Лев Толстой - Все сказки, басни и рассказы для детей

В глазу есть зрачок. Если присмотришься близко в зрачок, то сам себя увидишь, как в маленьком зеркальце. Зрачок не сплошной, а это колечко, и в колечке пустое место, а за пустым местом – зеркальце. Колечко это сжимается и раздаётся. Когда очень светло от солнца или огня, нам хорошо видно, и мы сжимаем колечко и прикрываем зеркальце. Но когда мало света, мы растягиваем колечко, чтобы больше света забрать в зеркальце.

Когда с солнца войдёшь в тёмное место, то колечко сжато, и мы начинаем его растягивать. Когда больше растянем, нам больше станет видно.

А когда выйдешь из тёмного места на свет, отчего глазам больно? Оттого, что в тёмном месте мы растянули глазное колечко да вдруг не можем стянуть его. – Пока стянется, мы закрываем глаза веками, а то слишком много попадает света в растянутое колечко и нам больно глазам.

Заплети указательный палец с средним и заплетёнными пальцами потрогивай маленький шарик так, чтобы он катался промеж обоих пальцев, а сам закрой глаза. Тебе покажется, что два шарика. Открой глаза – увидишь, что один шарик. Пальцы обманули, а глаза поправили.

Погляди (всего лучше сбоку) на хорошее чистое зеркало: тебе покажется, что это окно или дверь и что там сзади что-то есть. Ощупай пальцем – увидишь, что это зеркало. Глаза обманули, а пальцы поправили.

Человек видит глазами, слышит ушами, нюхает носом, отведывает языком и щупает пальцами. У одного человека лучше видят глаза, а у другого хуже. Один слышит издали, а другой глух. У одного чутьё сильнее, и он слышит, чем пахнет издалека, а другой нюхает гнилое яйцо, а не чует. Один ощупью узнает всякую вещь, а другой ничего на ощупь не узнает, не разберёт дерева от бумаги. Один чуть возьмёт в рот, слышит, что сладко, а другой проглотит и не разберёт, горько или сладко.

Так и у зверей разных разные чувства сильнее. Но у всех зверей чутьё сильнее, чем у человека.

Человек, когда захочет узнать вещь, посмотрит её, послушает, как она шумит, иногда понюхает и отведает; но человеку, для того чтобы узнать вещь, нужнее всего её пощупать.

А для зверей почти для всех нужнее всего понюхать вещь. Лошадь, волк, собака, корова, медведь до тех пор не знают вещи, пока её не понюхают.

Когда лошадь чего-нибудь боится, она фыркает – прочищает себе нос, чтобы лучше чуять, и до тех пор не перестанет бояться, пока не обнюхает.

Собака часто бежит за хозяином по следу, а увидит хозяина – испугается, не узнает и начнёт лаять до тех пор, пока не обнюхает его и не узнает, что то, что ей на глаз страшно, есть самый её хозяин.

Быки видят, как бьют быков, слышат, как ревут быки на бойне, и всё не понимают, что такое делается. Но стоит корове или быку найти на место, где бычачья кровь, да понюхать, и он поймёт, начнёт реветь, бить ногами, и его не отгонишь от того места.

У одного старика заболела жена; он пошёл сам доить корову. Корова фыркнула, узнала, что не хозяйка, и не давала молока. Хозяйка велела мужу надеть свою шубейку и платок на голову, – корова дала молока; но старик распахнулся, корова понюхала и опять остановила молоко.

Гончие собаки, когда гонят зверя по следу, то никогда не бегут по самому следу, а стороной, шагов на двадцать. Когда незнающий охотник хочет навесть собаку на след зверя и ткнёт собаку носом в самый след, то собака всегда отскочит в сторону. Для неё след так сильно пахнет, что она ничего не разберёт на самом следе и не знает, вперёд или назад побежал зверь. Она отбежит в сторону и тогда только чует, в какую сторону сильнее пахнет, и бежит за зверем. Она делает то же, что мы делаем, если нам говорят громко над самым ухом: мы отойдём и тогда издали только разберём, что говорят; или когда слишком близко от нас то, что мы рассматриваем, – мы отстранимся и тогда рассмотрим.

Собаки узнают друг друга и дают друг другу знаки по запаху.

Ещё тоньше чутьё у насекомых. Пчела прямо летит на тот цветок, какой ей нужен. Червяк ползёт к своему листу. Клоп, блоха, комар чуют человека на сотни тысяч клопиных шагов.

Если малы частицы те, которые отделяются от вещества и попадают в наш нос, то как же малы должны быть частицы те, которые попадают в чутьё насекомых!

В одном месте ударила молонья в дерево и зажгла – стал огонь.

В другом месте люди сложили стог сена сырого, сено загорелось – стал огонь.

В третьем месте, в лесу на ветру, деревья тёрлись друг об друга – и загорелись. В четвёртом месте железо ударилось о камень – брызнул огонь.

Когда люди узнали огонь, они стали блюсти его, чтоб он не тух. А когда он тух, то они делали то же, что делали деревья в лесу. Они брали два сухих дерева, тёрли друг об друга, и загорался огонь; потом научились собирать трут и из камня высекали огонь. Научились сушить дерево, чтоб оно горело, научились жечь масло и сало в свечах, чтоб светило. Научились потом доставать серу и делать сернички . Потом научились доставать фосфор и делать спички. Научились доставать каменный уголь из земли, чтоб жечь вместо дров, научились делать стёкла и через стекло зажигать солнцем, научились собирать электричество и им зажигать, и греть, и светить. Везде стало много того, что жечь, и у каждого есть, чем зажечь; либо трутом из кремня, либо спичкой, либо стеклом.

Заспорили люди с солнцем и говорят:

– Мы теперь и без солнца обойдёмся: огонь и свет у нас везде есть, и мы знаем, что и как жечь. Нам солнце не нужно.

Солнце сказало:

– А откуда вы достали первый огонь?

– Не от тебя, а из молнии.

– А молния откуда?

– Из грозовой тучи.

– А туча откуда? – сказало солнце. – Туча была водой на земле, я разогрело воду, подняло её паром и собрало в тучи.

Люди сказали:

– Да нам и не нужно молнии, мы огонь из дерева достали, тёрли деревяшки друг об друга – и стал огонь.

– А кто вырастил деревья? – сказало солнце. – Те деревья, что вы жжёте, были семечки и лежали на мёрзлой земле, я распарило, распустило землю и потянуло к себе деревья. Без меня у вас бы не было дерева.

Люди сказали:

– Ну так мы из кремня взяли бы огонь.

– Кремень высушило я же, – сказало солнце, – да вы мне не поверите. Но и из кремня вы бы не взяли огня, если бы не было трута и дерева, а я их вырастило.

– Ну так мы из травы взяли огонь. Сложили сырой стог, он загорелся, мы взяли огонь.

– А кто вырастил траву? Да и кто согрел её в стоге?