Анна Антонова - Встреча в Зазеркалье

– Все гораздо проще, – невозмутимо отозвалась я. – Три минуты после кипения. Запомни.

– Да мне ни к чему, я вообще зеленый чай не люблю.

– Значит, судьба моя такая, – притворно вздохнула я. – Пить чай из стакана без ручки.

– Почему?

– Черный я в чашке заварила.

– Тут так холодно – стакан быстро остынет, – «утешил» Витька.

Он поболтал в чашке пластмассовой ложечкой, размешивая сахар, и смущенно спросил:

– А покушать у тебя ничего нет? А то я после этого фуршета так есть хочу...

Действительно, в неравной борьбе с голодными гражданами нам удалось схватить лишь по бутерброду с сыром и стаканчику с газировкой, заменявшей шампанское.

– Есть, – обрадовалась я. – Мне мама еще печенья насовала, орешков каких-то...

Я вытащила со дна сумки припасы и поняла, что тоже не прочь перекусить.

– Чай остывает, – предупредил Витька, глотнув из чашки.

И мы приступили к ночной новогодней трапезе.

– У тебя елочка? – вдруг обратил внимание он.

– Только заметил?

– Конечно, она же крошечная.

– Зато у нас настоящий Новый год, – сказала я и бережно переставила свою малышку с тумбочки на стол.

Витька тем временем совершил странный маневр – поднялся, обогнул стол и остановился за спинкой моего стула. Я занервничала, в полной мере осознав, какое это неприятное чувство – когда кто-то стоит у тебя за спиной.

– Ты что? – попыталась обернуться я, но он положил мне руки на плечи:

– Ты когда-нибудь пробовала шампанское?

– Да, – растерялась от неожиданности я. – На прошлый Новый год...

– И как тебе?

– Не понравилось, – машинально ответила я.

Что происходит? Неимоверным усилием воли я собрала стремительно разбегающиеся мысли и тоже спросила:

– А ты пробовал шампанское?

– Да, – сказал он и поцеловал меня в висок.

На меня напала откровенная паника – я сейчас буду целоваться? А вдруг у меня не получится, и Витька посмеется, что я совсем маленькая и не умею? С Серегой у нас до поцелуев дело не дошло, что лишний раз доказывает...

Додумать я не успела – он поцеловал меня в краешек губ, и это оказалось совсем нестрашно. Правда, от волнения я не поняла, приятно ли.

– Лис, – шепнул он. – Лисенок...

Я мужественно перенесла поцелуи, а на «Лисенке» сломалась – к глазам подступили слезы. Я изо всех сил старалась не всхлипнуть, но он все равно заметил.

– Плачешь? Извини... Я тебя обидел... – испуганно бормотал Витька. – Правда, извини...

Он схватил меня за руку, но в этом жесте уже не было никакой нежности.

– Нет, – сквозь выступившие слезы улыбнулась я. – Все нормально...

Он потянулся за стоявшей на столе чашкой и сделал несколько больших глотков. От долгого лежания чайного пакетика вода в ней стала бурой, как в банке с водой на рисовании, когда мы разводили коричневую краску.

– Горячий? – спросила я.

– Да.

Я забрала у него чашку и тоже сделала глоток – чай был горьким и остывшим.

Витька плюхнулся обратно за стул и снова схватил меня за руку:

– Лис... А ты раньше целовалась с кем-нибудь?

– Нет, – не стала врать я. – А ты?

– В летнем лагере с одной девчонкой.

– У тебя в каждом лагере по девчонке? – нервно усмехнулась я.

– Нет.

– Через один?

– Нет, то есть... тьфу, – с досадой сказал он. – Ты спросила, я ответил. Или соврать надо было?

Я замолчала. Ничего себе продолжение романтической сцены – уже ругаемся! И я немедленно сменила пластинку:

– Нет, конечно, врать не надо.

Опять повисла пауза.

– Может, еще чаю? – наконец придумала я.

– Давай, – обрадовался Витька.

Я сгребла со стола посуду, вышла из комнаты и облегченно вздохнула – есть минутка собраться с мыслями. В ванной я снова уставилась в зеркало. Почему-то мне казалось, что после столь волнующих событий в моей внешности произойдут какие-то изменения, и очень удивилась, узрев испуганное, но вполне знакомое лицо.

Я только что целовалась с парнем. Он сидит в моей комнате. Сейчас мы будем пить чай.

Проговорив это про себя, я странным образом успокоилась, налила воды и вернулась в комнату с улыбкой:

– Безумное чаепитие у мартовского зайца, дубль два.

– Любишь «Алису»? – оживился он и тут же смутился: – Ой, извини, опять я что-то не то...

– Ничего, – отозвалась я. – Я привыкла. Именем настоящей лисы меня еще никто не называл.

– Извини... – снова сказал он, но я перебила:

– А «Алису» я не люблю. Читала ее классе в третьем, как-то не прониклась и до сих пор всеобщего восторга не понимаю. Ведь бред же редкостный!

– Ты маленькая была, вот и не заценила, – возразил Витька. – Надо тебе сейчас свежим взглядом перечитать, может, по-другому воспримешь. Ибо книжка классная!

– Вряд ли, – вздохнула я. – Как по-другому, если я постоянно про эту Алису слышу? Ведь каждый считает своим долгом обязательно...

– Извини, – в который раз сказал он.

– За что? – удивилась я. – У тебя-то правда лиса, хоть оригинально... Следи за чаем, а то опять весь стол кипятком зальем.

Он послушно уставился на чашку с закипающей водой.

– А какая у тебя маленькой книжка любимая была?

Я усмехнулась – видимо, это судьба:

– «Дикие лебеди» Андерсена. Про Элизу и ее одиннадцать братьев.

– Она плела им рубашки, – подхватил Витька.

– Помнишь? – удивилась я.

– Вообще-то мы с тобой эту тему уже обсуждали, – ехидно заметил он. – У тебя еще книжка была...

Он заозирался в поисках книги, мирно лежавшей в тумбочке, а я от стыда чуть не уползла под стол: кошмар, я не помню, что было два дня назад! Совсем в голове все перепуталось... Но я не подала вида, лишь небрежно заметила:

– А, да, и правда.

Не обнаружив в поле зрения искомой книжки, Витька вновь переключился на меня:

– Ты, наверное, себя главной героиней представляла? Которую все обижают?

Я с подозрением взглянула на него – издевается? Вроде непохоже: как ни в чем не бывало выдергивает из розетки шнур, распечатывает и бросает в воду чайный пакетик.

– У вас в школе психолог есть?

– Ну а как же без психолога.

– Не рассказывал вам про любимые детские книжки?

– Нет, а должен был?

– Не должен, – успокоила я. – Проехали. А Элизой я себя до сих пор иногда чувствую, – разоткровенничалась я. – Которую все обижают... А ты себя кем? Мартовским зайцем?

– Соней, – хмыкнул Витька. – Садись давай, а то опять все холодное пить будем.

Я и не заметила, когда он успел вскипятить воду в стакане и заварить чай.

– На этот раз тебе в чашке, – великодушно заметил он. – Твой любимый зеленый.

– Спасибо, – кивнула я, заметила, что за окном начало светлеть, и вздохнула.

Так грустно, когда все заканчивается...

Первого января мы с Витькой абсолютно бестрепетно топали на завтрак вместе и возле столовой столкнулись с Лианой и Славиком, так же деловито шагавшими нам навстречу. Мы попарно окинули друг друга внимательными взглядами, раскланялись и гуськом вошли в столовую. Я поняла, что тему умственных способностей Лианы за нашим столом больше затрагивать не стоит.