Жаклин Уилсон - Девчонки и прогулки допоздна

Мы выходим на одной и той же станции. Мистер Виндзор мешкает:

– Как вы попадете домой? Вас кто-нибудь встречает?

– Не волнуйтесь. Мы доберемся, – говорю я.

Мистер Виндзор кивает, но Миранда прищуривается:

– Так вас все-таки встречают или нет?

– Нет, – признаюсь я.

– Тогда мы будем вашим такси, – вздыхает мистер Виндзор.

– Мы не маленькие дети, – бурчит Магда.

– Конечно не маленькие, – примирительно кивает Миранда. – Но поздним вечером станция – небезопасное место. Я, кстати, всегда трушу, когда возвращаюсь из города после встречи с подругами, и прошу Гая встретить меня на станции. Ну пожалуйста, давайте мы вас подвезем. Тем более что у вас всего пять туфель на троих.

Магда милостиво соглашается. Я ей страшно сочувствую. Мало того что у мистера Виндзора есть подруга, к тому же она а) чрезвычайно красивая и б) чрезвычайно милая. Я оглядываю ее несколько раз, все пытаюсь к чему-нибудь придраться, чтобы завтра перемыть ей косточки с Магдой, но не нахожу никаких изъянов. Затем я пялюсь на мистера Виндзора в надежде разглядеть в нем признаки старческой немощи – так можно было бы убедить Магду, что он ей не нужен, – но его волосы такие же темные и блестящие, как обычно, а плечи квадратные и совсем не сгорбленные.

Он спрашивает наши адреса и подвозит нас по очереди. По логике вещей, Магда должна быть последней, но он делает небольшой крюк и довозит ее до дома первой. Может, он не так уж спокоен, как желает казаться. Похоже, он не рассказал Миранде про неожиданный визит Магды.

– Какая милая девочка. И какие великолепные волосы! Но такая скромная, – замечает Миранда, когда Магда выныривает из машины и бежит к дверям.

В темноте мы с Надин слегка подталкиваем друг друга локтями. Впервые в жизни Магду назвали скромной.

– Гай, а в классе она такая же молчаливая? – продолжает Миранда.

– О, у Магды бывают моменты, когда она в ударе, – говорит он. – Надин, ты следующая.

Вот и Надин доставили. На прощание она жмет мне руку в знак извинения.

Я остаюсь в машине с мистером Виндзором и Мирандой.

– Тебе нравятся уроки Гая? – непринужденно спрашивает Миранда.

– Миранда! – одергивает ее мистер Виндзор.

– Очень нравятся, – честно отвечаю я.

– Правда? А то он так нервничал в первую неделю семестра. Ты в каком классе, Элли?

– В девятом.

– Ага! Вот девятого он больше всего и боялся. Думал, вы будете его изводить.

– Замолчи, Миранда, – просит мистер Виндзор.

– Дорогой, тут нечего стесняться! Но в конце концов он примчался домой вне себя от радости – сказал, что все прошло великолепно. На самом деле он не перестает восторгаться вашим девятым классом. Вы просто кладезь талантов.

– Миранда, сейчас я нажму на кнопку и тебя катапультирую, – мистер Виндзор прячет улыбку.

– У него есть одна ученица – по-настоящему одаренная. Она рисует всякие безумные карикатуры, но серьезные портреты у нее тоже отлично получаются. Не могу вспомнить, как ее зовут.

– Кто это?

Они оба смеются. Надо мной.

– Ты должна понимать, Элли, что ты у Гая звезда. Он постоянно о тебе говорит.

– Ух ты! Я хотела сказать – супер, – бормочу я смущенно, хотя счастлива до беспредела. Звезда! Я сияю на заднем сиденье. Удивительно, как машина не освещается исходящей от меня космической пылью.

В том же радужном настроении я возвращаюсь домой. Несмотря на все сегодняшние злоключения, я попадаю туда как Золушка – за одну минуту до полуночи.

Сбрасываю в холле оставшуюся туфлю и собираюсь с духом. В гостиной папа дремлет перед телевизором, а Анна колдует над каким-то хитроумным джемпером, с которого свисает на шнурке вязаный медвежонок.

– Ну, как концерт Клоди? Понравился? – спрашивает она, продолжая эксперименты с болтающимся медвежонком.

Я мешкаю. Проще всего сказать «да». Так я и поступаю.

– Магдин папа забрал вас после концерта? Все нормально? – спрашивает папа.

– Конечно, – отвечаю я. – Анна, у тебя медвежонок выглядит так, будто он повесился.

– Знаю, знаю, но не могу сообразить, как еще его прицепить. Если я посажу его в карман, то весь рисунок потеряет равновесие, а мне до завтра надо все закончить.

– Безумие набирать так много работы, – зевает папа. – Ну хорошо, я пошел спать. Давай, Анна, заканчивай, утро вечера мудренее.

– Нет, я обязательно должна что-нибудь придумать, – качает головой Анна.

– А что, если посадить его на липучку?

– Точно! О, Элли, ты гений, – Анна меня целует.

– Ну, это ты, по-моему, хватила, – папа крепко обнимает нас обеих, – но ты хорошая девочка, Элли. Я доволен, что теперь между нами все честно. Никакого больше глупого вранья, ладно?

– Ладно, – соглашаюсь я, не зная, куда девать глаза.

Все хорошо, что хорошо кончается. Они никогда не узнают.

Не тут-то было! В субботней газете – заметка про Клоди Коулмен и про отмену концерта.

Ой, мамочки, караул!

– Элли! – громыхает папа.

Над моей головой сгущаются тучи. Я что-то лепечу в свое оправдание. Опять и опять.

Все без толку.

Звонит Магда. Ее мама тоже видела газету.

Звонит Надин. Все то же самое.

Мы собирались встретиться днем и пойти по магазинам. Нас не пустили. Теперь нам долго будет нельзя никуда ходить, кроме школы.

Звонит Рассел:

– Привет, Элли! Как дела? Понравился концерт? Дискотека оказалась полный отстой. Даже хорошо, что тебя там не было. Я ушел пораньше – надоело подпирать стенки с кучей других печальных парней без партнерш. Да и те девочки, которые там были, мне как-то не показались. Они ничто рядом с тобой, Элли. Ну вот, как я уже говорил, я рано вернулся домой – отец очень обрадовался и сказал, что наконец-то я веду себя как ответственный человек. Так что он на меня больше не сердится и я могу назначить тебе настоящее свидание. Прямо сегодня! Помнишь, я говорил, что знаю, куда хочу тебя повести. Как насчет сеанса в семь тридцать? Фильм «Девчонки на поздней прогулке». Он еще идет в «Рио».

– Тут одна загвоздка, Рассел.

– Не волнуйся, тебе не будет страшно. Я буду крепко держать тебя за руку, обещаю. Говорят, фильм потрясающий. Ну, конечно, это не великое искусство, зато отличное развлечение.

– Рассел…

– Не волнуйся. Если у тебя к этому фильму не лежит душа, мы совсем не обязаны его смотреть. Пойдем куда ты хочешь.

– Я не могу пойти на «Девчонок на поздней прогулке». Я не могу поздно уходить из дома. И рано тоже не могу. Рассел, у меня неприятности. Мне теперь не разрешат никуда ходить целую вечность.

Я выкладываю ему все. Рассел слушает. Ругается. Отчитывает меня за безумный риск. Стонет, что мы никуда не идем.

– Значит, снова тайные свидания в «Макдоналдсе» после школы?

– Похоже на то.

– Ну ладно. Тут ничего не поделаешь. Когда-нибудь мы с тобой устроим праздничный выход, правильно?