Михаил Самарский - Любовь, или Куда уплывают облака

– Приду! – ответил Семен.

– Отлично! Ждем. Только у меня к тебе есть просьба: непременно приходите вместе с Лидией Михайловной. Договорились?

– Договорились, – подтвердил юноша, – только вы сами позвоните ей и пригласите. Бабуля у меня строптивая, может и отказаться.

– Все правильно, – согласился Виталий Васильевич, – в гости нужно приглашать лично, а не через посредников. Тем более в первый раз. Давай телефон.

– Вам домашний или мобильный? – спросил Семен.

– Разницы нет, – ответил Нестеров, но тут же сам себя поправил: – А давай оба, на всякий случай.

Семен продиктовал оба номера, Виталий Васильевич записал их прямо в свой телефон.

– Ну давай, друг, до вечера! Лидии Михайловне прямо сейчас позвоню, – заверил Нестеров, и они расстались.

Вернувшись домой, перво-наперво внук услышал от бабушки, что ей нечего надеть.

– Я почему-то думал, что это просто выдумка, – рассмеялся Семен. – А оказывается, чистая правда.

– Что за выдумка? – сразу не сообразила Лидия Михайловна. – Ты это о чем?

– Да о том, что всем женщинам нечего надеть!

– Нет, вы посмотрите на него! – всплеснула руками Лидия Михайловна. – Он еще и смеется. Я ведь серьезно говорю.

– Ба, ну прекрати, – воскликнул Семен, – ты ведь недавно ходила на день рождения к своей подруге, как ее… эта… Мария Степановна…

– Тоже мне сравнил, – фыркнула бабуля, – то подруга, а тут…

– А что тут? – усмехнулся внук. – Особые люди?

– Не особые, но… хотя и так можно сказать: особые. Разве можно их с моей Машкой… с Марией Степановной сравнивать?

– Я тебя не узнаю, бабуль! – нахмурился Семен. – Ты словно на свидание собралась? Просто человек пригласил познакомиться, посидеть, поговорить, чайку попить…

– Эх, Семка, ничего ты не понимаешь, – перебила Лидия Михайловна. – Это не просто чаепитие, а смотрины.

– Это еще что такое? – удивленно спросил Семен. – Какие на фиг смотрины? Ты чего, бабуль?

– Раньше так говорили, – махнула рукой Лидия Михайловна. – У вас теперь все упрощено до неприличия.

– Опять ты завела свою пластинку, – усмехнулся внук. – У вас все было идеально.

– Да, – закивала Лидия Михайловна. – Если и не идеально, то не так, как у вас.

– А что у нас? – выпятил губу Семен.

– А то! Вы уже и в театр в шортах ходите, – выпалила Лидия Михайловна.

Семен только сейчас сообразил, что бабушка просто сильно разволновалась, ей нужно было как-то отвлечься, поболтать на отвлеченные темы. Подросток не стал ей перечить, решил как-то морально поддержать пожилую женщину.

– Бабуля, – он подошел к ней и обнял, – да не волнуйся ты так. Все будет хорошо. Смотрины пройдут на «отлично».

– Рубашечку надень, – предложила Лидия Михайловна.

– Да зачем она нужна? – развел руками Семен. – Ты чего? Еще галстук заставь надеть…

– Галстук не надо, просто надень рубашку, – повторила бабуля. – Ты что, собрался в майке идти в гости?

– Ну, елы-палы, – воскликнул Семен, – да кому какая разница, в чем я приду?

– Семка, – нахмурилась Лидия Михайловна, – если ты пойдешь в майке, я останусь дома.

– Ну вот! – тяжело вздохнул внук. – Что это еще за ультиматумы?

– Ты меня понял? – пропустила вопрос бабуля. – Решай: или ты надеваешь рубашку, или идешь в гости без меня. Понял?

– Да понял-понял! – буркнул Семен. – Уговорила! Рубашка, так рубашка.

