Жаклин Уилсон - Девчонки в поисках любви

Миссис Мэдли больше не сердится. И слегка улыбается.

— Смотри не утони, Элеонора. Советую посмотреть, что станется с нашими звёздными возлюбленными в конце пьесы. Все, все, девочки, угомонитесь, давайте вернёмся к Шекспиру.

Я решаю, лучше и мне вернуться к Шекспиру — и не успеваю додумать, что сказать после школы Магде и Надин.

Последний урок — алгебра, в ней я ничего не смыслю, не стоит и пытаться. Я грызу ноготь и обдумываю своё безнадёжное положение. Когда я была маленькая, все время сосала палец. И теперь, когда страшно нервничаю, беру в рот кончик пальца и сразу успокаиваюсь. Как-то я думала перейти на сигареты — ну, не в классе, конечно, — но Магда принесла пачку, я закурила, голова закружилась, подступила тошнота — и не успела я прикурить вторую, решила, что все, с меня хватит курения до конца жизни.

Надо придумать, что рассказывать про Дэна. Я тону в его светлых волосах и темно-карих глазах… Только это уже не Дэн, а блондин, которого я встретила по пути в школу. Я понятия не имею, кто он и как его зовут. Я просто наделила Дэна его внешностью, когда Магда и Надин стали приставать с расспросами. Не могла же я сказать им, каков настоящий Дэн, они бы меня обхохотали.

Бог мой, зачем я только раскрыла свой болтливый рот? Я будто фея-крёстная взмахиваю над маленьким Дэном-Дуремаром волшебной палочкой, превращая его в блондина моей мечты.

Магда и Надин мне поверили. Я и сама себе почти поверила. Я постоянно что-нибудь выдумываю. С раннего детства. С тех пор, как умерла мама…

От страха и одиночества я начала убеждать себя, что она не умерла, загадывала глупости — если продержусь без туалета до вечера, если не сомкну глаз до утра, она возьмёт и войдёт в мою спальню, и окажется, что произошла ошибка, что умерла не моя мама, а чья-то чужая. Иногда, когда я лежала в постели и боролась со сном, мне действительно чудилось, что она вошла в комнату и склонилась над кроватью, чтобы меня обнять. Казалось, я даже вдыхала запах её лёгких нежных духов.

Я выросла и бросила загадывать, но так и не заставила себя поверить, что мамы больше нет. Она не могла меня оставить. Я мысленно говорила с ней и слышала в голове её голос. «Элли, смотри по сторонам, переходя дорогу. Элли, доешь обед». По вечерам мы шептались, как подружки, а потом она говорила: «Ночки-дочки», а я тихо сопела: «Ночушки-ночнушки». Так продолжалось ещё долго после того, как папа женился на Анне. Она тоже возилась со мной, но это было не то. Когда-то я ненавидела Анну за то, что она не мама. Теперь я повзрослела и знаю, что она ни в чём не виновата. Она не такая уж плохая. И все же она не мама.

Что сказала бы мама? Но вот в чём загвоздка: я все ещё слышу в голове мамин голос, однако для неё я по-прежнему ребёнок. Воображаемая мама не понимает, что я выросла. Достаточно выросла, чтобы гулять с мальчиками. Но мальчика у меня нет, а подруги этого не знают.

— Придётся рассказать им правду, — явственно слышу я твёрдый голос мамы.

Она произносит слова так чётко и громко, что я оборачиваюсь — неужели я одна её слышу?

Знаю, мама права. Я начинаю обдумывать, как преподнести правду. Я скажу, что решила подшутить, посмотреть, поверят они мне или нет. Скажу, что действительно встретила в Уэльсе мальчика по имени Дэн, и сознаюсь, какой он на самом деле. И расскажу им о потрясающем блондине, с которым столкнулась по пути в школу. Я даже нарисую карикатуру — Дэн из Уэльса, рядом я с волшебной палочкой в руке превращаю его в Дэна моей мечты. Они посмеются. Может, надо мной, а не над моим рассказом. Ну и что, они привыкли, что я немного со странностями. И не перестанут со мной дружить, даже если решат, что на этот раз я превзошла саму себя.

Я сознаюсь им по пути к автобусу. Покончу с ложью, и все вернётся на свои места. Только у Надин парень есть. Лайам. Хотя… а вдруг она тоже его выдумала? В детстве мы чего только не воображали. У Надин очень богатая фантазия, потому-то мы и нашли друг друга. Пускай только попробует сказать, что все придумала! Я ей этого так не спущу.

Но когда уроки заканчиваются и мы выходим за ворота школы, Магда выпытывает у меня про Дэна, я уже готова сказать правду, в горле пересохло, я нервничаю и чувствую себя очень глупо — Надин тормозит и столбенеет.

— Надин?

Мы ничего не понимаем. Она снова краснеет. Никак не могу привыкнуть, что снежно-белая кожа Надин бывает нежно-розовой, как у лосося.

— Что с тобой, Надин? — спрашиваю я.

Магда соображает быстрее меня. Она перехватывает взгляд Надин.

— Ух ты! — восклицает она. — Это и есть Лайам?

Надин сглатывает:

— Ну! Что же делать? Он увидит меня в школьной форме!

— Ты сказала, он знает, что ты школьница.

— Но я в ней ужасно выгляжу! Нет, ни за что ему не покажусь! — Надин прячется за меня и приседает. — Элли, начинай пятиться назад к школе, только не поворачивайся! — шипит она.

— Надин, не сходи с ума, — говорит Магда. — Кстати, так и так уже поздно.

— С чего ты взяла? — шелестит Надин, не решаясь выглянуть из-за моей спины.

— Потому что он машет в нашу сторону как сумасшедший. И явно не мне. А жаль. Ты насчёт него права, — говорит Магда.

Лайам потрясающий. Высокий, темноволосый, кареглазый и очень стильный. Узкая чёрная футболка, чёрные джинсы. Парень с другой планеты. Как блондин моей мечты. Только он не вымышленный. Он настоящий, и он машет Надин.

Она мелкими шажками выходит из-за моей спины, порозовевшая и хорошенькая. Будто преобразилась. Я едва её узнаю. Она машет в ответ, неловко, одними пальцами, прижав локти к телу. И бежит ему навстречу.

— Поверить не могу, — мурлычет Магда. — Какой аппетитный, так бы и съела. И что он в ней нашёл?

— Магда! Не будь стервой, — укоризненно говорю я — но она лишь повторяет вслух мои мысли.

Мне кажется, всю жизнь мы с Надин шли наперегонки к этому событию, победа была близка — но тут она каким-то чудом вырвалась вперёд и оставила меня далеко позади.

— Давай, Элли, надо поздороваться, — говорит Магда.

— Не надо. Зачем нам влезать?

— Затем, — говорит Магда и настойчиво подталкивает меня вперёд. Проводит ладонью по волосам, взбивая причёску, и расстёгивает верхнюю пуговицу форменной блузки.

— Надин, постой! — кричит она и вихляет к ним через всю площадку.

Я в растерянности: идти за ней или нет? И начинаю неуверенно приближаться, то и дело замирая, будто играю в «Море волнуется». Надин примостилась на стене рядом с Лайамом. Магда стоит перед ними, опираясь рукой о бедро, и трещит без умолку. Но Лайам её будто не замечает. Надин молчит и смотрит вниз из-под распущенных волос.

— А вот и моя вторая подруга, Элли, — шепчет она.

Что с её голосом? Слабый дрожащий шелест.

— Привет, — неловко говорю я.

Лайам вежливо кивает и теряет ко мне всякий интерес.