Валентина Осеева - Динка. Повесть

После завтрака начинается веселая игра.

- Ку-ку! - кричит Марьяшка, прячась за дверью.

- Ку-ку! - откликается из-под стола Мышка.

- Где они? Где они? - нарочно не замечая их, мечется по террасе Динка. Где моя Марьяшка?

Мышка быстро перебегает к Марьяшке и что-то шепчет ей на ухо.

- Нас нету! - пищит из-за двери тоненький голосок.

- Зайчики, зайчики! Где моя Марьяшка? - закрывая лицо руками, спрашивает Динка.

«Зайчики», взявшись под ручку, прыгают ей навстречу. Но в этот момент входит Катя. На бледном, хмуром лице ее появляется рассеянная улыбка.

- Не спит? - спрашивает она, указывая на Марьяшку, и, неотступно думая о чем-то своем, машинально добавляет: - Уложите ее в гамаке!

Девочки переплетают руки стульчиком и несут Марьяшку в сад. Уложив девочку в гамак, они тихо покачивают ее, надевая колыбельную:

Глаза Марьяшки медленно закрываются, на красные щеки ложится темный ободок пушистых ресниц.

- Tсc!.. - шепчет Динка, подняв палец. И обе девочки на цыпочках удаляются.

За обедом Марина несколько раз взглядывает на сестру:

- Почему ты такая бледная, Катя? У тебя не болит голова?

- У меня никогда ничего не болит, - улыбается Катя, но улыбка ее какая-то неживая, деланная.

- Катя весь день сегодня бледная, - замечает Алина.

- Катюшенька, почему ты такая? - в сотый раз спрашивает Мышка.

- Может, ты гладила и угорела? - пытается угадать старшая сестра.

- Да нет. Вот надо вам всем обращать внимание! Я просто не высыпалась последнее время.

- Вот это скорей всего, - подтверждает Марина и вдруг звонко, заразительно хохочет. - Я, знаешь, недавно заснула на службе. Хорошо, что наш курьер вошел и сильно хлопнул дверью. Я сразу проснулась и говорю: «Спасибо». А он: «Чего-с?» Ха-ха-ха!

Дети тоже начинают смеяться.

- Чего-с? Чего-с? - повторяет Динка, хохоча и балуясь.

- И главное, что я всегда раньше просила этого курьера, - вытирая выступившие or смеха слезы, говорит Марина, - чтобы он не хлопал так сильно дверью, а тут… вдруг: спасибо! Конечно, он ничего не понял и - чего-с? - под общий смех объясняет она.

Когда кто-нибудь хорошо рассказывает и все смеются, Динка приходит в неистовое возбуждение. Ей тоже хочется что-нибудь рассказать, или выкинуть какой-нибудь неожиданный фокус, или, на худой конец, хоть высунуть свой нетерпеливый язык и подразнить Мышку: «Мэ-мэ-мэ…»

Но сейчас ей обязательно хочется что-нибудь рассказать.

- А я… а я… - кричит она, вскакивая па стул. - А я один раз шла, шла по улице да как засну! Да как налечу на какую-то старушку, да как поддам ей головой в живот! Она только: ой-ой! И мы с ней в разные стороны так и раскатились! Ха-ха! Вот как смешно было! Вот так заснула я!

Но никто не смеется, а мама даже озабоченно спрашивает Катю:

- Когда это было? Какая старушка?

- Да никогда этого не было! Врет! И старушка тут ради красного словца. Что ты, не знаешь ее, что ли? - машет рукой Катя.

- Это она для смеха… - хихикает Мышка.

- Ну, надо прямо сказать, что тут смеха очень мало, - пожимает плечами мать.

- Уж какой тут смех! - фыркает Катя.

И все громко смеются. У Динки растерянно бегают глаза, щеки густо краспеют, она чувствует себя посрамленной и, стараясь скрыть это, смеется вместе со всеми.

- Ну, довольно, - говорит мать.

Но Мышка заглядывает Динке в лицо и хлопает а ладоши.

- А! Покраснела, покраснела! - кричит она.

- А тебе, Мышка, оказывается, недостаточно, что человек попал в неловкое положение, тебе надо еще подразнить его, да? - улыбаясь, говорит мать, но ой-ой-ой как боятся дети этой улыбки! - Ты радуешься, злорадствуешь, Мышка? Ты совсем как тот голубь в басне Крылова, помнишь?

Мышка сильно теряется, белые волосы ее приляпают ко лбу, лицо делается маленьким и несчастным.

- Мама, мамочка, не говори так! - испуганно бормочет она и, закрыв лицо руками, выбегает из-за стола.

- Ну к чему это, Марина! - обрушивается на сестру Катя. - Что это за издевательство, на самом деле! Кому надо, тому не попадает! Ты просто пользуешься беззащитностью Мышки, знаешь, что она хорошая, добрая девочка, и придираешься к ней, как ни к кому!

- Так вот, если она добрая и такая хорошая, то ей уж совсем не к лицу дразнить сестру, когда она видит, что та и так готова провалиться сквозь землю.

- «Провалиться сквозь землю»! - с возмущением кричит Катя. - Никуда она не провалится, у нее хватит еще дури для трех таких старушек!

- Надо чувствовать состояние другого человека, а если у Мышки этой чуткости нет!.. - повышает голос мать.

- Не спорьте, не спорьте! - просит Алина. - Мышка плачет, мама!

- Она и должна плакать, потому что ей стыдно, - упрямо отвечает мать.

Катя в сердцах встает из-за стола:

- Ну, Марина, этого я тебе никогда не прощу! Ты мать и такое выделываешь!

- Так, может, я «такое выделываю», как ты выражаешься, именно потому, что я мать? - с невеселой усмешкой отвечает ей сестра.

Катя уходит. Динка исподлобья оглядывает опустевший стол. Алина сидит потупившись, мама нервно стряхивает со стола крошки, Мышки нет. Мышка где-то тихонько плачет, она совсем не может выносить, когда мама на нее сердится. Динка чувствует себя виновницей всего, что произошло. «Чтоб он пропал, мой несчастный язык, - думает она. - чтоб он распух так, чтобы не повернулся больше во рту! Вот намажу его медом и выставлю пчелам - небось тогда уж не забормочет что попало!.. Лучше уж, правда, было рассказать про трех старушек. Пусть бы они сами между собой столкнулись. Одна немая, другая глухая, а третья слепая». Алина неодобрительно смотрит на младшую сестру.

- Всегда ты подымаешь целую бучу… - тихо говорит она Динке.

- Довольно, Алина! - останавливает ее мать и встает из-за стола.

Она идет к Мышке и приводит ее уже успокоенную. Катя тоже возвращается на свое место. За столом начинается обычный разговор. Приходит Лина и спрашивает, понравился ли ее новый суп с «крикадельками». А мать говорит, что она даже не заметила, что суп был с фрикадельками.

- Ну, милушка, тебе и вола положи на тарелку, так ты не заметишь, подозрительно оглядывая лица детей, отвечает Лина.

И понемногу все начинают улыбаться, на заплаканном лице Мышки тоже появляется прежняя улыбка, Катя перестает дуться, Алина шутит с мамой, а Динка сидит подавленная, низко опустив голову, словно ей на шею привязали большой камень и этот камень тянет ее книзу.

- Динка, - тихонько шепчет ей Мышка, - я тебе отдам свои ягоды из компота, хочешь?

Динка мотает головой, и нижняя губа ее набухает от подступающих к глазам слез. Мать незаметно взглядывает в сторону девочек, напряженно прислушиваясь к их разговору.