– И не спорь со мной! Все, иди в свою комнату, я буду приводить себя в порядок.

Лидия Михайловна вышла из своей комнаты только через два с половиной часа. Семен ахнул. Он никогда не видел такой свою бабулю – платье, прическа, маникюр…

– Ничего себе! – раскрыл рот от удивления Семен. – Ба, да ты… это же…

– Не «ба», – гордо сказала женщина и высоко подняла голову, – а Лидия Михайловна, попрошу не фамильярничать. – Она улыбнулась, подошла к внуку, обняла его, чмокнула в щеку и тихо сказала: – Ну что, жених, готов? Идем?

– Угу! – ответил Семен. – Я-то давно готов. Идем.

– Вот и прекрасно! – сказала Лидия Михайловна и, постучав по своим крошечным часикам на руке, добавила: – Время! Нельзя опаздывать. А тебе еще дамам нужно цветы купить.

Щетинины вышли на улицу, Лидия Михайловна вдруг остановилась и, посмотрев на небо, сказала:

– Семка, смотри какое сегодня чистое небо, ни одного облачка. Это хорошее, доброе предзнаменование.

Уэтой истории наверняка еще будет продолжение, поскольку герои невымышленные, просто изменены имена и фамилии. Жизнь продолжается. Книга написана, что называется, по горячим следам. После окончания работы над ней произошли разные события – Злата Нестерова вышла замуж за Егора. Свадьбу родители молодых организовали знатную. Как выяснилось уже позже, родители жениха тоже в юности свадьбу не играли. Честно признались: было не до празднеств. Вот и решили «отыграться» на детях. А узнав, что Виталий Васильевич и Наталья Владимировна обвенчались, сваты решили повторить их «подвиг».

На свадьбу дочери Нестеров пригласил и Ивана Сергеевича Маркушина со своей семьей. Виталий Васильевич рассказал ему о своих провалившихся с треском кознях, на что Маркушин честно признался: «Дураки мы с тобой, Виталий, до седых волос дожили, а ума не нажили. Природу ведь не обманешь. Что удумали – с любовью бороться! Я для себя решил: пусть моя Лилька хоть за черта замуж выходит, мешать не стану. Жизнь расставит все по своим местам. Обожжется, ничего страшного, есть родители, поможем, поддержим, в обиду не дадим. А будет жить хорошо, и слава Богу!» Виталий Васильевич полностью согласился с товарищем.

Наталья Владимировна подружилась с Лидией Михайловной. Бабушка Семена напоминала ей чем-то ее маму. Теперь они частенько навещают друг друга и подолгу беседуют на разные темы.

Витька Карманов «завалил» ЕГЭ, институт, куда он мечтал поступить, пришлось пока отложить, парня призвали в армию. Перед самым отъездом на призывной пункт он не выдержал и подошел к Семену и Ленке: «Ребят, я очень виноват перед вами, простите меня, пожалуйста, не держите зла, ладно?» – «Ладно, проехали», – сказал Щетинин, и они пожали друг другу руки. Семен вспомнил слова своей бабушки: сильный не тот, кто побеждает, сильный тот, кто умеет прощать.

А знаете, до чего «доразговаривались» учительница литературы и физрук? Нина Андреевна вышла замуж за Павла Григорьевича. Как оказалось, она тоже одна воспитывала сына. А теперь у них с мужем трое сыновей.

Семен, конечно, удивил всех. В десятом классе он совсем забыл, что такое получать «тройки». Да что говорить о «тройках», если «четверки» в его дневнике стали большой редкостью. И даже Прасковья Степановна изменила о нем свое мнение. В «учительской» она гордо говорила своим коллегам: с трудными подростками, товарищи, нужно уметь работать. Молодые учителя внимательно слушали ее советы, а пожилые – молча ухмылялись, хотя ей и нечего было возразить: если подросток умеет любить, это прежде всего заслуга взрослых.