Светлана Лубенец - Формула первой любви

— Ты знаешь… Ты не расстраивайся так. — Кондратюк сказал это таким извиняющимся тоном, как будто сам был виноват в Людиных несчастьях. Это почему-то добавило ей горя, и она заплакала навзрыд.

— Ну… Люда… Ну… не надо… — начал успокаивать ее Влад. Он осторожно взял ее за плечи, и она уткнулась ему в распахнутую куртку, давясь слезами и вздрагивая. Он гладил ее по волосам, удивлялся отсутствию знаменитой французской косы и благодарил судьбу за то, что в их класс принесло Исмаилова. Ведь если бы не он и не все события, с ним связанные, то он, Влад Кондратюк, еще не скоро догадался бы, что его влечет к Люде отнюдь не компьютерная игра с Лювликом в главной роли. И даже если она, эта девочка, влюблена совсем в другого, он все равно счастлив, что узнал наконец, какое чудесное и высокое чувство к ней испытывает.

— Вот посмотри, — сказал он, когда Люда несколько успокоилась и оторвалась от его груди, — тут диск. — Он вытащил его из кармана куртки. — Я игру придумал… другую… Не для олимпиады… Для тебя…

Люда осторожно взяла в руки плоскую коробочку и, шмыгая носом, с благодарностью посмотрела в голубые глаза Влада. Он еще раз смущенно улыбнулся и, махнув на прощанье рукой, быстро пошел по аллейке к выходу из Людиного двора.

Дома, даже не сбросив куртки, Люда прошла к компьютеру и вставила диск. Она думала, что Влад придумал что-то суперматематическое, но на заставке игры значилось «Руслан и Людмила» и был изображен конный витязь в доспехах, везущий рядом с собою в седле красивую белокурую девушку. Игра была абсолютно не математическая. Она была скорее литературная. Как и полагалось в пушкинской поэме, Руслан искал Людмилу, соперничая с Рогдаем, Фарлафом и Ратмиром. Присутствовали в игре и Наина, и Черномор, и Голова. Графика, конечно, опять была слабоватая, но не в этом суть. Перед Людой как бы снова промелькнули только что происшедшие с ней события. Герои игры — это же они, 9-й «А» и его окружение! Говорящая голова — это их классная, Антонина Петровна. В момент прихода в класс Сеймура Исмаилова она здорово испугалась и по сей день продолжает существовать в состоянии постоянного испуга. Она без конца обращается к своим ученикам с речами, суть которых сводится к следующему: «Оставьте в покое дурацкие стишки про любовь и займитесь подготовкой к выпускным экзаменам!» И как пушкинская Голова не может сдвинуться с места, так и классная руководительница не знает, что поделать с погрязшими в стихах и любви юными математиками. Черномором, немного подумав, Люда назначила директрису. Только она одна могла казнить, миловать, повелевать и, кто знает, может быть, даже и колдовать. Черноволосый Ратмир — это, конечно же, Исмаилов. Коварная Наина — это Аринка. Толстый Фарлаф — Вовка Пономаренко. Конечно, он в сто раз лучше литературного персонажа, зато по фактуре здорово подходит. Рогдай… А кто же Рогдай? Кондратюк? Нет… Он не может быть Рогдаем… Тогда кто же Рогдай? Неужели Рогдая нет? Ну конечно же, нет! Его и не может быть! Рогдай и в поэме, и в игре — гибнет! А у них, к счастью, все живы и здоровы! Кто же тогда Влад? Неужели… Неужели он Руслан? Люда погрузилась в странное нервное состояние, сосредоточенно щелкая мышкой и не глядя попадая пальцами на нужные клавиши. Перед ней мелькали кадры игры, она вела Руслана к Людмиле и больше ни о чем не думала. Она чувствовала, что в конце всех злоключений, когда витязь спасет Людмилу, она, тоже Людмила, узнает что-то для себя очень важное. Вот они, последние кадры. Люда вместе с Русланом победили. Витязь сажает на коня свою Людмилу и увозит в компьютерные глубины. Игра закончена. Вот слово «конец», теперь темный кадр… Неужели все? Неужели выходить из игры? Люда уже взялась за мышку, и вдруг экран вспыхнул васильково-синим, и на нем загорелись блистающие буквы: «Я люблю тебя, Люда». И подпись — «Влад».