состояние неприятеля. Французские генералы понимали, что теперь Ушаков бросит весь флот на старую крепость, которая вряд ли долго сможет устоять против всесокрушающего огня корабельной артиллерии и неслыханной смелости русских штурмовых отрядов.

Генеральный комиссар Директории Дюбуа и дивизионный генерал Шабо, считая дальнейшее сопротивление бесполезным, решили крепость сдать, выговорив только почётные условия капитуляции.

10 феврали (2 марта) три офицера во главе с полковником Брисом явились к Ушакову с письменной просьбой прекратить военные действии и назначить время переговоров о сдаче крепости. Ушаков принял предложение и согласился на 24-часовое перемирие для обсуждении условий капитуляции. На следующий день к Ушакову на корабль явились французские комиссары «для утверждения и размена договоров». После совещания с Кадыр-беем и присланным к нему диваном Махмуд-эфенди были утверждены следующие условия капитуляции:

Крепости Корфу сдаются со всей артиллерией, амуничными запасами, провизией и всеми казёнными вещами, находящимися в арсенале и во всех магазинах, принадлежащих французам.

В числе «казённых вещей» передавались по описи «во всей целости» корабль «Леандр», фрегат «Лебрюн» и все другие суда Французской республики.

Французский гарнизон выпускался из крепости при военных почестях и в строю складывал оружие и знамёна.

Весь гарнизон отправлялся в Тулон на нанятых судах за счет союзников. Генерал Шабо со штабом доставлялся в Тулон или Анкону, по его желанию.

Генералитет и весь гарнизон обязывались честным словом в течение 18 месяцев не воевать против России, Турции и их союзников.

Французы, попавшие в плен во время сражения, отправлялись в Тулон на тех же условиях, но также обязывались честным словом не участвовать в этой войне до полного размена пленными.