Вера Иванова - Мисс Настоящая Принцесса. Большая книга приключений для классных девчонок (сборник)

Вот только когда еще долетим… «Из-за неблагоприятных метеоусловий наш рейс уже два раза переносили, и после регистрации мы уже как будто поселились тут, в аэропорту. А мне было очень важно попасть в Москву именно сегодня! Вы спросите – почему? Да потому, что я ужасно соскучилась по Лехе и загадала, что если он встретит меня в аэропорту и подарит что-нибудь особенное, то мы не расстанемся никогда. И будем вместе навек! А теперь?

Но не надо о плохом! Лучше вспомнить о чем-нибудь приятном, например о дневничках. Их у меня уже целая коллекция! Не пора ли начать собирать что-нибудь еще? Ну, например, парики. А что? Отличная идея, и очень полезная, особенно для человека, которому часто приходится менять внешность, – как мне, например. К тому же первый экспонат у меня уже есть – парик Пого-пого, который мне подарил на память режиссер Вим Хендерс».

Чтобы дать руке отдохнуть, я оторвалась от записей и обсудила с Танюсиком идею новой коллекции. Подруга горячо одобрила мои планы, пообещав раздобыть из сундука на даче парики своей прабабушки, которая была актрисой.

А я вернулась к своему золотому дневничку, потому что Танюсик попросила меня почитать вслух прошлогодние записи.

И я начала читать:

– «В аэропорту Пуля заснула. (Для тех, кто не в теме, объясню: Пуля – это наша руководительница, Полина Прокофьевна, единственный взрослый персонаж, который хоть как-то ухитрялся с нами справиться во время поездки.) Наверное, это занятие сильно утомило ее – взрослые вообще плохо переносят такие вещи. Вот она и уснула, едва добравшись до кресла у нашего выхода на посадку. Успела только пробормотать: «Чтобы в восемь пятнадцать были тут как штык!» – и бай-бай. Пуля вообще любит военную терминологию – это и в ее прозвище отражено.

Конечно же, мы не стали беспокоить любимую учительницу и решили дать ей спокойно поспать. Поэтому, стоило Пуле закрыть глаза, Братство мгновенно обложило ее своими сумками и чемоданами и переместилось в противоположную часть аэропорта».

Переводя дыхание, я улыбнулась и подумала: какими же мы были детьми! Шумными, непоседливыми, наивными… И как только взрослые нас терпели?

– Ох и повеселились же мы тогда! – Танюсик мечтательно закатила глаза. – Все-таки я рада, что у меня было такое веселое и запоминающееся детство. И еще я рада, что мы теперь взрослые и никто нас больше не опекает. Пуля – это, конечно, хорошо, но без поводка – куда лучше!

И я не могла с ней не согласиться. В этом году Пуля опекала нас только в Сингапуре, а все перелеты мы совершали самостоятельно.

И это было восхитительно!

Я солидно кашлянула, перевернула страницу и продолжила чтение:

– «М. или Л.? Л. или М.? Как, скажите, выбрать из двух парней, один из которых лучший друг, а другой – любимый, который ненадолго стал предателем? Леха, конечно, опомнился и снова заявил о своей любви, но в душе все равно остался неприятный осадок. К тому же любимый – далеко, а друг – вот он, рядом, надежный и преданный, и несколько раз в прошлом году реально спас меня и остальных от смерти. Но при этом он маленький, некрасивый и совсем еще ребенок, а далекий любимый – вполне себе высокий взрослый красавец. В общем, дилемма неразрешима».

– Да уж, попала ты тогда! Помню, помню ваши разборки на вулкане, – сочувственно вздохнула сидящая рядом Танюсик. – А что такое дилемма?

– Когда надо выбрать из двух равных.

– Рассказала бы мне тогда обо всем честно и прямо, и не было бы у тебя никакой дилеммы! Разве можно сравнивать Леху и Смыша? Смыш – это смыш. Мальчик с маленькой буквы. А Леха – это Леха!

– Вот и я о том же, – вздохнула я. – Вот только если бы не та эсэмэска… Ну, помнишь, когда Леха написал «Дружба» вместо «Любовь». Тогда дилеммы и вправду не было бы. Любила бы я только его и ни в чем бы не сомневалась.

– И все равно, Смыш… он и в Африке Смыш. При всех своих достоинствах это всего лишь маленький хоббит. Мне по пояс, – с пренебрежением произнесла Танюсик. – Хотя ты, конечно, другое дело. Тебе он как раз по размеру. Метр с кепкой. Ну, или метр тридцать. И вы, кстати, всегда неплохо смотрелись!

Я аж задохнулась от возмущения:

– Как ты можешь мерить Любовь в сантиметрах? Это кощунственно!

– А по-моему, очень даже правильно и практично! Любовь любовью, а если с парнем стыдно на людях показаться, какой в нем толк?

Красным наманикюренным ногтем моя сверхпрактичная подруга стряхнула с рукава пылинку и изящно скрестила длинные загорелые ноги, обутые в ярко-алые лакированные босоножки на высоченных каблуках. Как будто перед фотокамерами позировала! Хотя так оно, в общем-то, и было: многие проходящие мужчины и парни глазели на нее и целились фотиками и мобильниками.

Что тут скажешь! Танюсик в своем репертуаре. Для нее главное – показуха, а не внутренний мир.

– Но вообще-то ты зря насчет Смыша паришься. – Собрав букет взглядов, Танюсик снова вернулась к разговору. – Не думаю, чтобы он тогда на тебя запал. Уж если он в кого и был тайно влюблен, то, скажу тебе по секрету, это в меня.

– В тебя?! – оторопела я.

– Ну да! И я тебе сейчас докажу. Вот скажи, например, он тебе разве когда-нибудь признавался?

– Нет, но…

– А свидание назначал? Ну, настоящее, чтобы он сам пригласил, выбрал время и место.

– Нет, но…

– А может, вы целовались?

– Нет, но…

– А он тебя фотографировал? Именно тебя, а не группы и пейзажи?

– Нет, но… – честно говоря, я уже устала от своих однообразных ответов.

– А цветы дарил? Тебе одной, а не нам обеим?

– Нет, но… – ответила я в последний раз и призадумалась.

Так. Стоп. Надо сказать, Танюсику и вправду удалось поколебать мою уверенность. Некоторое время я сидела, тупо разглядывая пальму в кадке и думая о том, цветет ли она когда-нибудь. Потому что пальма без цветов выглядела как-то скучно и уныло… Как и я – до тех пор, пока не вспомнила кое о чем.

– Постой-ка! Он же тогда мне вот что подарил! – Я вытащила из-под футболки цепочку, на которой болталась подаренная Смышем на вулкане жемчужина.

Однако мое торжество длилось недолго.

– Ну и что? – фыркнула Танюсик и вытащила косметичку. А потом рядом с моей крепкой ладошкой возникла ее розовая, и на ней – надо же! – перламутрово светилась точно такая же белая капля. – Тоже от Миши, между прочим! – с торжеством объявила она.

Мне вдруг стало как-то не по себе. Как будто у меня отняли любимую игрушку, а взамен ничего не подарили. Я в отчаянии сжала кулаки и выдвинула последний аргумент:

– А танец? Наш с ним танец на вулкане? Разве это не ТО САМОЕ?

И я почти наизусть прочитала то, что записала в сингапурском дневничке:

«Я и не заметила, как мы со Смышем успели сблизиться так, что наши дыхания соприкоснулись. Несколько секунд мы пожирали друг друга разъяренными взглядами, а потом вдруг он положил руки мне на талию и предложил: