Леонид Сергеев - Белый и чёрный (Рассказы)

— Среди собак любимчиков не любят, — говорили сторожа шофёрам. — Вы это… того… не очень-то Анчара обхаживайте. А то другие псы могут его и покусать.

Но в каждом коллективе есть злые люди, которые относятся к животным беспричинно жестоко, без всякой жалости. Были такие и на базе. Один из них, вечно чем-то недовольный шофёр Ибрагим, постоянно покрикивал на собак, а на Анчара, который, по его словам, был дармоедом, обрушивал злобную ругань.

Каждый раз, когда Ибрагим орал на Анчара, сторожевые псы выказывали шофёру своё полное одобрение и с невероятной готовностью облаивали дворнягу.

— Нельзя часто шпынять одну собаку, — вступались за Анчара сторожа.

— Если всё время того… ругать одну собаку, другие её загрызут… У них, у собак, сложные отношения.

Однажды осенью грузовик Ибрагима послали в Торжок, за двести километров от Москвы. Незаметно для всех Ибрагим запихнул Анчара в кабину и покатил. Поздно вечером на одной из безлюдных улиц Торжка Ибрагим вышвырнул собаку из кабины, и его грузовик исчез в облаке газа.

От многочасовой тряски, нанюхавшись бензина, Анчар некоторое время чихал и кашлял, потом, озираясь и поскуливая, бросился по дороге в сторону, откуда машина ехала. Его вёл оставшийся в воздухе запах грузовика и следы покрышек на асфальте. Но вскоре запах стал слабеть, а на окраине города, когда Анчар выскочил на открытое шоссе, исчез окончательно. И всё же Анчару не составляло труда ориентироваться — шоссе было прямое, чётко обозначенное, с резким, знакомым по автобазе запахом мазута.

Он бежал по середине шоссе — на фоне тёмной земли и перелесков оно было намного светлее. Заметив огни фар и заслышав грохот, Анчар сворачивал на обочину, но как только машина проносилась, снова выбегал на трассу.

Первые пятнадцать километров он пробежал довольно легко, а потом почувствовал усталость и сбавил темп. В глотке у него пересохло, но осень стояла сухая, дождей давно не было, и вдоль дороги не попадалось ни одной лужи. Только перед рассветом около посёлка Медное Анчар увидел мост и блестевшую маленькую речушку. Сбежав по круче под мост, Анчар долго пил мутную прохладную воду. Потом зашёл на мелководье и некоторое время постоял в быстрой струе, остужая зудящие лапы. А потом снова выбрался на шоссе и принюхался.

Ветер донёс от крайних изб запах жилья, голоса петухов, мычание коров. Анчар радостно взвизгнул и помчался к посёлку.

Измученный и голодный, он тянулся к людям, подходил к каждому дому и просительно смотрел на крыльцо и окна. Но от одних домов его отгоняли хозяйские собаки, от других — сами хозяева. Немногочисленные прохожие брезгливо посматривали на Анчара, кое-кто ворчал по поводу «всяких бездомных собак, разносящих заразу».

В одном из проулков на Анчара набросилась свора местных собак. Их предводитель, матёрый тучный кобель, хрипло рыкнув, сбил Анчара грудью и вцепился в его загривок. Остальные псы, заливаясь лаем, подскакивали и кусали Анчара кто за лапы, кто за хвост. Вырвавшись из пасти вожака, Анчар отскочил к забору, прижался к рейкам и, приняв оборонительную позу, зарычал и оскалился.

Старый кобель, устав от борьбы, отошёл в сторону, а без него собаки не решались напасть на Анчара. Немного покружив около забора, свора удалилась. Отдышавшись, покачиваясь и прихрамывая, Анчар побрёл к шоссе. Около дороги он плюхнулся в кювет и начал зализывать раны.

В предместьях посёлка Анчар уловил запах столовой и, подойдя к двери, заглянул в помещение. За одним столом сидела компания молодых рабочих.

— Эй, Шарик! На! — крикнул один из парней.

Анчар осторожно переступил порог, но тут же почувствовал, как ему в морду плеснули горячий чай, и завыл от боли.

Под гоготание парней Анчар выскочил на улицу, стал кататься на траве, тереть лапами обожжённые глаза. Когда боль чуть стихла, Анчар поднялся и, непрестанно мигая и стряхивая слёзы, засеменил подальше от этого злосчастного селения.

Теперь бежать ему было трудно — болело покусанное тело и всё время слезились глаза. А тут ещё наступил полдень и солнце стало палить совсем по-летнему. Раскалённый асфальт жёг подушечки лап, над дорогой стояли нестерпимые испарения, проносящиеся машины поднимали с обочины пыль, которая ещё больше разъедала воспалившиеся веки.

Анчар свернул на тропы, петляющие вдоль шоссе, но и там было не легче: то и дело он натыкался на камни, острые ветки и колючки.

Во второй половине дня впереди показалась деревня, и Анчар снова уловил запахи жилья, но теперь он подходил к домам с обострённой насторожённостью. Около самой деревни он вдруг увидел девушку. Она шла навстречу ему, шла по шоссе и пела, и в такт мелодии размахивала букетом осенних цветов. Анчар сразу почувствовал, что это добрая девушка и, вскарабкавшись на дорогу, приветливо вильнул хвостом.

— Ой, чей же ты такой? — Приблизившись, девушка присела на корточки. — Откуда ж ты взялся? Весь где-то ободрался, бедняжка!

Анчар доверчиво лёг у ног девушки, жалобно заскулил. Он рассказывал про свои злоключения, и девушка понимала его, утешала, гладила и приговаривала:

— Бедный ты, бедный. Откуда ж ты взялся? И где твой хозяин?

Анчар всё скулил, просил девушку отвезти его на автобазу, ко девушка только говорила: «Иди, иди в деревню. Там тебя покормят». Потом встала, махнула букетом и пошла по шоссе, напевая.

Деревня утопала в пыли, меж домов стоял неподвижный сухой воздух. Около колодца Анчар наткнулся на застоялый бочаг и стал жадно лакать воду. И вдруг услышал окрик. Вздрогнув и отскочив за колодезный сруб, Анчар увидел, что из соседнего палисадника вышел мужчина со свёртком в руке. Анчар начал было пятиться, но мужчина добродушно улыбнулся:

— Не бойся, дурачок! Я ж тебе котлеты вынес. Наш-то Трезор заелся, да и запропастился куда-то. Не выбрасывать же добро. На, поешь!

Мужчина развернул свёрток, положил возле колодца и удалился. Ноздри Анчара приятно защекотал запах тёплого мяса. Убедившись, что мужчина ушёл в дом, и осмотревшись, Анчар в два прыжка очутился около свёртка, схватил котлеты отбежал в кустарник. В полной безопасности, за ветвями и жухлой листвой он проглотил еду, ещё раз попил воды в бочаге и побежал по деревне.

Минуя центр деревни, Анчар, заметил, что от сельмага отъезжает мальчишка-велосипедист, и шарахнулся в сторону. А мальчишка вдруг позвал его свистом, залез в сумку, висевшую на руле велосипеда и, прямо на ходу, бросил кусок ливерной колбасы.

Анчар про себя удивился такому подарку и сделал вывод, что в селениях живут и добрые, и злые люди, совсем как в городе, на автобазе.

Дальше продолжать путь стало легче. Еда придала Анчару силы, к тому же сразу за деревней шоссе углубилось в лес и теперь можно было бежать в тени, под деревьями, среди мягких трав и смолистого аромата.