Марго Синие Уши

— Это всё равно. Да! В теперешней школе всё куда строже! На перемене не бегай, не ори, ходи медленно, как бабушка с радикулитом. На уроке нельзя прыгать до доски на одной ножке! Вообще беспредел! Да, мам! У меня проблема!

— Какая? — насторожилась мама. — Тебя дразнят? За уши?

— Что? Нет, при чём тут уши. Всё гораздо хуже. Вот у Джамили пять сестёр, а у меня ни одной. Я считаю, это просто кошмарный ужас. Может, вы с папой мне родите сестру? Сначала одну. На пяти я не настаиваю.

— А что? Интересная мысль, — одобрил папа. — Мама уже приехала с учёбы, делать ей особенно нечего…

— А на работу ходить? — слабо возразила мама. — Я же для чего-то училась, квалификацию повышала.

— Наверное, сестрёнка родится очень умная, раз ты только что квалификацию повысила, — предположила Марго.

— Мне определенно нравится эта идея, — сказал папа. — Марго, что же ты раньше не говорила!

— Сами могли бы догадаться, большие уже, — проворчала Марго. — Всё вам подсказывать надо.

Тут Чёрная Рука перестала отрывать помпон у маминого тапка. Она залезла на стол и потрогала мизинцем чай в папиной чашке. Чай оказался горячим, Чёрная Рука отдёрнула мизинец и бросилась под защиту Марго — жаловаться, что чай её укусил.

— Я не совсем поняла, чем это животное кормить, — слегка нервно сказала мама. Она ещё не привыкла к Чёрной Руке.

— Я тоже, — согласилась Марго. — Она, наверное, фотосинтезом питается… ну, её не надо кормить, а надо поливать.

Чёрную Руку ребята хотели забрать с собой в Москву, но та спряталась в Маргошином рюкзаке, подвинув засунутую туда же Марфуту. Марго была очень рада. Мама и папа, конечно, удивились странному существу. Но они были так счастливы, что дочка снова с ними каждый день и навсегда, безо всяких непонятных волшебных школ, что согласились бы даже на крокодила. А Чёрная Рука была меньше крокодила и по характеру приятнее. Марго предложила делать Чёрную Руку невидимой, пока мама не привыкнет. Но мама побледнела и возразила, что это ещё хуже — нечто мелкое и невидимое будет хватать её за пятки при ходьбе… да мама тут же умрёт от разрыва сердца!

Ещё мама сказала, что Марго зря не научила Руку писать, — надо же как-то с ней общаться. Марго заметила, что Чёрная Рука и так всё понимает. Но мама была непреклонна, и через пару месяцев Чёрная Рука уже исписала все обои такими, к примеру, надписями: «Дай штучку постучать громко соседям скучно» (это она молоток просила). Мама слегка огорчилась насчёт обоев, а Марго говорила, что она предупреждала — не надо учить Руку писать. Но потом мама привыкла, а Чёрная Рука увлеклась японской каллиграфией — это когда красивые иероглифы рисуют. И теперь у них обои очень стильные и все напрочь японские, в иероглифах.

Но это было потом, а пока в первый же день третьей четверти Марго притащила Чёрную Руку в класс — в свой прежний, в 1 «Б». Чёрная Рука запрыгала по парте и показала кукиш нехорошему Оладушкину. Он ей сразу не понравился. А Марго рассказала, что в той волшебной школе учёные в лаборатории каждому ребёнку сделали разных искусственных животных. У Серёжи, например, была Войка, а по документам — биотехнология номер 213. Это такая фиолетовая штучка на шести ножках, её пощекочешь — она завоет. Очень полезная зверюшка, если урок долго тянется и есть подозрение, что звонок сломался. Или если ты не согласен с учительницей, что семью восемь пятьдесят шесть, то Войка — это хороший способ заявить о своём несогласии. А для Артёма учёные синтезировали Удабобика. Он… э-э-э… он вынюхивал потерянные носки.

— У-у-у, круто! — позавидовала мужская половина класса.

— И ещё по средам Удабобик делал оверкурдюк, — добавила Марго.

— А что это?

Марго сделала страшные глаза и сказала:

— Это вы только в третьем классе будете проходить, а мы уже прошли.

Ребята верили — а как не поверишь, если вот она, Чёрная Рука, деловито пишет ААААА в классном журнале. Марго считала, что это не совсем враньё, потому что учёный Иван Иваныч мог всё, что угодно, изобрести, и Войку с Удабобиком тоже мог. Просто ему некогда было. Значит, это не враньё, а почти правда.

Елене Ивановне Чёрная Рука категорически не понравилась. Даже странно. Она велела держать Руку дома и в класс не носить. Марго решила, что Елена Ивановна просто с первого раза не поняла, какая прелесть эта Чёрная Рука, и на следующий день её, конечно, снова притащила. И когда Елена Ивановна вошла в класс, Чёрная Рука сидела на карнизе и деловито отцепляла колечки штор. Одна штора уже лежала на полу пыльной горкой.

— Это что? — возмутилась Елена Ивановна.

— А у вас шторы грязные, — нашлась Марго. — Чёрная Рука помогает их снять, чтобы постирать. А то вам самой пришлось бы это делать. Чёрная Рука очень полезная.

— Ах, грязные! — обиделась Елена Ивановна. — Ну, хорошо, тогда забирай шторы домой, и пусть твоя мама их постирает и погладит. И сама пусть принесёт, а я с ней поговорю.

Пришлось маме шторы стирать, гладить, да ещё и с Еленой Ивановной разговаривать. Елена Ивановна долго объясняла маме, что здесь — это вам не там, что в волшебной школе дети могут хоть по потолку ходить, а в нормальной школе должны быть дисциплина и порядок. И что Марго в той школе очень испортилась. И чтобы она не стала совсем асоциальным типом, надо принимать срочные меры, то есть Марго наказывать. А то она сама на переменах по коридору бегает и других детей подбивает на эти незаконные действия.

Марго потом от мамы выслушала краткий пересказ и спросила:

— А что такое асоциальный тип?

— Это… это нехороший человек, который не считается с другими людьми, — объяснила мама.

— Это не я! — возмутилась Марго. — Это нехороший Оладушкин, а не я! Я считаюсь! Я хорошая!

— Я тоже думаю, что ты хорошая, — сказала мама. — Поэтому слушайся Елену Ивановну. Все хорошие её слушаются.

Марго честно попыталась. У неё не всегда получалось. Очень скучно — сидеть 45 минут и слушать то, что ты уже знаешь. Потому что по всем предметам Марго уже выучила в прежней школе то, что ребята только начинали разбирать. Поэтому вместо Чёрной Руки Марго принесла на урок «Муми-троллей» и читала всю математику. А когда её вызвали к доске, то Марго быстро решила задачу про собачку двумя способами, предложила решить третьим — графическим, потом проговорила ответ на английском и немецком языках и в конце сложила изящное хокку о собачьей верности — это японский стих из трёх строчек. Марго очень старалась — ей хотелось, чтобы Елена Ивановна была ею довольна. Ведь теоретически все учителя должны быть довольны, если ученик хорошо учится, говорит на двух языках и сочиняет стихи. Но Елене Ивановне что-то всё равно не понравилось. И ребятам почему-то тоже. Нехороший Оладушкин сказал: «Маргака-задавака с синими ушами», и ему даже никто не врезал! Возможно, он выразил общее мнение.