Евгений Мамонтов - Приключения Славки Щукина. 33 рассказа про враньё

– Деда, это тебя в армии научили такие стихи писать? – спросил я.

– Нет, это божий дар, – ответил дед, снимая очки.

– Классно, – сказал я.

– Что классно?! – закричал дед, – Ты же не понял ни черта!

Но потом успокоился и сказал: «Вот подрастешь, подучишься и тогда поймешь…»

Обед и чтение стихов утомили деда, и он задремал на диване, укрыв лицо газетой. А я от нечего делать пускал по квартире самолетики. У деда на столе лежала стопка бумаги. И я сделал много самолетиков. На одних нарисовал звезды, на других немецкие кресты и пускал. Один из самолетиков летал лучше других. А потом он застрял на шкафу. Я тихонько взял стул, приставил его к шкафу, встал и потянулся за самолетиком. Там я нащупал еще деревянную шкатулку.

Я взял ее тоже. Посмотреть. В шкатулке было несколько писем, перетянутых резинкой, золотое кольцо и завиток золотистых волос, завернутый в бумажку, и еще монета с орлом на одной стороне и каким-то дядькой в профиль на другой. Тяжеленькая. В общем, ничего особо интересного. Солнце уже стало отражаться в старом трехстворчатом зеркале, и я совсем заскучал, пуская самолетики, когда один из них клюнул носом газету, которой дед накрыл лицо. Дед заворочался, проснулся и посмотрел на меня строго. «А ты что здесь делаешь? Ах, да…» – сказал он. «Долго я спал?» «Ты спал деда, как египетский фараон, целую вечность» – сказал я.

Дед взял со стола пачку папирос и стал искать спички.

– Деда, вредно курить, ты же сам доктор, понимать должен… – сказал я.

– Да, ты прав, – сказал дед.

– А почему куришь?

– Дурак, вот и курю. А ты будь умнее, не начинай, – дед чиркнул спичкой и вышел на балкон.

– А ты на войне ведь был? – спросил я его.

– На какой? – ответил он, не оборачиваясь.

– Ну, на той, с фашистами.

– Господи! Мне семьдесят лет будет. Посчитай сам, мог ли я быть на той войне. Или теперь в школе и арифметику не учат?

– Ну, а на какой же ты был?

– На разных. Ты и стран таких не знаешь.

– И ты людей убивал?

– Да ты что, Славка, очумел? Я же доктор. Я раненых оперировал.

Потом мы с дедом пошли в магазин покупать торт. Дед покупает торт, только когда я к нему приезжаю. Я просил еще купить мне жвачку и «сникерс», но дед посмотрел на меня сверху, нахмурив брови. Мы ужинали, потом пили чай с тортом. Потом опять сели играть в шахматы. Я спросил: «А когда же обои будем клеить?» «Не отвлекайся, – сказал дед, – тебе шах!» И когда я положил своего короля на доску, похвалил: «Молодец, на сорок втором ходу!» «Ты что, считал?!» «Не нарочно, само отложилось…» – сказал дед.

– А зачем ты шкатулку трогал? – спросил он, только сейчас заметив на столе деревянную коробочку, которую я снял со шкафа.

– У меня самолетик на шкафу застрял, вот я и снял его вместе с ней.

Дед кивнул, видно было, что он не сердится.

– А что там за монета?

– Монета? – дед открыл шкатулку. – А… Это золотой червонец, николаевский.

– Что, правда из золота? – Я взял подержать и заново стал рассматривать монету. Я никогда не видел золотых монет. – А это кто?

– Ну там же написано – император Николай второй.

– Русский?

– О господи… Японский!

– А можно мне ее взять?

– Чего захотел, – усмехнулся дед. А потом сказал: – Подарю, когда ты у меня в шахматы хоть раз выиграешь.

– У тебя выиграешь…

– А ты постарайся. Поучись.

Дед встал, подошел к шкафу, открыл дверцу и достал книжку:

– Вот, когда прочитаешь всю – выиграешь у меня.

Книжка была старая, автор иностранец, какой-то Левенвиш, но с русским именем Григорий Яковлевич. А напечатана аж в 1957 году. Наверное, еще при этом императоре Николае Втором.

Потом мы стали готовиться ко сну.

– Иди в коридор, вычисти хорошенько ботинки себе и мне, потом в ванную – чистить зубы, – велел дед.

Перед сном дед читал мне вслух книжку про следователя, какого-то комиссара Мигрень, как он по желтым перчаткам нашел преступника. А потом я уснул.

– Ну что, поклеили обои? – спросила мама, когда я на следующий день вернулся домой.

– Дед не захотел, – сказал я.

– Я же говорил, – сказал папа маме.

– Ну а что мне, все бросить и в свой единственный выходной… – стала говорить мама.

– У тебя половина недели выходных, – выговорил папа четко.

– Нет, это ты все дни дома сидишь!

– Я дома работаю!

– Ох, скажите, пожалуйста! – воскликнула мама.

– А когда жил Николай Второй? – быстро спросил я, видя, что они начинают ссориться. Я думал, что смогу их отвлечь.

– Что? При чем здесь!? – крикнул на меня папа.

– Ты где это брюки вымазал? – крикнула мама.

А я, и правда, поиграл немного в футбол с пацанами, прежде чем идти домой.

– Это я в футбол чуть-чуть… – честно сказал я.

– Кто тебе разрешал? Ты стал неуправляем!

В результате у мамы разболелась голова, и меня отправили в аптеку.

Я зажал деньги в кулаке и стоял на перекрестке, дожидаясь, когда зажжется зеленый сигнал светофора. Все было как-то все равно. Вообще.

В аптеке было пусто и светло от белых прилавков.

– Дайте мне что-нибудь от болезни Крейцфельда – Якобса, – сказал я, высыпав горсть монет.

– Что?! – уставилась на меня аптекарша.

– Да все равно. Что у вас есть.

– Мальчик, кто тебя послал за лекарством?

– Никто, – сказал я, – у нас в детском доме было обследование, я слышал, как они сказали, что у меня болезнь Крейцфельда – Якобса.

– Как!?

Я пожал плечами и улыбнулся. Аптекарша оглядела меня, задержавшись взглядом на выпачканных брюках.

– Завтра нас отправляют в больницу, но я хотел уже сегодня купить что-нибудь, чтобы быстрее поправиться, – сказал я.

– А сколько вас заболело?

– Да всего трое, – ответил я. – Это ерунда, не то что зимой, когда у нас все гриппом болели.

Я снова посмотрел на деньги, высыпанные горстью на блюдечко в полукруглом окошке.

Аптекарша пождала губы.

– В нашей аптеке нет такого лекарства, – сказал она.

– Ну, ничего, – сказал я, – тогда дайте что-нибудь от головы, ужасно болит по ночам.

Аптекарша дала мне красную коробочку с таблетками. Я сунул ее в карман.

– Подожди, – сказала она, – вот возьми еще, – протянула мне клубничные леденцы.

– Спасибо, у меня больше денег нет, – сказал я.

– Бери, бери, – ответила она.

– Я стану спортсменом, – сказал я аптекарше на прощанье. А она только смотрела не отрываясь, как я шел к двери.

Я вышел из аптеки и положил в рот два леденца. Светофор опять горел красным. Я улыбнулся. У папы есть диск с сериалом про врачей, я оттуда много слов запомнил.

А это было самое легкое, потому что у нас в классе учится Борька Крейцфельд, страшный драчун, кстати.