Валентина Осеева - Динка. Повесть

- А чего ты накупишь? - всхлипывает Динка.

- Чего хошь, того и накуплю! Игрушков али обновы какие! - весело обещает Ленька.

- Я хочу обновы, - смаргивая слезы, говорит Динка. Ей нравится незнакомое слово. - А какие они, эти обновы? - спрашивает она, заинтересовываясь будущими подарками.

- Обновы-то? - Ленька морщит лоб и склоняет голову набок. - Ну, полботинки с галошами али ситец, а то, бывает, и шелк. Я на одной барыне видал - тахта называется. Как парус, вкруг человека стоит. Красиво! Я тебе тахту куплю! - говорит Ленька и, заложив руки в карманы, гордо закидывает голову.

Изорванная рубаха клочьями свисает с его мальчишеских плеч, старые холщовые штаны пестрят заплатами, но Динке кажется, что Ленька действительно неописуемо богат и все может.

- Не надо паруса, - говорит она. - Лучше купи дом. Большой дом для, всех сирот… Чтоб они там жили… Чтобы их никто но бил…

- Куплю и дом! - с гордой уверенностью говорит Ленька. - Светлый дом на тысячу окон! Соберу сирот, настановлю им всяких кушаньев вдоволь… Ладно так будет? - с улыбкой спрашивает он, присаживаясь на корточки и заглядывал Динке в глаза.

- Ладно, - говорит она, всхлипнув.

- А коли ладно, так не плачь… Больно он тебя зашиб? - участливо спрашивает мальчик.

- Больно…

- Но спине вдарил?

- По спине… и голову оторвал… - жалуется Динка. Ленька мрачно задумывается. Разговор смолкает. Динке надо торопиться домой; она вспоминает, что мама уже давно дома и, наверное, ищет ее, но дорога кажется девочке такой длинной, ей так трудно подняться. И, ощущая свое бессилие, оно снова начинает плакать.

- Не плачь… Меня инда в пот кидает от твоего плача, - нервничает Ленька.

Солнце красным шаром уже садится за Волгой, когда Динка добирается домой. Проводив ее до самой дачи, Ленька горячо советует:

- Ты намочи полотенец и приложи его к спине! Он у тебя весь жар вытянет за ночь, и к утру оздоровеешь…

Динка молча кивает головой и с жалостью смотрит на озабоченное лицо Леньки. Нет, не оздоровеет уже она, не поможет ей мокрый полотенец! Не живут люди на свете без спины и без шеи. А у нее ничего уже этого нет. И недаром говорят, что когда человек умирает, то душа его расстается с телом. Динка сама чувствует, как, протянув через ее спину костлявые пальцы, смерть уже вытаскивает из ее тела бедную душу.

- Прощай, Лень, - тихо говорит она, но не уходит. Что-то еще хочется сказать ей своему другу Леньке, какие-то последние слова. Она хочет сказать, как говорят взрослые: «Не поминай лихом», но слова эти затерялись в ее памяти и взамен их напрашиваются другие. - Прощай, Лень. Поминай как звали, - скорбно говорит она и, не оглядываясь, бредет к своей калитке.

У калитки слышится громкий голос Кости:

- Я же сказал вам, что ничего не случилось. Мама приедет с последним пароходом. Ай-яй-яй, как не стыдно! Стоят и плачут как маленькие.

- Я не плачу, - говорит Алина. - Это Мышка…

- Я тоже не плачу, но мама никогда не опаздывала так… - прерывающимся голосом оправдывается Мышка.

- Никогда не опаздывала, а сегодня опоздала. И всегда может так случиться, потому что у мамы много всяких дел. И ты должна это понимать… Ой, Мышка, Мышка!.. Глаза у тебя распухли, нос стал красный, как клюковка. А ну, посмотри на меня! - присаживаясь на корточки и заглядывая Мышке в лицо, шутливо говорит Костя.

