Анна Антонова - Бабочки зимнего утра

— Ну извини, еще не довелось побывать на конкурсах.

— Да мне, в общем-то, тоже, — неожиданно смутилась она. — Пойдем в туалет?

И мы пошли переодеваться в туалетный предбанник.

С нарядом я не сильно заморочилась: надела простую черную юбку, хоть и короткую, и ярко-голубую приталенную блузку с рукавами-фонариками. Наташка вообще осталась в джинсах, только сапоги сменила на туфли, так что переодеваться она, видимо, потащилась исключительно из-за меня. Правильно, в следующий раз будет знать, как опаздывать.

Наконец добравшись до танцевального зала, мы нерешительно замерли у входа.

— Давай, — подтолкнула я Наташку.

— Почему я первая? — воспротивилась она.

— Забыла почему? — язвительно напомнила я, и она, вздохнув, решительно шагнула внутрь.

В зале было темно, словно в ночном клубе. Играла медленная мелодия, в которой я методом исключения опознала румбу — у этого танца самый сложный ритм, и новички, к которым я, собственно, и относилась, не сразу в него попадали. Мы скромно встали у стеночки и даже не успели оглянуться, как к нам практически одновременно подошли два парня: к Наташке длинный и тощий, как кишка, а ко мне, наоборот, невысокий и плотненький. Довольно переглянувшись — не обманули насчет партнеров! — мы отправились танцевать.

В принципе, простенькую вариацию румбы я знала неплохо, но сразу поняла, что одно дело — танцевать ее в родной студии, и совсем другое — в темноте чужого зала с незнакомым парнем. Я сбивалась, путала ноги и только к концу мелодии сумела более-менее подстроиться к партнеру. Он все это мужественно терпел и, когда танец кончился, галантно поклонился и отвел меня на прежнее место.

Мы с Наташкой обменялись многозначительными взглядами, но обсудить ничего не успели — к нам снова подошли, на этот раз другие парни. И уже до самого конца бала общались мы исключительно на расстоянии, случайно сталкиваясь в танце или украдкой переглядываясь из-за плеча партнера. Пока мужской вуз наши ожидания оправдывал!

Темнота стояла не всегда — свет по странной прихоти выключали только на латиноамериканских танцах. Ближе к концу мероприятия диджей и вовсе сбился с темы и поставил один за другим несколько смешных детских плясок: летку-енку, макарену, танец маленьких утят. Все смеялись, но активно принимали в них участие, и мы с Наташкой не отставали от остальных. Это оказалось так здорово — вспомнить себя совсем маленькой, классе эдак в третьем, и беззаботно попрыгать под веселенькую музыку…

А потом началось и вовсе безобразие: объявили загадочный танец под названием «Вереница». Заключался он в следующем: все ходили по кругу хороводом, взявшись за руки, а в середине оказывались несколько человек с платками, которые заранее раздал ведущий. Танцор с платком должен был выбрать себе из хоровода личность противоположного пола, вывести ее на середину и расстелить на полу платочек. После этого оба опускались на колени и троекратно расцеловывались в щеки. То есть это мне сначала показалось, что в щеки — на самом деле народ не смущался и активно целовался гораздо более откровенно.

Все это я наблюдала со стороны — сначала не рискнула участвовать в неизвестном аттракционе, а потом, разобравшись что к чему, похвалила себя за предусмотрительность. Ни с того ни с сего целоваться с незнакомыми парнями в мои планы не входило.

Длился замечательный танец так долго, что я успела заскучать — простенькая мелодия была закольцована много-много раз. Но минут через пятнадцать все желающие наконец перецеловались, и диджей врубил совсем уж неуставный медляк, не имеющий никакого отношения к бальным танцам.

Народ, разомкнувший хоровод и поднявшийся с коленок, активно складывался в пары. И только я, стоявшая в отдалении у зеркала, оказалась в стороне от всеобщего единения. Я оглянулась и заметила в непосредственной близости от себя паренька, одетого в белую рубашку и черные брюки. Его классически строгий облик разрушали только непослушные русые волосы, художественно собранные в хвост. Он тоже переминался с ноги на ногу в одиночестве, и у меня даже мелькнула крамольная мысль пригласить его самой — я заметила, что здесь это в порядке вещей без всякого объявления белых танцев — когда он наконец решился, подошел и предложил мне руку.

Вот сейчас я никакой неловкости не испытала: и танец был не бальный, и паренек на вид совсем простой.

— Привет! — немедленно завел он светскую беседу. — Тебя как зовут?

— Тая, — назвалась я и, наученная горьким опытом, собралась привычно уточнить, что я ни в коем случае не Таня, а полное имя у меня…

— Таисия, — опередил он. — Редкое имя. Очень красивое!

— Спасибо, — смутилась я. — А тебя как зовут?

— Артем, — церемонно представился он.

Впрочем, не Темой же ему себя называть перед незнакомыми девушками.

— А ты в МИФИ учишься? — задал следующий вопрос он.

— Нет, — усмехнулась я. — Еще в школе, в десятом классе. А ты?

— И я в десятом, — обрадовался он. — Правда, в физматклассе, так что, не исключено, потом буду поступать в МИФИ.

— А я нет, — покачала головой я. — Меня точные науки совсем не привлекают. Я все-таки больше к гуманитарным склоняюсь: литература, история…

— Слышала прикол: не бывает гуманитарного склада ума, бывает отсутствие математического?

Я с удивлением взглянула на нового знакомого — к тому времени песня давно кончилась, и мы продолжали беседу возле того же зеркала. Краем глаза я отметила, что неподалеку нарисовалась Наташка и с интересом поглядывает в нашу сторону.

— Не слышала, — с достоинством ответила я. — Знание физики и математики не входит в обязательный культурный уровень человека, а вот писать без ошибок должен уметь каждый.

— Ну не скажи… — Артем тут же нашел что мне возразить, и беседа плавно потекла дальше.

Он явно дразнил меня, но у него это получалось так обаятельно смешно, что я не думала обижаться.

Зазвучал следующий медленный танец, и он, как будто это само собой разумелось, подал мне руку и повел в середину зала, где было потемнее. То есть это я отметила краем сознания, неожиданно обнаружив, что новый знакомый довольно сильно прижимает меня к себе. Однако желания отстраниться и даже банального смущения я отчего-то не испытала…

— Ты почему на «Вереницу» не пошла? — неожиданно поинтересовался он почти шепотом.

— А… — от неожиданности я с трудом нашлась что ответить. — Ну… не захотела. Ерунда какая-то…

— Вовсе не ерунда, — горячо возразил он, и только тут до меня дошло: он уже тогда за мной наблюдал! А я и не догадывалась, что стала объектом чьего-то пристального внимания…

Как оказалось, необязательная программа означала близкое окончание бала: вскоре ведущий объявил прощальный венский вальс. Этот танец я терпеть не могла, хотя несведущими людьми он по неизвестным причинам считался чуть ли не самым простым. Фигура из трех шагов действительно не баловала разнообразием, но в этом заключалась и главная проблема: из-за поворотов очень быстро начинала кружиться голова, а от скорости моментально сбивалось дыхание, и последующее кружение проистекало на автопилоте, пока не вырубался и он.