Али Стэндиш - Всё из-за тебя, Итан

Мисс Сильва прикусывает ноготь, потом, спохватившись, начинает постукивать им по нижней губе. Кажется, она очень серьёзно отнеслась к словам Корали, поскольку отвечает не сразу.

– Вопрос, конечно, интересный, – наконец объявляет она. – Но, может, мы ответим на него, когда прочтём роман? Тогда всем классом и решим. Когда закончим, ты ещё сможешь вспомнить, о чём спрашивала?

– Это что, вызов? – ухмыляется Корали.

– Кто знает, кто знает, – улыбается в ответ мисс Сильва. – Может, к тому моменту мы все уже поверим в реальность путешествий во времени.

Но я знаю, чем заканчивается книга. И это нисколько не заставляет меня в них верить.

Хотя мне очень хотелось бы.

Что бы я исправил, если бы мог путешествовать во времени

1. Я мог бы убедить Кейси, что нам не нужно идти на ту дурацкую вечеринку.

2. А если бы это не сработало, я мог бы пробить гвоздём колеса в машине её отца, чтобы он не мог нас туда отвезти.

3. Или мог бы сказать ей, что хочу остаться на вечеринке с остальными ребятами.

4. Или упасть с лестницы и нарочно сломать ногу, чтобы ей пришлось везти меня в больницу.

5. Или просто не брать её на слабо.

6. Я бы столько всего исправил, будь у меня такой шанс.

В своё время в Бостоне доктор Горман дала мне разграфлённый блокнот и велела начать составлять списки. «Это может помочь тебе разобраться в своём мире и в себе самом, – сказала она. – Итана, которым ты был раньше, может, больше и нет, но у тебя есть шанс познакомиться с новым Итаном».

Сомневаюсь, что доктор Горман оценила бы мой список путешественника во времени. Сказала бы, что я «зацикливаюсь». Именно это слово она использовала, когда я рассказал, что пялюсь на окно Кейси.

Впрочем, она была права. Списки и правда помогают. Иногда я записываю их в блокноте, иногда составляю только в уме.

Вот и сейчас, в очереди в столовую, в голове у меня список продуктов, которые я любил в Бостоне и которых мне здесь не хватает: 1) овсяное печенье без изюма, испечённое миссис Рид, – Кейси ненавидела изюм; 2) сосиски с жареной картошкой.

Эти размышления помогают мне отвлечься от истекающего жиром куска пиццы, выглядящего так, будто в нём можно обнаружить волос или ещё что похуже.

Поэтому, лишь добравшись до кассы, я замечаю, что денег на обед, мятых однодолларовых бумажек, в углу моего подноса больше нет. Оглядываюсь по сторонам, ещё на шаг приближаясь к кассе. На металлической стойке нет. На полу нет. Под тарелкой с жирной волосатой пиццей тоже нет.

И вдруг слышу чей-то смех. Оборачиваюсь – а там стоит дружок Сюзанны, Дэниэл, со своим соседом, коренастым таким парнем: кажется, это его подпевала. Оба зловеще хохочут.

Из-за их спин выглядывает, закусив губу, Сюзанна.

Всего два человека отделяют меня от кассы.

– Гм… Ты не видел моих денег? – спрашиваю я Дэниэла.

Тот прекращает ржать и с невинным лицом оборачивается к приятелю.

– Я не видел, Джонно. А ты?

Джонно искоса поглядывает на меня и качает головой, демонстрируя щербатую ухмылку.

– Слушайте… – начинаю я.

Но не успеваю я сделать вялую попытку убедить Дэниэла вернуть мои деньги, как Корали подходит к нему сзади, хлопая по плечу.

Дэниэл оборачивается и глядит на неё, как на жужжащего над ухом комара.

– Чего тебе, пигалица?

– Верни новичку деньги. – Она едва достаёт ему до плеча, но, решительно уперев руки в боки и чуть расставив ноги, глядит на него снизу вверх, как непреклонное деревце перед лицом урагана.

– С чего бы это? Кто меня заставит? – усмехается Дэниэл.

– Не похоже, чтобы с бабками у тебя было туго, – говорит Корали, ткнув пальцем в недешёвый лейбл на его рубашке. – Так в чём дело? Запугиваешь его, потому что решил, будто твоей девушке он больше нравится?

Я инстинктивно вскидываю голову. Так вот почему Сюзанна хочет со мной общаться? Я ей нравлюсь?

Бросаю на неё всего один взгляд – впрочем, достаточно долгий, чтобы увидеть, как она краснеет. Дэниэл расправляет плечи, ухмылка постепенно сползает с его лица.

– Она вовсе не моя девушка, – говорит он, тяжело дыша. – И вообще, откуда ты знаешь, что я не для тебя эти деньги спёр, а, Корали? Может, я хотел сделать тебе приятное. Мы все понимаем, как они тебе нужны.

Я мало что знаю о Корали, но вижу, что это уже за гранью.

– Эй, – говорю. – Это было…

– Давай уже, парень! – На меня в упор смотрит кассирша: подошла моя очередь. Я медленно тащу поднос вперёд.

Корали прищуривается.

– Может, и нужны, – говорит она. – Но не думаю, что мистер Бизли обрадуется, когда я скажу, что вы травите новенького. Разве травля теперь не запрещена?

– Два доллара пятьдесят центов, – сипит кассирша. На одной руке у неё болезненная сыпь, которую она всё время чешет. Тот невеликий аппетит, что у меня был, пропадает окончательно.

Я собираюсь было пробормотать, что передумал, но тут Дэниэл швыряет мне мои деньги и приходится их ловить, прижимая долларовые купюры к груди. Я передаю их кассирше, и та перестаёт чесаться – ровно на столько, чтобы взять деньги.

Пока она отсчитывает сдачу, я слышу, как Дэниэл что-то бурчит себе под нос. Всей тирады я разобрать не могу, но улавливаю слово «стукачка».

– А, не слушай его, – говорит Корали. – Он злится, поскольку знает, что я могу надрать ему задницу. И надеру.

Я забираю поднос и начинаю высматривать стол с наименее неприятными незнакомцами.

– Дэниэл с Джонно просто шутили, – лепечет подошедшая Сюзанна. – Это ерунда. Ты просто садись за наш стол, и они сразу поймут, что ты крутой, что ты один из нас.

Но я почему-то не хочу быть одним из них.

– Я вон там сижу, – слышится с другой стороны: это Корали указывает на розовый ланч-бокс тремя столиками дальше. – Хочешь со мной?

Корали уходит. Я на секунду задумываюсь, потом срываюсь с места, нагоняя её.

– Эй, – говорю я, – с чего такая щедрость?

Должно быть, вид у меня смущённый, потому что она смеётся и подталкивает меня в спину, направляя к столику.

– Друзья нужны всем, новенький. Даже таким чудикам, как ты.

Я сажусь, делаю глоток молока, и мир вокруг снова обретает фокус. Вот Сюзанна шепчется с Мэйси, потом бросает на меня короткий взгляд, откидывает назад волосы и отворачивается. Напротив, спиной ко мне, сидят Дэниэл и Джонно. Столик в дальнем углу делят Герман и его чипсы. Мистер Чарльз, поглядывая по сторонам, медленно кружит по столовой. Смех и болтовня накатывают на меня пенными волнами, словно океанский прилив.

А сидящая напротив Корали, открыв свой ланч-бокс, смотрит на меня, и в её глазах, совершенно мультяшных, с длиннющими густыми ресницами, сквозит беспокойство.