Девочка, смущенно улыбаясь, прячется за Алину. Динке хочется незаметно проскользнуть через калитку, но Костя сразу видит ее поникшую фигуру.

- И Динка ревет! - всплескивая руками, говорит он. - Ну, знаете, братцы, это уже трио!

Мышка переглядывается с Алиной и тихонько прыскает от смеха. Но Динку не веселит Костина шутка, она озабочена тем, чтобы пройти, не зацепившись ни за кого своей спиной. Она боится, что кто-нибудь, дурачась, схватит ее за руку, обнимет за шею…

- Дайте мне пройти, - жалобно просит она, останавливаясь в калитке и беспомощно озираясь вокруг.

- Куда тебе пройти? - весело спрашивает Костя, поднимаясь и делая шаг ей навстречу.

Но Динка машет на него руками и разражается громким плачем.

- Ну! - возмущенно говорит Костя. - Это уже чересчур! Да я вас всех троих уважать перестану! Большие девчонки - и ревут по каждому поводу! Алина! Прекрати раз и навсегда эти крокодиловы слезы!

- Динка! Прекрати сейчас же! - испуганно кричит Алина.

- Я прекращу, - плачет Динка. - Но дайте мне пройти, не трогайте меня никто!

- Да иди, пожалуйста, иди, кто тебя трогает! - удивляется Костя и, отступая в сторону, шутит: - Когда начнешь тонуть в своих слезах, крикни! Я подъеду на лодке.

- Одной лодки нам мало, Костя! - смеется Мышка.

- Нам пароход «Гоголь» нужен! - острит Алина.

А Динка, стараясь не показать, как больно ей идти, с трудом преодолевает ступеньки и, добравшись до своей комнаты, садится на край постели.

«Умираю… - тоскливо думает она. - Сидя умираю… Прощайте все…»

А в саду слышен громкий голос Кости и смех сестер. Динка чувствует вдруг глубокую жалость и любовь ко всем тем, кого оставляет навсегда. Она видит перед собой заплаканные лица матери и Мышки, испуганные глаза Алины и притихшую Катю. Она слышит громкие причитания Лины.

«Не плачьте, не плачьте!» - говорит она им, складывая на груди руки. Ей хочется сказать каждому что-то хорошее, так же как Леньке… Но в сердце ее вдруг возникает мучительное беспокойство. Дедушка Никич! Она так обидела его и теперь умирает, не помирившись. Вот, скажет он, какая! Пришла, накричала, натопала и теперь как ни в чем не бывало умерла… Динке вспоминается папина карточка, спрятанная в сундучке. Она даже не взглянула утром на эту карточку. Надо пойти взглянуть и отдать ее дедушке Никичу.

«Надо обязательно пойти, - думает Динка, но каждое движение причиняет ей резкую боль. - Нет, не помирюсь я уже с Никичем, не посмотрю на папу, и никто не узнает, как мне было жалко их…»

Девочка боком сползает с кровати и, сцепив зубы, направляется к двери; терраса кажется ей очень длинной, а ступеньки крутыми. Кроме того, она боится встретить Катю. Но Кати нигде не видно…

Сумерки уже окутывают сад, и у Никича горит огонек. Динка присаживается за палаткой и вынимает из сундучка папину карточку. Лица его уже почти не видно…

«Прощай, папа!.. Так и не увиделись мы с тобой», - хочет сказать Динка, но чьи-то тихие голоса спугивают ее. Она кладет карточку на колени и прислушивается. Может, Никич не один?

Но голоса смолкают.

«Прощай, папа!» - снова начинает Динка, но до ее слуха неожиданно долетает взволнованный шепот Алины:

- А если я узнаю, увижу его?

- Если увидишь, то сейчас же скажешь об этом Никичу, - тихо отвечает ей голос Кости.

Динка мгновенно забывает обо всем на свете и прижимается ухом к жесткому брезенту. Но в палатке уже не слышно голоса Алины. Там один Костя… Он тихонько откашливается и стучит пальцами по столу.