Валентина Осеева - Васёк Трубачёв и его товарищи

И Грицько протянет через головы товарищей крепкую ладонь:

«Здорово, хлопче, давай твою руку…»

А то вдруг покраснеет вода на пруду, и почудится оттуда детское удивлённое лицо мёртвого Ничипора, покажется серебряная голова Николая Григорьевича, а рядом с ней другая — с густыми, нависшими бровями и пересечённой шрамом щекой… Острой болью рванётся сердце, тихо застонет над головой берёза, и страшно припомнится худенькое вытянувшееся тело деда Михаила.

Ой, не забудьте ж того, пионеры, что видели, что слышали, не забудьте нашего лютого ворога!..

Нет, не похож родной пруд на Слепой овражек, только память здесь острей и жалостней да как будто ближе далёкие друзья. Поэтому и полюбилось так ребятам тихое местечко…

— Мойтесь! — говорит Васёк и с удовольствием погружает в воду горячие пыльные руки.

Ребята следуют его примеру и насторожённо следят, как он приглаживает водой свой непокорный чуб, неторопливо повязывает галстук. Вот он уже приготовился — чистый, свежий, приглаженный. На мокром лице синие глаза с знакомым блеском глядят на товарищей. Руки у всех невольно поднимаются к галстукам, старательно разглаживают их концы.

— Мы пионеры, — говорит Васёк, — и сейчас, на этом сборе. Нам нужно разобрать все свои дела. Что у нас получается? Уроки мы пропускаем, в госпиталь никак не попадём, даже навестить Васю не можем. На работе толчёмся целый день все вместе. А потом ходим друг за другом и спрашиваем: что делать с учёбой? Верно я говорю?

Ребята молча наклонили головы.

— Так ты сам знаешь — времени не хватает, — пожал плечами Мазин.

— Времени? — переспросил Васёк. — А где наше расписание? Вспомните, сколько уроков было в школе, сколько кружков… да сколько мы на коньках да на лыжах бегали, да в кино ходили… На всё это было у нас время?

Лида Зорина подняла руку:

— По-моему, с теперешним это нельзя сравнивать. Ведь тогда с нами и Сергей Николаевич был и Митя. Они сами за всем следили. И дисциплину подтягивали.

Васёк быстро повернулся к Лиде:

— А ты что хочешь, чтобы сейчас, когда идёт ремонт школы, к тебе взяли и прикрепили бы учителя и вожатого специально подтягивать твою дисциплину? Потому что ты сама ничего не можешь? Маленькая?

— Почему это я? — возмутилась Лида. — Разве я про себя говорю?

Ребята зашумели.

— Васёк правильно говорит! — выкрикнул Одинцов. — Мы пионеры, мы должны сами на себя надеяться, да ещё и взрослым помогать в такое трудное время!

— Нам нечего барчуков из себя корчить и нянек себе искать! — сердито сказал Мазин.

— Подождите! — остановил товарищей Васёк. — Будет у нас школа — будут и учителя и вожатые. А сейчас мы, конечно, должны надеяться только на себя. Значит, давайте решим: что для нас главнее всего? Учёба! А для учёбы нужно время. А время у нас как вода в решете. Вот это, по-моему, хуже всего.

Нюра откинула с плеч выросшие за лето косы:

— Васёк правду сказал, что время у нас как вода в решете! Работаем мы хорошо, я ничего не скажу, никто не ленится, но во всём другом мы просто какие-то неуспевающие! А против как дети были… у нас того, что раньше, когда мы… вообще совсем другая жизнь стала…

— То, что было раньше, — вставая, сказал Одинцов, — мы вспоминать не будем. Сейчас война, н каждому человеку труднее стало…

— А я, например, ни на что и не жалуюсь, — перебил его Мазин. — Я не белоручка! — Он вытянул руки, оглядел свои шершавые, загрубевшие ладони и с удовлетворением сказал: — Вот они, ручки-то! Красота!

Ребята засмеялись.

— Да хватит вам, ребята! — крикнула Нюра. — Какой тут смех! На самом деле! Разобраться надо, почему мы ничего не успеваем!

Васёк покачал головой:

— Нам нужно точное расписание, чтобы мы знали, куда нас время уходит.

Петя Русаков поднял руку:

— Трубачёв, дай мне слово!

Васёк кивнул головой.

— Моя мама говорит… — начал Петя.

Но Мазин, сморщившись, как от зубной боли, махнул рукой:

— Ничья мама нам тут не поможет!

— Мазин! — сердито прикрикнул Васёк.

Петя вспыхнул, закусил губы.

— Ну, рассказывай, что говорит твоя мама, — немного смутившись, согласился Мазин.

Но Петя уже рассердился.

— Она говорит, — закричал он в лицо товарищу, — что ты понабирал себе жалких слов и носишься с ними, как дурак с писаной торбой!

— Что? Что? — Мазин остолбенело уставился на товарища.

— Что твоя мама говорит? — заинтересовались ребята.

— Повтори, Петя, — сказал и Васёк.

— Она говорит, что Мазин понабирал себе где-то жалких слов: не можем, не успеваем, не справляемся — н что такие слова надо совсем забыть и выбросить! — залпом выпалил Петя.

Ребята переглянулись.

— Вот это здорово! — с восторгом сказал Одинцов.

Мазин вдруг склонил набок голову и, закрыв глаза, повалился навзничь.

— Убил! Прикончил! — заорал он, дрыгая ногами.

Ребята расхохотались. Даже Петя не выдержал и улыбнулся. Но Васёк прыгнул к Мазину и сердито дёрнул его за руку.

— Не кривляйся! Поделом тебе! И нам всем поделом! О чём мы тут говорим? На что жалуемся? Не можем, не успеваем, не справляемся… Екатерина Алексеевна нас всех насквозь видит! И с этого дня… — Васёк тряхнул головой и смял ладонью упавшие на лоб волосы, — чтоб с этого дня у нас было всё иначе… Сева Малютин, пиши!

Сева поспешно вытащил из кармана карандаш и записную книжку.

— Пиши так: «Постановили…» Постой! — Трубачёв вопросительно взглянул на Петю.

— «Не говорить жалких слов», — торопливо подсказал Петя.

Васёк кивнул Севе головой:

— Пиши!

Сева записал.

— Дальше?

— «Сделать точное расписание…» — диктовал Васёк. — Пиши: «Постановили единогласно: учитывать каждый час…»

— Подожди, Васёк, а если что-нибудь… ну, случайное случится? — спросила Лида.

— Да, правда, если какой случай случится? Давайте уж сразу на это время класть! — предложила Нюра.

— Конечно! Ведь у нас всё случаи да случаи какие-то. Вдруг опять что-нибудь произойдёт, а времени на это не положено, — пожал плечами Саша.

Ребята задумались.

— А ведь и правда, Васёк! Как ты думаешь? Васёк нетерпеливо кивнул Малютину:

— Пиши: «На случайные случаи выделить полчаса в день».

— Маловато… — пробормотал Мазин, но, взглянув на Васька, спорить не решился.

— Кому поручим составить расписание? — спросил Малютин.

— Я возьмусь, — протянул руку Васёк и, спрятав на груди листок из Севиной книжки, торжественно объявил:

— Пионеры, сбор считаю законченным!

На другой день Васёк позвал к себе ребят, чтобы отдать им составленное расписание.

Большая часть времени уходила на занятия с Екатериной Алексеевной. Нашлись часы и для дежурства в госпитале, и даже на непредвиденные случаи отводилось полчаса в тот день, когда этот «случай случится».