Анатолий Митяев - Почему армия всем родная

Война была давно, но у дедушки есть военные вещи: ремень с медной пряжкой, полевая сумка и котелок.

Это только говорится, что вещи у дедушки. На самом деле ими завладел внук Игорёк. Ремень пришлось наполовину укоротить, и внук подпоясывается им, когда идёт на улицу. В полевой сумке лежат цветные карандаши. Котелок тоже продолжает службу, начатую на войне: внук отказался есть из тарелки, суп ему наливают в котелок, а кашу накладывают в крышку котелка — как настоящему солдату.

У дедушки есть ещё кое-что с войны. Орден у него есть.

Как-то внук и говорит:

— Дедушка, давай я орден буду носить. Всё равно он лежит в шкатулке бесполезно.

Помолчал дедушка, головой покачал, но согласился.

Обрадовался Игорёк. Не ждал такого подарка. На всякий случай спросил:

— А тебе не жалко? Если очень жалко, я отдам.

— Нет, не жалко, — ответил дедушка. — Только вот что я думаю: вдруг спросят на улице, за что тебе орден дали? Ты и не знаешь.

— А за что тебе дали? — спросил внук.

— Расскажу, — сказал дедушка. — Меня ранило в руку. А в это время фашистский танк хотел раздавить мою пушку. Но я выстрелил и подбил его.

— Очень простой рассказ, — сказал Игорёк. — Я всё запомнил.

— Вот и хорошо, — вздохнул дедушка. — Иди гуляй. Вышел Игорёк на улицу. Тут соседка тётя Оля его спрашивает:

— Это за что же тебе орден дали?

Игорёк отвечает слово в слово:

— Меня ранило в руку. А в это время фашистский танк хотел раздавить мою пушку. Но я выстрелил и подбил его.

— Какой ты герой! — говорит тётя Оля. — Даже раненый стрелял. А в какую руку ранило? В правую или в левую?

— Не знаю, — растерялся Игорёк.

— Ну, это просто узнать, — говорит тётя Оля. — На какой след от пули, ту и ранило. Давай вместе посмотрим.

Ничего на этот раз не ответил Игорёк. Побежал к дедушке — орден отдавать.

Девочка Лена научилась читать. Особенно хорошо она читала слова, написанные крупными буквами.

Однажды зимой на стене дома повесили плакат. С плаката на девочку смотрел молодой солдат в каске. Лена стала читать буквы на плакате и прочла: «Да здравствует родная Советская Армия!»

«Армия называется Советской потому, что она в нашей Советской стране, — думала Лена. — А почему родная? Ведь она не мама, не папа, не бабушка…»

Шёл из школы домой мальчик Коля. Он был сосед Лены, и Лена его спросила:

— Коля! Скажи, пожалуйста, тебе Советская Армия родная?

— Мне? Конечно, родная, — ответил Коля. — Мой брат уже полгода служит в армии артиллеристом. Брат мне родной. Значит, и армия родная.

Ушёл Коля домой. А Лена осталась на улице. Она слепила маленькую, ростом с куклу, снежную бабу. Но ей всё равно было грустно. У Лены не было брата, который мог бы пойти в армию и стрелять там из пушек.

Вышла из подъезда соседка тётя Маша — с ковром под мышкой, с веником в руке.

Лена и её спросила:

— Тётя Маша! Скажите, пожалуйста, ваши родные служат в армии?

— Нет, — ответила тётя Маша. — Не служат. Все дома. Кто на заводе работает, кто в учреждениях.

— Значит, вам армия не родная?

— Как же это не родная! — удивилась тётя Маша. — Я жила в деревне, и началась война. Деревню заняли фашисты. А потом был сильный бой и пришли наши. Мы бежали к ним навстречу, плакали от радости и только говорили: «Родные! Наконец-то пришли, спасли нас от смерти».

— Армия всем родная, — закончила тётя Маша. — И меня, старую, и тебя, такую маленькую, она никому в обиду не даст.

Повеселела девочка. Побежала с улицы домой.

Когда пришёл с работы папа, она рассказала ему, как гуляла, как сама прочла надпись на плакате и что сказали ей Коля и тётя Маша.

— Всё же Коле армия роднее! — пожаловалась Лена.

— Ну это как сказать! — ответил папа. — Принеси-ка мне коробку с документами.

Папа достал из коробки красную книжечку. «Военный билет» — было написано на обложке. На первой странице Лена увидела папину фотографию. Рядом были отчётливые буквы. Лена стала читать их. И получилось: «Сорокин Иван Васильевич. Танкист. Сержант запаса».

— Вот это да! — удивилась Лена. — Мой папа — танкист! А что значит «запаса»?

— Это значит, — сказал папа дочке, — что я, хотя и работаю на заводе, всё равно числюсь в армии.

— А другие папы?

— Другие папы тоже. Кто, как я, танкист, кто лётчик, кто разведчик, кто моряк запаса.

На другой день Лена снова гуляла на улице. Было холодно. Дул ветер, падал снег. А она не уходила домой. Ждала, когда из школы придёт Коля. Хотела сказать ему про своего папу-танкиста.

Отец с сыном пришли в магазин купить шапку.

— Купи мне эту, — показал мальчик на шапку с острым верхом и красной звездой.

— Куплю, — сказал отец. — Но такая шапка не любит, когда хнычут или трусят. Она тут же слетает с головы.

— А если руками держать? Не слетит?

— Нет. Но все сразу догадаются, что идёт трус и капризуля.

— Покупай! — сказал сын, подумав.

Отец с сыном шли домой. Люди смотрели на мальчика.

— Они смотрят и проверяют, не трус ли я? — спросил сын.

— Люди смотрят, — ответил отец, — потому, что в таких шапках, похожих на шлемы богатырей, воевали первые бойцы нашей армии. А то, что шапка сама слетает с головы, я пошутил.