Дарья Донцова - Амулет Добра

– Он меня накажет? – спросила Куки.

– Нет, – вздохнул Черчиль, – он тебя очень сильно любит и не поставит в угол, просто очень-очень-очень опечалится. Мысль, что ты принесешь страдания тому, кто тебя бесконечно любит, остановит от плохого поступка.

– Не понимаю, – расстроилась Мафи. – А он кто?

– Потом подробно поговорим на эту тему, – начала Феня и осеклась. – Смотрите! Там цветок Дордоны! Найти его – невероятная удача! Его корень придает отвагу. Надо мне его выкопать и съесть.

Феня ринулась в кусты, растущие справа от дороги.

– Пойду помогу Фене, – воскликнул Черчиль и, вслед за самой умной мопсихой, поспешил в заросли.

Не успел он скрыться, как Куки воскликнула:

– Ой! Сундук! Смотрите, стоит на дороге! И откуда только взялся? Пять секунд назад ничего не было! Давайте его откроем.

– Вспомни ромашку, – предостерегла Мафи.

– У Фени лекарства есть, – отмахнулась Куки и схватилась за крышку.

– Не трогай, – крикнула Капа, – поранишься.

Но Куки легко подняла крышку и показала свои лапки.

– Я сама знаю, как поступать. А вот ты и не права! Ничего не случилось! Ну-ка, что там. Оооо! Драгоценности. Капа! Здесь твои бусы.

– Не может быть, – печально возразила Капитолина, – мое самое любимое колье теперь у черепахи Зои.

– Нет! – запрыгала Куки. – Вот же оно.

Мафи уставилась на сестру, которая держала синее ожерелье.

– О-о-о, – простонала Капитолина, – глазам своим не верю. Ну-ка!

Капа схватила украшение, поцеловала его, надела на шею, потом наклонилась над не пойми откуда возникшим на дороге сундуком и начала в нем рыться, выкрикивая:

– Браслеты! Бусы! Кольца!!! Шапочка со стразами! Носочки с бисером! Оооо! Тут еще мыло!

Капитолина продемонстрировала всем красивую пузатую бутылочку и начала отворачивать пробку.

– Стой, – опомнилась Мафи, – это искушение, не нюхай! Сними скорей все украшения!

Поздно! Капитолина поднесла открытую бутыль к носу, сделала глубокий вдох, застонала от восторга и замерла.

Мафи кинулась к ней и попыталась выдрать из лапы старшей сестры хрустальный флакон, но тот словно прирос к ней.

– Что с Капой? – обомлела Марсия. – Не шевелится, не моргает.

– Это было искушение, – всхлипнула Мафи. – Волшебный Километр понял, что Капитоша обожает побрякушки, косметику, и воспользовался этим. А я не сообразила сразу, как поступить! Матильда, почему ты мне не помогла?

– В чем? – удивилась белка.

– Ты старше меня, умнее, – заплакала Мафи, – тебе следовало стащить с Капитолины проклятые синие бусы!

– Извини, не поняла, что они плохие, – залепетала Матильда, – красиво выглядят. Куки виновата, она сундук открыла, про ожерелье сказала, вот Капа и кинулась к своим любимым побрякушкам.

– Я ни при чем, – заныла Куки. – Почему вечно я неправильно себя веду? Все мне замечания делают!

– Нет! Это твоя вина, – наседала Матильда. – Зачем колье вынула? Мы с Марсией здесь ни при чем. И Мафи тоже, от твоего противного любопытства беда случилась.

– Нет, это случилось из-за Капиной любви к украшениям, – заплакала Куки. – Отстаньте!

– Куки, ты меня гонишь? – надулась Марсия. – Велишь отстать? Ладно, до свидания.

Прежде чем Мафи успела ахнуть, Марсия развернулась и понеслась назад по дороге с такой скоростью, словно к ее спине был привязан реактивный двигатель. Куки заревела в голос, у нее вмиг промокла шерстка на шее, груди, животе, лапах… Слезы лились из глаз маленькой мопсихи потоком.

– Меня никто не любит, – причитала она, – все только замечания делают. А почему? Потому что я вам правду говорю!

Мафи испугалась, закрыла голову лапами, опустила уши и затряслась. Ну почему именно сейчас, когда на дороге появился сундук, Феня и Черчиль убежали за каким-то странным цветком?! Она, Мафи, еще не взрослая, ей не справиться с букетом проблем. Непонятно, как поступить? Нестись за Марсией и тащить ее назад? Утешать Куки? Безвыходное положение! «Из любой ситуации можно найти выход», – прозвучал в голове дворняжки голос Антонины. Мафи стряхнула оцепенение. Где чихуахуа? Куда она подевалась? Сейчас на тропе находятся рыдающая Куки, совершенно растерявшаяся Матильда и сама Мафи. Антонина словно растворилась в воздухе. Похоже, помощи ждать не от кого. Надо действовать самой!

Мафи встряхнулась.

– Матильда!

– Да? – прошептала белка.

– Займись Куки, я побегу искать Феню и Черчиля, – скороговоркой выпалила Мафи. – Знаешь, куда подевалась Тонечка?

– Нет, – еле слышно сказала Матильда, – мне плохо, голова болит.

– Прекрати, – рассердилась Мафуся, – Куки хуже, чем тебе! Успокой ее.

– Как? – пролепетала Матильда. – Давай лучше я на поиски друзей брошусь!

Но Мафи уже кинулась в кусты, крича во все горло:

– Фенюша! Черчиль! Ау! Антонина! Вы где?

Бежать пришлось недолго. Метров через сто Мафи увидела на траве очаровательную колыбельку, которую прикрывал висевший сверху розовый полог, расшитый золотыми звездами. Мафуня кинулась к колыбели, бесстрашно отдернула полог и обомлела. Под очаровательным мягким одеяльцем в пижамке с изображением мишек, прижимая к себе плюшевого белого зайчика, с самым счастливым выражением на мордочке лежала Антонина. Мафи, пытаясь справиться с изумлением, начала трясти чихуахуа. Тоня спокойная, рассудительная, она обладает большими познаниями в разных науках, никогда не выходит из себя. Мафи казалось, что она идеальная собака, пример для подражания, и уж кому-кому, а ей легко пройти по Дороге Искушений. У чихуахуа нет никаких грешков, она не обжора, как Зефирка, не обижается, как Марсия, не трясется от страха вроде Фени, никогда не кинется к украшениям, не будет рубить всем правду в глаза и не боится вернуться в мир людей, чтобы хранить их. Мафи вздрогнула: вновь стать Пошлавон ужасно! Она такого никогда не захочет. Но Антонина-то ничего не опасается. И что оказалось, Антонина в глубине души мечтает снова стать маленьким щенком, спать под розовым пологом, играть с плюшевым зайкой…

Это просто невозможно, но это так!

– Похоже, я совсем не знаю Антонину, – бормотала Мафи, дергая чихуахуа за передние лапки, – никогда не беседовала с ней по душам. Тоня, очнись!

«Младенец» не открыл глаз. Мафи испугалась и наклонилась к мордочке названой сестры Черчиля. Уши уловили слабое дыхание.

– Фу! – облегченно вздохнула Мафи. – Она жива.