Екатерина Неволина - Королева красоты. Большая книга романов о любви для девочек

– Навряд ли. А ты уже семь лет занимаешься?

– Ага. Как раз в прошлом году закончила. Ну еще год был подготовительный… Меня мама в музыкалку со скандалом отправляла. Помню, мы с вашим Димой Беловым, он со мной в одном доме живет, вместе на сольфеджио сидели. Я у него все нотные диктанты списывала.

– А Дима тоже занимается музыкой? – удивилась Алька.

– Сейчас нет. Бросил. Зря, между прочим.

– Странно, – задумалась Алька, – вроде в одном классе учимся, а ничего друг о друге не знаем.

– Это бывает, – Таня принялась наигрывать что-то незнакомое, – пойдем чай пить. Валя небось нас уже обыскалась.

– Повезло вам с классной… – протянула Алька, задумчиво проводя рукой по черному лакированному боку рояля.

– Сами знаем, что повезло. А вот ваша Зоя – просто монстр какой-то! А ты не стесняйся, заходи к нам почаще. У нас интересно бывает. Хочешь, я тебя на посиделки звать буду? – неожиданно предложила Таня. – А то мы все разделились на «ашек» и «бэшек», будто враги какие-то.

– Хочу. А можно с Ирой Кислицыной?

– Это такая белобрысая? Конечно, приходите. Все, пошли, а то торта не достанется!

Конец дня прошел совершенно замечательно. Попив чай с Валентиной и «ашками», Алька вернулась домой в превосходном настроении.

«Ну и подумаешь! Если даже не выиграю, все равно хорошо, день интересный получился», – думала она.

Алька села ужинать, но мысли ее то и дело возвращались к предстоящему событию, и Алька представляла себя Золушкой. Вот придет она завтра в совершенно простеньком платьице и уж точно выделится на фоне разряженных одноклассниц. Закон неожиданности – непременный закон всех сказок. Вот все удивятся, когда она возьмет вдруг и выиграет этот конкурс. И Димка увидится. И еще, наверное, вдруг поймет, что Настя – тщеславная пустышка и что она даже хуже Оксанки. Та, по крайней мере, добрая, а Настя – нет.

Слишком много «вдруг», как сказала бы мама.

Но чуда и вправду ох как хотелось!

Потом пришла мама, и они вместе отправились к тете Наринэ, где, уже в присутствии владелицы, перемерили все Машины платья. Общим голосованием решено было остановиться на простеньком белом платье с длинными узкими бретельками. Придирчиво оглядев Альку со всех сторон, тетя Наринэ одобрительно кивнула и принесла из своей шкатулки нитку белого жемчуга.

– Как раз то, что надо, – сказала она, приложив жемчуг к Алькиной шее, – тебе, джаночка, и не надо ничего эдакого. Чем проще, тем лучше. Ведь ты у нас и так хорошенькая.

Маша и даже дядя Эдик, муж тети Наринэ, тоже одобрили Алькин вид и заявили, что, если есть справедливость на свете, Алька обязательно победит.

– А ты подросла, – заметила Маша, оглядывая соседку немного ревнивым взглядом, – знаешь, это платье сидит на тебе лучше, чем на мне, и, будь я честным и совестливым человеком, я бы непременно подарила его тебе. Но, к счастью, я совсем не такая, а значит, платье останется у меня. Надеюсь, оно хорошо послужит тебе завтра.

– Спасибо, – только и смогла сказать Алька, и они с мамой вернулись к себе.

Когда они вошли в квартиру, мама долго смотрела на Альку, а потом вдруг обняла ее и крепко прижала к себе.

– Прости, – сказала она, и Алька почувствовала в ее голосе слезы, – ты сможешь простить меня за то, что сама я не могу купить тебе все это? Сама не знаю, за что тебе такое. Вернее, знаю. Во всем – только моя вина. Это я позволила тебе вырасти без отца. Это я допустила то, что у тебя нет таких нарядов, как у твоих подруг!

При слове «наряды» Алька улыбнулась. Какое старое, но почему-то смешное и милое словечко!

Мама поцеловала ее в лоб и отвернулась, сдерживая слезы.

Раньше Алька и не замечала, что мама плачет. Как много открытий за последнее время. Неужели все дело в том, что она и вправду повзрослела?..

На следующий день были бесконечно долгие уроки, взволнованный шепот, быстрые переглядывания…

Алька заметила, что Настя сегодня хороша, как никогда. Ее волосы с самого утра уже были уложены в замысловатую прическу, лицо умело подкрашено, а на переливающихся от хамелеонистого лака ногтях, казавшихся произведением искусства, блестели стразики.

Разумеется, все девчонки приложили старания, чтобы выглядеть как можно лучше. Даже те, кто по результатам первой четверти не был допущен к участию в конкурсе.

К Алькиному удивлению, Оксана Приходько вовсе не производила впечатления расстроенной. Она даже подошла к Альке на перемене и сказала, что желает ей выиграть конкурс, и пообещала голосовать за нее.

– Да, – вдруг спохватилась она напоследок. – Помнишь, когда Зоя ту бучу с Димкой подняла, я на тебя стрелки перевела – мол, ты его подставила. Помнишь?

– Помню, а что?

– Все забываю сказать… Это же меня Настя подучила так сделать. Знаешь, она тебя на самом деле очень не любит, и вообще она какая-то… – Оксане не хватило слов, и она щелкнула пальцами.

– Знаю, спасибо, – улыбнулась в ответ Алька.

– Ну и хорошо. Удачи тебе на конкурсе!

– Вижу, вы совсем подружились, – ревниво бросила Ирка, наблюдавшая за беседой в небольшом отдалении.

– А знаешь, Оксанка вовсе не плохая. Мы всегда над ней смеялись, а зря, – ответила Алька задумчиво. Но заметив, какое расстроенное выражение приняло Иркино лицо, рассмеялась: – А самая близкая подруга у меня уже есть. Сколько песочных куличиков было слеплено с ней вместе! Сколько мороженого съедено!

Наконец занятия закончились, итоги первой четверти были оглашены, и все девчонки, допущенные к участию в конкурсе, отправились в раздевалку.

Настино платье оказалось действительно выше всех похвал. Черное, с блестками и нежной голубой отделкой, очень эффектное и необычное, оно удивительно шло своей владелице.

Чуть погодя в раздевалку ввалились «ашки». И тут…

Алька увидела, что вокруг Тани Синяевой образовалась небольшая толпа, а сама Таня стоит, держа на вытянутых руках свое нарядное новое платье, посреди юбки которого зияет огромная дыра…

– Это мог сделать только кто-то из нас, – сказала вдруг староста девятого «А».

И все разговоры, ахи и охи внезапно стихли.

Таня молчала, в ее глазах стояли слезы.

– Найду, кто это сделал, точно убью! – «Ашка» обняла Таню и подозрительно оглядела собравшихся. – А теперь, девочки, не обижайтесь, но вытряхните, пожалуйста, сумки.

– Она что, всех обыскивать собирается? – возмутилась Ирка.

– Собираюсь. С Таней поступили подло! Хорошо, пусть та, кто сделал это, признается сейчас, и мы пообещаем не доводить это происшествие до сведения директора!

Таня по-прежнему молчала. Лицо ее выражало такое глубокое отчаяние, что у Альки сжалось сердце.

Все молчали.

– У нас мало времени. Вот-вот должен начаться конкурс. Хотя он, наверное, не начнется, раз так, – взволнованно заговорила Алька. – Найти того, кто испортил Танино платье, надо. Вот моя сумка. А Таня… Таня может взять мое платье. На самом деле я не так уж хотела участвовать.