Анне-Катрине Вестли - Папа, мама, бабушка, восемь детей и грузовик (сборник)

— Пусти, пусти меня, Би́ттелиттен. Поздоровайся с моим новым товарищем.

Биттелиттен отпустила брата, взглянула на Мадса и сделала смешной реверанс.

Мать Уле-Александра вышла из кухни и сказала:

— Снимайте в прихожей грязные башмаки и идите на кухню: я вас покормлю.

Мадсу сразу понравилось в гостях. Он и оглянуться не успел, как уже сидел в кухне и рассказывал об их маленькой городской квартире и о домике в лесу. Он рассказал и про бабушку, и про грузовик, и про Самоварную Трубу.

Потом Уле-Александр показал ему квартиру и свою комнату, в которой жил только он один. Больше всего Мадсу понравилась ванна.

Мадс видел однажды ванну в окне магазина. И теперь, когда он увидел настоящую ванну в квартире друга, у него даже внутри защекотало…

— Ты, наверно, купался в ней много-много раз? — спросил он Уле-Александра.

— Ну конечно. А ты никогда не купался в ванне? Разве у вас нет дома ванны?

— Нет. А в ней приятно купаться?

Уле-Александр не мог поверить, что Мадс никогда в жизни не купался в ванне. Он не слыхивал ничего подобного.

— Мы купаемся в корыте, но я из него уже вырос, — сказал Мадс.

Уле-Александр помчался на кухню:

— Мамочка! Мадс никогда в жизни не купался в ванне! Можно, он сейчас искупается?

— По-моему, сейчас этого делать не следует, — сказала мама Уле-Александра. — Мадсу скоро идти домой, а на улице мороз. Пусть он лучше придёт к нам в субботу и останется у нас ночевать. Тогда он сможет купаться сколько захочет. Хорошо, Мадс?

— Ладно, а сейчас мы будем пускать в ванне кораблики, — предложил Уле-Александр, и Мадс с радостью согласился.

Они так весело играли, что Мадс совсем забыл, что ему ещё далеко идти до дому. Он опомнился, когда отец Уле-Александра пришёл с работы. На улице было уже совсем темно.

— Ой, мне пора! — закричал Мадс испуганно. Он так торопился, что в одних носках выскочил на лестницу.

Мать Уле-Александра выбежала за ним с башмаками в руках.

— Приходи к нам в гости! — сказала она ему.

— Спасибо, и вы к нам тоже, — вежливо ответил Мадс.

Мадс шагал домой. Сначала он думал только о том, как весело было в гостях, но, войдя в лес, он уже не мог думать ни о чём, кроме темноты, окружавшей его.

В темноте ели выглядели совсем иначе, чем днём. Они были тёмные, большие и страшные. В лесу раздавалось много разных звуков. Мадс побежал. Но ему стало стыдно.

«Не беги, — сказал он самому себе. — Иди как обычно. Ведь ты идёшь по своему лесу, к своему дому…»

Вдруг он услышал новые, незнакомые звуки. Кто-то тяжело дышал и сопел. Мадс замер. Чёрный маленький зверь выскочил из зарослей и метнулся прямо к нему. Это была Самоварная Труба!

Самоварная Труба прибежала его встречать! Мадс очень обрадовался. Теперь он уже ничего не боялся. А тут навстречу ему вышел и папа. Папа и Самоварная Труба решили, что Мадсу будет приятнее идти через лес вместе с ними.

И они не ошиблись. Теперь лес снова стал таким же, как днём, и все таинственные звуки показались Мадсу даже приятными.

— Когда-нибудь, Мадс, ты научишься различать эти звуки и полюбишь лес ещё больше, — сказал ему папа.

— Папа, а я познакомился в школе с одним мальчиком, его зову Уле-Александр.

— Забавное имя! Пригласи своего приятеля к нам в гости, чтобы мы могли тоже с ним познакомиться.

— Ну конечно! Ведь теперь у нас много места, — обрадовался Мадс.

Папа кивнул. Тут они оба увидели свой дом и подумали, что такого хорошего дома нет ни у кого на свете. И они были правы.

В одну из суббот перед обедом Мона, Милли и Мина сидели в кухне у окна, прижавшись носами к стеклу.

— Сейчас они придут, — сказала Милли.

— Уже недолго ждать, — подхватила Мина.

Мама готовила обед. Папа в сарае пилил дрова. А Мортен залезал на кухонную табуретку и прыгал с неё на пол, залезал и прыгал. Так он мог прыгать без устали целый день.

— Вот они! — вдруг крикнула Мона.

Из лесу вышла Марен с портфелем под мышкой, за ней шли Мартин и Марта, а за ними ещё два мальчика. Один из мальчиков был Мадс, а другого раньше никто не видел.

— Это и есть тот самый Уле-Александр, — сказала Мона.

— Давайте убежим и спрячемся, — предложила Милли.

— Правильно! — Моне очень не нравилось, что Мадс подружился с этим мальчишкой.

Раньше они всегда играли вдвоём, она и Мадс, а теперь Мадс часто задерживался после школы. В субботу он и вовсе не пришёл ночевать домой, и всё воскресенье его не было. Такого никогда не случалось, пока он не подружился с этим Уле-Александром. И Мона решила, что, когда Уле-Александр придёт к ним в гости, она сделает вид, будто не замечает его.

Мина и Милли спрятались под столом, а Мона — в углу за папиной качалкой. Мортену тоже захотелось спрятаться. Он повалил табуретку и притаился за ней.

На крыльце затопало множество ног. Дверь распахнулась.

— Мама, мы голодные! — закричала Марен.

— Сейчас будем обедать, — сказала мама.

Самоварная Труба громко залаяла, как только Уле-Александр вошёл в кухню. Она боялась чужих. Когда она немного успокоилась, Уле-Александр подошёл к ней и сказал:

— Здравствуй, Самоварная Труба!

И она лизнула ему руку, словно хотела сказать, что теперь всё в порядке и он может оставаться у них сколько захочет.

Уле-Александр поздоровался с мамой, с папой, который вошёл с полной охапкой дров, и с бабушкой. Потом он спросил:

— А где же все остальные? Марен, Марту и Мартина я знаю по школе, но Мадс говорил, что у него семь братьев и сестёр.

— Ку-ку! Я здесь! — крикнул Мортен из-за табуретки.

Уле-Александр наклонился к нему:

— Так, один нашёлся.

Милли с Миной захихикали под столом, и Уле-Александр без труда отыскал их.

— Один, два, три, четыре, пять, шесть, семь, — сосчитал он, — одного ещё не хватает.

— Ку-ку, вон она где спряталась, — сказал Мортен и показал на качалку.

Уле-Александр заглянул за качалку и увидел Мону.

И Мортен, и Милли, и Мина смеялись, когда Уле-Александр нашёл их, а Мона рассердилась и не захотела с ним здороваться. В это время вошла мама. Она несла громадную кастрюлю картошки с мясом, и Уле-Александр забыл о неприветливой Моне, потому что он, как и все, очень хотел есть. Но после обеда, когда дети собрались гулять, он снова вспомнил о ней. Мона не пошла гулять. Она сидела на своём месте с таким видом, словно собиралась просидеть за столом весь день.