Валентина Осеева - Васёк Трубачёв и его товарищи

— Пойдём на печника посмотрим. И чего ты так сразу связываешься?

— Подумаешь, им нет смысла! Ферты! — шипел Мазин.

— Мой брат, черноморский моряк, погнал бы их в шею отсюда, — сплюнув сквозь зубы, сказал Витя Матрос. — Очень они нам нужны тут!

— Потише, Матрос, что ты грубишь? — проходя мимо, хлопнул его по плечу Одинцов. — Нехорошо так.

Витька блеснул глазами и замолчал.

Леонид Тимофеевич показывал новому печнику дом. Когда мальчики подошли к крыльцу, директор, спускаясь с лестницы, говорил:

— Печи, конечно, надо делать в первую очередь, без этого мы не можем начать побелку комнат.

Девушка, шедшая рядом с ним, увидела стоящих у крыльца ребят и что-то тихо сказала, морща пушистые тёмные брови. На ней была голубая тенниска с молнией у ворота, тёмная юбка и на ногах спортивные белые туфли. Волосы светлые, коротко остриженные, с загибающимися внутрь концами; под большим спокойным лбом тёмно-синие глаза смотрели внимательно и строго. Под мышкой она держала какой-то свёрток, ч в руках — короткую деревянную лопатку.

Мазин скосил глаза на Одинцова и тихонько толкнул локтем Васька:

— Вот так печник!

— Здравствуйте, Леонид Тимофеевич! — смущённо сказал Васёк, стараясь не глядеть на гостью. — Мы пришли узнать…

— Здравствуйте, здравствуйте! — перебил его директор и, обратив на печника смеющийся взгляд, представил: — Вот, Елена Александровна, это как раз Васёк Трубачёв и его товарищи! Я вам о них говорил. Это, так сказать, основатели, первые пионеры, которые вместе со мной осваивали этот зелёный пустырь. Тут они ещё не в полном составе, среди них есть и девочки. И ещё ребята приехали из бывшего четвёртого «Б». Вообще уже все классы постепенно укомплектовываются, пока что на школьном дворе, — пошутил директор, — но эти ребята пришли первыми… Вот, Трубачёв, познакомьтесь. Елена Александровна очень любезно согласилась нам помочь, она как раз и есть тот волшебник-печник, без которого мы с вами как без рук!

— Здравствуйте… — смущённо переминаясь с ноги на ногу, приветствовали нового печника ребята.

— Здравствуйте! — весело кивнула головой девушка.

На груди у неё блеснул комсомольский значок, и ребята невольно переглянулись. Елена Александровна обвела взглядом двор:

— Я уже осмотрела всё ваше хозяйство, и мне кажется, что начинать мы будем не с печей. Я думаю, начинать надо с чёткой организации работы. Вас тут очень много, есть школьники старших классов и младших. Давайте устроим небольшое производственное собрание и определим каждому классу его участок работы. А может, разобьём вас всех на бригады, а то никто точно не знает, что ему делать.

— А мы всё делаем! Что видим, то и делаем, — сказал Мазин.

— А какую работу вы собирались делать сегодня? — спросила Елена Александровна.

— Сегодня, наверно, будем помогать рабочим дранку прибивать. Да ещё Леонид Тимофеевич говорил, на делянку надо ехать, — вступил в разговор Васёк.

— Ну, ехать нам, к сожалению, ещё не на чём! — озабоченно сказал Леонид Тимофеевич и, взглянув на часы, заторопился: — Елена Александровна, вы, пожалуйста, тут побудьте за хозяйку, договоритесь с ребятами относительно собрания, а я пойду по делам.

Леонид Тимофеевич ушёл. Елена Александровна протянула Мазину свой свёрток и лопатку.

— Мазин, — просто сказала она, — убери куда-нибудь эти вещи — они мне сегодня не понадобятся. — И, видя, что Мазин медлит, спросила: — Ты ведь Мазин?

— Я Мазин.

Коля, неуклюже топчась на месте, взял у Елены Александровны свёрток и лопатку.

— Отнеси Грозному, — поспешно сказали ребята.

Елена Александровна села на ступеньку.

— Садитесь, поговорим. Директор просил сегодня же составить список всех ребят, каждый класс отдельно. Я хочу получить это вам. А когда список будет готов, соберём производственное собрание.

— Кто-то приехал, — сказал вдруг Саша.

Во двор лихо вкатила легковая машина и, разворачиваясь, задела столб с объявлением «Школа № 2». Из кабины выскочил высокий мальчик в синей куртке.

— Это здесь школа номер два? — звонко крикнул он. Несколько ребят бросили работу и окружили машину.

— Кто это? — спросила Елена Александровна.

— Это Алёша Кудрявцев, — со смешанным чувством досады и удовольствия сказал Васёк.

Он сразу узнал в приезжем своего недавнего знакомца и, вспомнив ссору с ним, нахмурился.

Одинцов и Саша с удивлением глядели на Трубачёва.

— А что же, этот Кудрявцев вместе с вами работает? Почему он на машине? — спросила Елена Александровна.

— Мы его в первый раз видим, — глядя на Васька, сказал Одинцов.

— Он хотел учиться в нашей школе, — не отвечая на удивлённые взгляды товарищей, пояснил Васёк. — А машина эта его отца, генерала Кудрявцева.

У машины уже собралась толпа ребят. Алёша, размахивая руками, что-то рассказывал. Тишин и Петрусин стояли с ним рядом. Тишин гладил блестящий кузов машины, а Петрусин, полураскрыв рот с белыми острыми зубами, смотрел на Алёшу и после каждого его слова громко хохотал.

— Ого, да тут целый дворец! И ребят много! Я тоже буду здесь работать. Примете меня, ребята? — спросил Алёша.

— Примем, примем! — шумно и весело донеслось до крыльца.

— Может быть, тебе нужно пойти узнать, Трубачёв, что там такое? — сказала Елена Александровна.

Васёк поднялся и нерешительно пошёл к машине. Он не знал, как встретится с ним после ссоры Кудрявцев, но, чувствуя себя на пустыре своим человеком, считал нужным поздороваться с вновь прибывшим.

— Здравствуй, Кудрявцев, — сказал он, подходя к Алёше.

Но Алёша не ответил. Отвернувшись в сторону, он небрежно облокотился на машину и как ни в чём не бывало заговорил о чём-то со своим соседом.

— Эй, новенький… как тебя… Кудрявцев! С тобой здороваются! С тобой Трубачёв здоровается! — закричали вокруг ребята.

— Трубачёв? — прищурился Алёша. — Не знаю такого.

Васёк вспыхнул.

— А я тебя знаю! — громко сказал он и поглядел прямо в светлые дерзкие глаза своего противника. В этих глазах была открытая вражда и насмешка. Васёк смутился.

— Мало знаешь! — наслаждаясь его смущением и поигрывая замочком от молнии, усмехнулся Кудрявцев.

Ребята, сгрудившись вокруг, напряжённо вглядывались в лица обоих, предчувствуя ссору. У Трубачёва потемнели глаза, на руках налились мускулы, но он медлил. А Кудрявцев, раззадоренный вниманием школьников, уже открыто смеялся ему в лицо, показывая тесно сжатые белые зубы. Рядом с Кудрявцевым, нагнув, как бычок, голову и как бы измеряя силы противника, стоял Тишин. Сбоку, выжидательно улыбаясь, выглядывал Петрусин.

— Ты откуда? — вдруг гневно вырвался из толпы Мазин. — Трубачёв, что ты смотришь! Выбрось отсюда этого ферта вместе с его машиной!