Валентина Осеева - Васёк Трубачёв и его товарищи

— Здорово! — не утерпел Мазин.

Но Васёк взглянул на товарища и нахмурил брови:

— Чёрт с ним! Поднимать из-за этого тарарам мы не будем. Всё-таки он ваш бригадир, и вы обязаны его слушаться!

— Да, но мы считаем, что он сделал неправильно, — смутилась Надя Глушкова.

— Он предлагал тебе один столб и две слеги. Без двух столбов ничего нельзя сделать! — сердито крикнул Лёня Белкин.

— Конечно, нельзя! Он себе три столба оставил! Он хитрый!.. Это всё Тишин вертит! — зашумели вокруг.

— Я всё понимаю, — мягко сказал Васёк, — но нарушать дисциплину мы не должны. Идите работать! Белкин, восстанови дисциплину!

Ребята медленно отошли. Васёк повернулся к своим товарищам.

— Если теперь Елена Александровна скажет нам — бросить работу, то Кудрявцев подумает, что мы струсили, — по-мальчишески обидчиво сказал он.

— Ну, на это никто из нас не согласится. Ни за что! Из кожи вылезем, а не уступим! — прорычал Мазин.

— Теперь во что бы то ни стало нам нужно выиграть соревнование, — упрямо сказал Саша.

— А если Елена Александровна скажет? Ей что, разве она наши дела понимает! — с горечью бросил Одинцов. — Она со своей стороны судит!

— Тогда надо честно объяснить ей, и она всё поймёт. Давайте скажем! — предложил Сева.

— Трубачёв! — снова неожиданно выскочил откуда-то Матрос. — Я к тебе домой заходил. Там какой-то паренёк записку тебе передал. Вот она. Я чуть не забыл о ней.

Васёк развернул вырванный из блокнота листочек. Писал Андрейка:

«Уважаемый товарищ Васёк! Приходи завтра в депо. У нас в обеденный перерыв будет митинг. Приезжий железнодорожник, Герой Советского Союза, расскажет, как идёт их работа на фронте. Приходи!

Васёк показал записку товарищам.

— Пойдём завтра все! Давно вам пора с Андрейкой познакомиться. Хороший он парень!

— Пойдём хоть на полчасика. Твой Андрейка молодец! Смотри, на митинг приглашает… Сознательный парень, обязательно пойдём! — охотно согласились ребята.

— А пока что надо разыскать Елену Александровну. Она говорила — сегодня будем пионерскую комнату устраивать… Витя, — попросил Одинцов, — сбегай наверх, посмотри, где Елена Александровна.

Ребята прошли по коридору. Ремонт нижнего этажа был уже закончен. Чисто вымытый пол застлан газетами, белые двери плотно прикрыты. Дверь в пионерскую комнату была распахнута настежь.

Ребята вошли. На столах лежали сваленные в кучу игры, книги, плакаты. Свежевыбеленные стены были ещё пусты.

— Тут тоже ещё много работы, — по-хозяйски оглядывая комнату, сказал Трубачёв.

— Ничего, как-нибудь разберёмся! — успокоил его Мазин.

Елена Александровна сидела за письменным столом напротив Леонида Тимофеевича и подробно докладывала о своём посещении Русаковой и о проверке знаний ребят. Екатерина Алексеевна произвела на неё очень хорошее впечатление. Волнение, с каким говорила случайная учительница о своих учениках, глубоко трогало Елену Александровну. Но беда Екатерины Алексеевны заключалась в том, что она неумело распределяла учебный материал, и потому знания ребят по арифметике были неровные. Елена Александровна была озабочена и не скрыла своей тревоги от директора.

— Я, конечно, сейчас же начну с ними усиленно заниматься, но остался всего один месяц. Как жаль, что мы раньше не вмешались в это дело!

— Д-да… — задумчиво сказал Леонид Тимофеевич. — Времени мало. За месяц можно только укрепить имеющиеся знания по всем предметам, но вряд ли удастся уже усвоить что-нибудь новое. — Он покачал головой. — Я вообще думаю, что всё-таки этим ребятам лучше остаться на второй год.

— На второй год? Это невозможно! — горячо запротестовала Елена Александровна.

— Это в их интересах, — серьёзно сказал директор. — Они потеряют год, но приобретут основательные знания. Правда, в нашей школе почти не было второгодников, но это случай исключительный, и мне самому прискорбно оставлять их на второй год, тем более что все эти ребята — отличники. Такие пики-козыри, как Мазин и Русаков, были очень неустойчивы в четвёртом классе, но при новом учителе, Сергее Николаевиче, они выровнялись и хорошо закончили учебный год. Этим ребятам помешала учиться война. Что ж поделаешь? — развёл руками Леонид Тимофеевич. — Я советую вам денька два ещё походить к ним, хорошенько проверить их знания по всем предметам, и, если окажется возможным, пусть держат экзамены, а если нет, подготовьте их к тому, что они останутся в пятом классе.

— А если перевести их в шестой класс условно? Ведь в первую четверть мы всегда проверяем пройденное! — попробовала возразить Елена Александровна.

Но Леонид Тимофеевич сделал отрицательное движение:

— Я не сторонник этого. Либо они должны держать экзамен, либо они просто остаются на второй год. В общем, постарайтесь точнее выяснить степень их подготовки, и всё станет ясно. — Леонид Тимофеевич посмотрел на встревоженное лицо Елены Александровны и мягко улыбнулся.

«Камень, а не человек! — с горечью подумала Елена Александровна. — Но я сделаю всё, что могу, я не допущу, чтобы они остались. Он не понимает, какой это удар для ребят, особенно для таких, как Трубачёв!»

Директор как бы прочёл её мысли:

— Конечно, будет очень жаль, если так случится, но ещё больше будет жаль, если из отличников эти ребята станут последними учениками в классе.

— Они нигде не будут последними! — решительно сказала Елена Александровна. — Я ручаюсь за это.

Директор не успел возразить. Кто-то осторожно постучал в дверь, и в щель просунулась голова Вити Матроса. Леонид Тимофеевич вдруг громко расхохотался:

— А, человек в бочке! Входи, входи! Расскажи-ка нам, зачем ты туда залез?

Происшествие с бочкой знали уже все. Елена Александровна тоже улыбнулась.

— Кстати, что там такое получилось у вас с Кудрявцевым? — живо спросила она.

Витя начал рассказывать. Глаза его сверкали от негодования, когда он дошёл до того места, где Тишин предложил Трубачёву один столб и две слеги.

— Один столб и две слеги! Это в насмешку! К чему эти слеги прибивать? Это всё со зла на Трубачёва!

Директор и Елена Александровна переглянулись, а Витя с торжеством рассказал дальше, как все шестиклассники отказались работать и прибежали к Трубачёву, а Трубачёв…

Здесь Витя неодобрительно шмыгнул носом и махнул рукой.

— Ну и что же Трубачёв? — спросили одновременно Елена Александровна и директор.

Витя глубоко вздохнул:

— Послал их работать. «Чёрт с ним, говорит, нельзя нарушать дисциплину и надо, слушаться своего бригадира».

Директор весело потёр руки:

— Хорошо, очень хорошо!.. Ну, ступай, Витя, и скажи ребятам, что завтра весь материал будет здесь. Понял?