Андрей Андрущенко - Адмирал Ушаков

Это вероломное и позорное для англичан предательство было делом рук Нельсона.

Раздражение и гнев Ушакова были беспредельны. Он потребовал от англичан и неаполитанцев прекратить переговоры и совместными силами пленить римский гарнизон французов, чтобы не дать им усилиться в Северной Италии. Но его протесты не имели успеха. Злобный акт против русских был совершён.

Ушаков приказал было десанту вернуться в Неаполь, но кардинал Руффо именем короля умолял его продолжать поход, ибо без русских «королевские войска» не смогут спасти Рим от грабежа и установить там «добрый порядок».

Ушаков по опыту Неаполя знал, что руффианские банды действительно никакого порядка в Риме создать не смогут, и приказал Скипору и Балабину продолжать поход. О всех интригах и вероломстве англичан Ушаков немедленно донёс Павлу I.

30 сентября 1799 г. русские войска вошли в Рим и были восторженно встречены римлянами. Огромные массы людей высыпали на улицы, чтобы взглянуть на прославленных русских моряков, которых они видели в первый раз. За всю историю Рима русские войска впервые маршировали по улицам «вечного города».

«Вот те, кои бьют французов и коих они боятся! Вот наши избавители. Недаром французы спешили отсюда удалиться!» — кричали римляне со всех сторон [381] А. Висковатов, Военные происшествия в Неаполитанском королевстве 1798 и 1799 гг., «Славянин», 1828, т. V, стр. 360—361. .

В первые дни русские прекратили насилия монархической черни над римскими республиканцами и подозреваемыми в «якобинстве».

Пробыв в Риме некоторое время, отряд Скипора и Балабина вернулся на эскадру.

Этими действиями, согласно заключённому трактату с Павлом I 29 ноября 1798 г., закончилась союзная помощь неаполитанскому королю.

Открыто изменнически вели себя австрийские генералы и под Анконой. После изгнания Суворовым французов из Северной Италии и вынужденного ухода его в Швейцарию на спасение корпуса генерала А. М. Римского-Корсакова, провокационно оставленного австрийской армией и поставленного перед угрозой окружения, австрийцы стали вести себя нагло и вызывающе. Они полагали, что Павел I всё равно не решится разорвать с коалицией.

Как было сказано, Ушаков ещё весной 1799 г, убедился в изменнических происках Австрии. Но в силу повелений Павла I вынужден был по требованию австрийского правительства в июне 1799 г. снова послать отдельную эскадру под командованием капитана 2-го ранга Войновича для блокады Анконы.

Крепостью Анконой французы очень дорожили. Благодаря ей они держали связь с портами Франции и контролировали Адриатическое море.

На укреплениях анконского района стояло около 700 пушек и держался гарнизон до 3 тысяч человек. В гавани находилось десять судов, в том числе три корабля.

Вокруг Анконы собралось до 6 тысяч итальянских добровольцев, которые, по существу, никакой реальной военной силы не представляли, да французы и не обращали на них особого внимания.

Еще 12 июля отряд Войновича, состоявший из шести судов (трёх русских фрегатов и бригантины и двух турецких фрегатов), подошёл к Анконе. Освобождённые Пустошкиным крепости Фано и Сенигалия оказались снова занятыми французами. Войнович блокировал частью судов Анконскую гавань, а с остальными пошёл к Фано и Сенигалии. Здесь он высадил десант в 800 человек с семью орудиями и скоро заставил французов оставить крепости.

С 28 июля Анкона была стиснута тесной осадой. Французы часто делали вылазки, но все они отбивались с большим уроном для них. Русские моряки с боем овладели предмостными укреплениями, всё ближе и ближе подходя к крепости. Против Анконы построено было несколько осадных батарей, которые с близкой дистанции беспрерывно стреляли по крепости и городу и наносили французам большие потери. По крепостным укреплениям вели огонь и русские суда. Подойти близко к крепости фрегаты не могли из-за мелководья. Но моряки поставили на лодки пушки крупного калибра и, войдя в гавань, громили крепость и неприятельские суда с дистанции картечного выстрела.

В начале октября в Анконе начался голод и дезертирство французских солдат. Словом, гарнизон противника вот-вот должен был сдаться. Но 3 октября 1799 г. неожиданно под Анкону пришёл австрийский генерал Фрелих с восьмитысячным корпусом. Не раз битый французами под Римом, Фрелих захотел хоть как-нибудь восстановить свою позорно пошатнувшуюся военную репутацию. По прибытии к Анконе он повёл себя высокомерно и вызывающе нагло по отношению к русским.

Фрелих задумал удалить русские войска от Анконы и присвоить результаты трёхмесячной осады себе. Он решил атаковать крепость без участия русского отряда. Как и следовало ожидать, незадачливый генерал потерпел жестокое поражение и оставил на поле боя до 300 человек убитыми.

Тогда Фрелих тайно от русских офицеров вступил с французским генералом Монье в переговоры о капитуляции. Узнав об этом, Войнович заявил решительный протест и потребовал покончить с крепостью совместным штурмом. Австрийский генерал отказался. Войнович сообщил о поведении австрийцев своему адмиралу. Ушаков послал к Фрелиху двух своих представителей для выяснения обстоятельства такого поведения союзника, но Фрелих не принял их.

Австрийцы предложили французам очень выгодные условия, на которых они немедленно согласились капитулировать. 2 ноября французский гарнизон сдал крепость Анкону и был отпущен с оружием и всем награбленным у населения имуществом. Французы уходили с видом победителей и грозились ещё вернуться в Анкону.

Фрелих немедленно занял крепость своими войсками и везде поднял только австрийские флаги.

Русскому отряду, как бы в насмешку, он отводил квартиры в Фано и Сенигалии.

Войнович законно считал русский отряд главным победителем над анконским гарнизоном французов. Поэтому он вошёл с судами в гавань, высадил на берег десант и расставил свои посты, подняв русские, турецкие и австрийские флаги на сдавшихся французских судах. Австрийский генерал приказал спустить русские и турецкие флаги и арестовал караулы Войновича.

Такое наглое и грубое отношение к союзнику было продиктовано из Вены.

Ушаков немедленно сообщил Павлу I об изменническом повелении австрийцев в Анконе. В Вену был послан решительный протест русского правительства против вызывающих действий Фрелиха. Австрийский двор не мог не признать поведения Фрелиха не соответствующим союзническим обязательствам и оправдывался тем, что генерал превысил свои полномочия якобы по своей инициативе. Для вида Фрелих был отстранён от службы и предан суду, который, однако, не принёс ему особых неприятностей.

Под Генуей австрийские генералы также обнаружили своё нежелание мало-мальски выполнять союзный договор.