Николай Богданов - День славы

А там, на станции, — в эшелоны. Чего доброго, и в самую Германию заставят отвезти.

Сердце кровью обливается, душа горит: ведь своё, трудовое. А что поделаешь — они солдаты, у них ружья. А у мужика что при себе? У кучера на подводе только кнут за поясом.

Но ведь при смекалке и кнут на дугу гнут!

Перемигнулись мужики, перемолвились, подтянули кушаки потуже, проверили, крепки ли гужи, и приступили к делу.

Много среди них было старых солдат. И заприметили они, что немцам в санях зябко, руки прячут в рукава, а винтовку кладут рядом.

А что, если толкнуть да дёрнуть на повороте? Вылетит седок из саней, как груздь из кошеля!

Так и поступили. Разогнали деревенские кучера обоз с горки, а на повороте по коням кнутами, а немцев кого в грудь, кого в спину мужицким кулаком.

Да и умчались бородатые кучера, прихватив с собой винтовки.

И поплелись пешком незваные гости с проклятьями и угрозами к видневшемуся вдалеке селу.

Едва добрели, а от околицы, из-за плетней, — залп из винтовок.

Подняли руки разбойники, идут сдаваться. А кому? Мужикам и бабам пленные не нужны. Прогнали их прочь деревенские.

Так и бродили всю ночь вояки. Перемёрзли, пока набрели на свою войсковую часть. И едва проговорили промёрзшими губами: «Партизаны!»

Лихо пришлось незваным седокам, но и невольным кучерам не легко.

Посоветовались они и решили — дома не жить. Не наводить на свои деревни карателей. А ездить вот так в санях, кружить по ночам, в пургу да метель, по-волчьи. Бить незваных гостей на дорогах, уходить от погони в леса.

Поклялись — ни в какой беде не бросать друга. Один за всех, все. за одного. Жить по-братски. И не возвращаться домой, пока враг не изгнан с родной земли. А чтобы врагам было страшней, назваться «Волчьей стаей».

Так появился на Псковщине летучий партизанский отряд. Вначале воевал только ночью. Днём партизаны распрягут коней в какой-нибудь деревне, где немцев нет, поставят их кормиться вместе с хозяйскими, а сами отсыпаются на печках. Поди отличи их от мирных жителей: мужики как мужики, бородатые, в валенках, в полушубках.

А ночью бесшумно, безмолвно запрягают они в лёгкие розвальни сытых коней, бросают на винтовку охапку сена — и пошёл…

Где по гладкой дороге, а где и полем, напрямик, по-волчьи. Да туда, где не ждут. Если вчера напали и побили немецких мародёров северней Пскова, то сегодня заехали подальше на запад. И, как снег на голову, — на немецкий отряд, заспавшийся к рассвету.

Так действовал первый партизанский отряд под названием «Волчья стая».

Перебьют солдат и офицеров, заберут оружие и исчезнут вместе с метелью.

А если попадётся немецким захватчикам раненый партизан, на вопрос, кто он такой, отвечает одно:

— Я для вас — волк!

И сколько ни допрашивают его офицеры, из какого он отряда или воинской части, говорит, усмехаясь:

— Из «Волчьей стаи»!

Такой уговор был, так и отвечали.

Узнав всю эту историю, командиры нашего отряда сообщили по начальству, что в районе деревень Подлипье, Лухново, вблизи околицы Яхнева произошло столкновение с германскими велосипедистами.

В результате искусной засады партизан из отряда «Волчья стая» немецкий отряд частью уничтожен, частью взят в плен.

Все партизаны ходатайствуют о зачислении их в Красную Армию. Оружие у каждого бойца имеется, добытое в бою.

На это донесение последовал приказ: «Принять всех партизан в Красную Армию».

Так прекратил своё существование первый партизанский отряд, под названием «Волчья стая».

Тревожно было в Пскове. Волновались граждане древнего свободолюбивого русского города. Ещё в давние времена его вольные люди, заслышав частые удары вечевого колокола, сбегались на городскую площадь. Здесь собиралось вече — общее собрание всех жителей города решать свои дела и судьбы, быть ли войне, быть ли миру. Вот и сейчас — народ на улицах. Всех подняла грозная весть: немцы идут на Псков!

На митингах, на собраниях идёт запись в народное ополчение. Коммунисты читают воззвание, написанное Лениным, «Социалистическое отечество в опасности!» и призывают псковичей постоять за свободу русской земли.

Желающих сражаться за свободу было много. Но не хватало командиров, опытных солдат, не было оружия.

Псков казался беззащитным. Горели подожжённые какими-то злодеями военные склады. Притаившиеся белогвардейцы распространяли страшные слухи, что немцев остановить нельзя. Надо покориться, выдать коммунистов. Встретить немцев колокольным звоном и хлебом-солью. Иначе спасенья нет. Немцы истребят всех поголовно.

И в этот тяжёлый день на вокзале вдруг заиграла музыка и в город стали входить под звуки оркестра стройные роты солдат с красными знамёнами.

В Псков прибыл 2-й красноармейский полк. В нём было всего лишь несколько сот штыков. Но всё же это была воинская сила!

Жители города встретили его ликованием. Женщины обнимали красноармейцев, как родных сыновей.

Полку был дан короткий отдых. Выдано зимнее обмундирование.

Все коммунисты Пскова влились в его ряды. Полк стал насчитывать тысячу штыков.

Такие, как русские крестьяне из «Волчьей стаи», латышский кузнец Сууркиви, эстонская девушка Алиса Тислер и многие другие безвестные герои ценой своей жизни задержали немцев. И эти драгоценные дни дали возможность молодому Советскому государству собраться с силой, организовать отпор.

Первая цепь псковичей ещё не успела окопаться, когда на дороге показались немцы. Прямо с марша пришлось залечь на снегу, среди редких кустарников. Немцы ехали на машинах по шоссе, ведущему на Петроград, и пели развесёлую песенку «Мой милый Августин…»

Молодой командир полка Черепанов очень волновался: как выдержит передовая рота первый бой. Бойцы подобрались в ней горячие, но слишком молодые, неопытные. Да и позицию-выбрали неудачную: в низине. Видны на снегу, как галки.

Среди бойцов даже девчонка лет шестнадцати, гимназистка. Смешная, в девичьем пальтишке и в солдатской папахе. Винтовку-то не умеет держать, а тоже пошла записываться в Красную Армию. Звали её Ангелина Махновская.

В штабе красноармейского полка не хватало грамотного писаря. Гимназистку тут же приняли и посадили записывать добровольцев, выдавать шинели, обувь, оружие. Но разве усидишь в штабе, когда все рвутся в бой!

Папаху ей выдали сразу, а винтовку достали с трудом. Командир Черепанов говорил: бойцам не хватает. И стрелять научилась за несколько часов до боя. Нашёлся добрый человек — молодой солдат в очках. Назвался Римским-Корсаковым.