Василий Захарченко - Наш цвет зеленый

В порту - старый лесовоз, он плавает с военного времени. Когда-то он был получен по ленд-лизу - договору с союзниками военного времени. Возил военные грузы, первых поселенцев

Крайнего Севера. Сейчас он прибыл в порт и разгружается возле лесной биржи. Небольшой портальный край выхватывает из его чрева увязанные проволокой бревна. Высоко вскинув их над пароходом, он аккуратно укладывает лес в штабеля на берегу. Это большая ценность в Арктике - ровные стволы древесины. Кругом на Крайнем Севере не найдешь ни одного деревца - тундра и скалы, вода.

«Может быть, неизвестные скрываются где-то здесь?» - думает Коля, руководитель Отряда юных друзей пограничников.

Ребята подходят к пожилому грузчику, переговаривающемуся с крановщиком.

- Вы что, шпионов ищете? - шутит рабочий, увидев приближающуюся группу ребят.

- А что, разве заметно? - спрашивает в свою очередь Николай.

- Еще бы нет! Каждый из вас как Шерлок Холмс держится… Успокойтесь, ребята, на лесовозе ваших шпионов нет и не может быть.

Притихшей стайкой ребята движутся дальше вдоль бетонных сооружений порта.

Вода таинственно хлюпает под бортом небольшого лоцманского баркаса. Целый день он кружил по заливу, а сейчас снова вернулся отдохнуть, уткнувшись тупым носом в каменный пирс.

- Есть кто на баркасе? - негромко, взволнованным голосом спрашивает Николай.

Ребятам отвечает хриплый голос моториста:

- Вы что, пацаны, с ума сошли? По ночам тревожите! Вам чего?..

Опять короткая беседа. Опять те же слова: нет, не было, не знаю.

Школьный патруль подымается на пятый корабль.

Накрапывает мелкий дождь. Белые нити облаков спускаются до самой воды. Промозгло. Неуютно и холодно. И, пожалуй, даже немножко страшно в этой кромешной темноте.

Ребячий патруль сплотился тесное. Пора возвращаться. Неужели опять неудача?!

Еще один лесовоз. Его будут разгружать, наверно, всю ночь, думает Николай.

Взгляд его скользит по старому, исцарапанному корпусу видавшего виды корабля. На мгновение ои задерживается на черном глазке иллюминатора.

Что это? В глубине иллюминатора словно вспыхивает приглушенный свет.

«Быть не может… Словно закуривает кто-то»,- мелькает мысль у Николая.

- Скажите, есть еще кто-нибудь, кроме вас, на корабле? - спрашивает он грузчиков.

- Три такелажника в трюме, я, крановщик, вот и все.

- А вот там, в нижнем иллюминаторе, мне показалось, свет.

- Да что ты, парень? Там у нас вот уж года три нежилое помещение. Тебе померещилось.

«Неужели ошибся?» - думает Николай, до боли в глазах всматриваясь в черный круг иллюминатора. Вспышка не повторяется. От напряжения парнишке кажется, что перед глазами проплывают тусклые искры. Они плывут медленно, не мерцая, не угасая.

Может, и тогда была не вспышка, а такие же блеклые искры проползли в зрачках снизу вверх?

«Но как проверить? Спуститься в трюм нам, ребятам? Поднять тревогу, позвать такелажников и грузчиков? А что, если мне показалось? Засмеют, а затем отругают - ведь от работы отвлекли матросов».

Решение приходит само собою: надо сообщить пограничникам. Если бегом - минут через десять будешь на месте. Ребячий патруль бежит но засыпающему городу. Позади пирс, обкатанная галька береговой линии.

Через полчаса четверо пограничников с карабинами наперевес вытащили из заброшенной каптерки лесовоза при свете фонариков двух здоровенных мужчин. Ребята глазам не по-верили. Один им неизвестных был в стеганом ватнике, другой - в потертом полушубке с клочьями бурой овчины на воротнике.

Неизвестные не сопротивлялись. Их вывели на палубу с поднятыми вверх руками и молча повели по гулкому пирсу.

Ребята шли сзади, на расстоянии пятидесяти шагов, затаившиеся и примолкшие. Где-то в глубине души они чувствовали и понимали, что именно они, а не кто другой, выполнили свои школьный долг пограничника. Ведь у каждого из них, как им казалось, на плечах была защитная гимнастерка с зелеными погонами.

На следующий день в пограничном подразделении состоялся разбор поиска. На него были приглашены руководители всех оперативных групп населения. Позвали и школьников из Отряда юных друзей пограничников и директора школы Владимира Петровича Иванова.

- Спасибо всем вам, дорогие товарищи,- обратился к участникам совещания офицер-пограничник.- Вы отлично справились со своим делом, приняв участие в наших учениях.

- Как - учениях? - удивились ребята.

- Да, мы проводили учения. Нарушители, которых вы обнаружили, не кто иные, как переодетые пограничники другого подразделения. Их целью было - сначала обнаружить себя и потом уйти от преследования. Два дня провели они тайно на борту лесовоза, команда которого потеряла бдительность. Что же касается вас, ребята, вы работали на «отлично». Спасибо и вам, Василий Петрович, вы, в прошлом офицер-фронтовик, блестяще воспитали юных пограничников!.- Офицер открыл желтый кожаный портфель.- От имени командования награждаю товарища Иванова именными часами. Такую же награду получает начальник Отряда юных друзей пограничников Коля Сизов. Подойдите, товарищ Сизов!

- Нет, с севера нам не подойти. Смотрите, какие всплески на прибрежных скалах…

Капитан пограничного катера сердито погрозил кулаком в направлении черных, неуютных скал, облизываемых белыми языками вздымающихся морских брызг.

Маш пограничный катер медленно обходил остров! Ратманова. За спиной остались суровые берега мыса Дежнева. Летающие снега белыми мятыми простынями лежали по склонам сопок. На небольшом мысе, резко врезаясь в пространство своими строго геометрическими формами, подымался обелиск, поставленный в честь знаменитого русского землепроходца Семена Дежнева. Мыс назвали его именем.

С группой казаков, преодолевая невероятные трудности, Дежнев когда-то первым вышел на суровые берега пролива. Это был край земли. За ним открывалась беспредельная перспектива холодной и суровой воды до самой Аляски. Местные называли эту воду Лама. Это Тихий океан, самая северная его часть, заканчивающаяся восьмидесятикилометровой горловиной Берингова пролива.

Наш катер долго прыгал по бутылочно-зеленым волнам пролива. Нет, край Родины был не за нашей спиной. Не на мыс о Дежнева кончается земля русская. Перед нами был небольшой скалистый островок, один из двух островов Диомида, лежащих в проливе. Его назвали когда-то именем русского моряка Ратманова.

Над островом Ратманова стремительно проносились бакланы. Черные, с вытянутыми шеями, они с ходу плюхались на воду и мгновенно скрывались в ее беспокойной толще в поисках рыбы.