Татьяна Тронина - Лучший парень для Снегурочки

– Фу, что это за гадость такая... Ну и кислятина! Рябов, что это такое?

Тут только она решила разглядеть банку, которую ей подсунул Рябов.

– «Убойный витамин»... – прищурившись, прочитала она. – Рябов!!! Это что – алкогольный коктейль?!

– Да вы что, Бронислава Георгиевна! – возмутился Сема Бортко, выдвигаясь вперед. – Мы алкоголь не пьем, мы за здоровый образ жизни!

– Так что же это? Что за «Убойный витамин» такой?!.

– Это обычный энергетический дринк, – пояснил Рябов. – С повышенным содержанием аскорбинки! Типа заряжает энергией...

– Отрава какая-то! Учтите, я все вашим родителям скажу, что вы в школе дринки всякие распиваете...

– Бронислава Георгиевна, вы лучше насчет нашего выступления скажите, – в один голос воскликнули обиженные Лерочка и Викуся. – Вам что, серьезно наш номер не понравился?

– Да! Если мы на концерте выступим с такой программой, то Иван Романович меня точно уволит! – сказала сердитая Бэ Гэ. – Никуда не годится!

Все в зале зашумели – стало понятно, что Бронислава Георгиевна своего мнения не изменит.

– Вот что, – продолжила учительница. – Вы тут сидите и думайте, как исправить положение. А я пойду немного похожу в коридоре, потому что у меня в ушах после выступления Влада Красовского до сих пор шумит и руки трясутся от этой энергетической кислятины...

– Ей ничем не угодишь! – завопил Дубинин, когда учительница ушла. – Останемся мы без маскарада...

– Нет, я этого не переживу! – всхлипнула Лерочка. – И чем ей наш танец не понравился?!

– Да она ничего не понимает в искусстве! – подхватила Викуся.

– И стихи у Кати были классные! – тоненьким голосом закричала Роза и покраснела.

– Боюсь, остальные номера Бэ Гэ тоже не одобрит, – сказал Дима Соколов. Катя вспомнила, что он собирался играть на балалайке.

– И в футболе она не разбирается! – в один голос воскликнули Сема Бортко и Вениамин Рябов.

– У тебя очень хорошие стихи! – произнесла Роза в раздевалке, когда они с Катей собирались идти домой. – Конечно, немного грустные... Но ведь все пишут грустные стихи!

– Нет, Роз, в чем-то наша Бэ Гэ была права, – покачала головой Катя. – Для Нового года надо придумать что-нибудь повеселее. Пусть у меня неприятности, пусть мне грустно – но праздник должен быть праздником!

– А вдруг у тебя не получится написать веселые стихи?

– Но попробовать все-таки стоит...

В это время в раздевалке появился Влад Красовский.

– Привет, девчонки... Кать, можно тебя на минутку?

Роза сделала вид, что ее интересует только молния на ее сапоге.

– Я билеты тебе принес, – тихо произнес Влад, отойдя с Катей немного в сторону. – Тебе и Розе твоей. Помнишь, я обещал?

– Помню, – улыбнулась Катя. – А что за секретность такая?

– Я... я, в общем, еще одну вещь хотел сказать... – Влад нахмурился. – Ты что в четверг делаешь?

– В четверг? – растерялась Катя. – Да я... я пока не знаю.

– Пойдешь со мной в клуб?

Сердце у Кати забилось сильнее. Она ждала этого приглашения, но сейчас, когда Влад произнес эти слова, она с трудом могла поверить в них. Сбывались все ее мечты!

– Ты это серьезно? – растерянно пробормотала она.

– Вполне. Или ты не хочешь?

– Нет, очень даже хочу... Только я никогда в таких местах не бывала! – призналась она.

– Брось, Иволгина! – Влад взял ее за руку. – Чего ты боишься? Потанцуем, посидим в баре... Ей-богу, детский сад какой-то!

– Да я не отказываюсь! Я, в общем, согласна. У тебя есть мой телефон?

– Кажется, есть... Я позвоню, и мы договоримся точнее.

Он ушел, и Катя бросилась к Розе.

– Чагина, ты была не права! – с торжеством воскликнула она. – И никакая это не форма вежливости!

– Ты о чем это? – спросила Роза, разглядывая свой сапог. – Тьфу ты, кажется, молния заедает... Это все оттого, что мама на меня лишние рейтузы напялила! Видите ли, боится, что я простужусь!

«Глупая какая! – мысленно усмехнулась Катя. – Если бы у меня была мама, я бы на себя хоть сто рейтуз натянула и двести свитеров!»

– Красовский пригласил меня на свидание, – сообщила Катя. – Да, кстати, и еще билеты в театр дал... – она посмотрела на билеты. – На двадцатое декабря, партер, десятый ряд, места четырнадцатое и пятнадцатое...

– Как хоть мюзикл называется? – спросила Роза, словно игнорируя Катино сообщение о Красовском.

– «Переполох в огороде». Тут написано – по мотивам русской народной сказки про репку.

– Чего? – вытаращила глаза Роза. – Это для малышни, что ли?

– Какой еще малышни! Я же говорю – по мотивам! – объяснила Катя. – А спектакль для взрослых – вон, внизу еще написано, что начало в семь часов. По мотивам, между прочим, что угодно можно сделать. Даже фильм ужасов про эту репку снять!

Катя привела Сашка с продленки и оставила его у Елены Сергеевны, соседки. Елена Сергеевна была давно на пенсии, она очень скучала у себя в четырех стенах и потому охотно помогала семейству Иволгиных.

Потом Катя побежала в магазин и купила пряников и апельсинов – в больницу, она знала, всегда принято приносить апельсины.

– А, Катюша наша пришла! – обрадовалась нянечка в травматологическом отделении. – Молодец какая, не забываешь про отца... Ты посиди пока тут, я в палате полы мою...

Торопиться Кате было некуда, и поэтому она села на жесткий диван в коридоре. Она открыла детектив, который принесла для отца, чтобы ему не было скучно, и погрузилась в чтение. В детективе бойкая старушка расследовала одно преступление за другим – было просто удивительно, что одна пожилая слабая женщина (автор называл ее почему-то «божьим одуванчиком») постоянно оказывалась в эпицентре всяких ужасных событий. Катя не верила, что такое может происходить в жизни. «Вот, например, Елена Сергеевна, соседка... ей уже шестьдесят пять лет, но при ней еще никого не ограбили, не зарезали и не угнали автомобиль! Ах нет, – вдруг вспомнила Катя, – одно преступление ей все-таки удалось раскрыть – когда в прошлом году стали пропадать газеты из почтового ящика... Она тогда села в засаду в подъезде и застукала Борьку Филимонова с четвертого этажа за этим занятием. Был большой скандал. Непонятно только, зачем этому Борьке было нужно столько газет – ведь он и не читает-то ничего! Говорят, его собирались оставить на второй год в пятом классе...»

В палате нянечка гремела ведром и шаркала шваброй. Отец негромко разговаривал с кем-то по сотовому.

– Да, Алексей Потапович, без дополнительных испытаний не обойтись... – прислушалась она. – Конструкция еще недоработана, надо все силы бросить на этот объект...

«По работе разговаривает, – догадалась Катя. – Наверное, переживает, как там без него справляются!»