Анна Галанжина - Лето детства

Нюта покачала головой.

– Ну, да. Откуда тебе знать, у тебя только оценки да наряды на уме.

Нюта молча пошла к своему дому. Ей надоел Колька со своим ехидством.

– А вот и Нинка идёт, она всё знает, – услышала она радостный Колькин возглас.

Нюта обернулась и увидела Нинку. Та медленно брела, опустив голову, вид у неё был очень грустный.

«Тройка в четверти есть.» – безошибочно определила Нюта. – Влетит от отца». И ей стало жаль подругу.

– Эй, Фомка, – позвал Нинку Козак, – ты не знаешь, какой фильм сегодня крутят?

Иногда дети на улице называли друг друга по имени своих отцов. Нинкиного отца звали Фома, а её Фомкой, Нютиного отца звали Игнат, естественно, она становилась Игнатихой. Колькин отец тоже Коля, потому все звали его Козак – по фамилии.

– Знаю, и что с того? Тебя всё равно на кино не пустят, детям до шестнадцати…

– Подумаешь, – не сдался Колька, – захочу, пройду, велики дела.

– Давай, – отпарировала Нинка, – а мы посмотрим! Ты только хвалишься, а сам не можешь даже рассказать, про что кино. Врёшь и думаешь, мы тебе верим.

– Да не умею я рассказывать, – растерялся Колька под непривычным напором Нинки. – Да и что там интересного, лижутся только, аж противно, – и он презрительно сплюнул в сторону. – Другое дело про войну… А ты чего злая?

– Злая, злая, – пробурчала Нинка, – не будешь тут злой. Тройку выставили в табель по рисованию.

– Я тоже не умею рисовать, – поддержал её Колька. – Не переживай, не всем же быть художниками, – кивнул он в сторону Нюты.

– Я что виновата, – обиделась Нюта…

– Кто тебя виноватит, просто к слову сказал. – И пальто застегни, опять заболеешь. И так гулять не с кем, а тут городки на подходе. Уже все твой новый фартук заметили.

– А что, красивый…

– Ладно, расходимся, – прервала спор подруга. – Завтра на кино сходим, если отпустят, тройка всё- таки…

Нюта вздохнула и открыла калитку.

Ей хотелось поскорее показать бабушке свой табель, и ещё ей хотелось, чтобы она её похвалила. Бабушкина похвала для Нюты была самой лучшей, потому что она знала, что бабулечка ею всегда гордится и ставит в пример. Она открыла портфель и, достав табель, любовно посмотрела на него.

Здравствуй лето!

– Нютка, выходи гулять!

Это моя подруга Нинка зовёт меня. Я стою в углу, размазывая по лицу слезы и сопли.

– Опять оглашенная – ругается бабушка. – Отец не велел тебя пускать. Чего вот тебя черти понесли на чердак? Что ты там потеряла?

– Мы-ы-ы-ы в пря-а –а- т ки гу-ля-ли, – всхлипываю и заикаюсь я.

– Вам что, другого места не нашлось?

Я отрицательно мотаю головой.

– Горе мне с вами, – сокрушается бабушка, и в её голосе появляются жалостливые нотки.

Я реву ещё сильней.

– Нютка, выходи-и-и-и!

– Пьфу, ты, негода! – бабушка подходит к окну. – Чего орёшь на весь проулок? В углу она стоит, отец наказал!

– Так дядька Игнат на луг за сеном поехал, – простодушно замечает Нинка.

– Так что? – недоумевает бабушка.

– А вы её отпустите, он всё равно не скоро приедет.

– Умная какая. А как узнает?

– Не узнает, – убедительным голосом говорит подруга.

– Это, выходит, я брехать должна? Ты смотри, чему она меня учит.

– Да не учу я никого, – миролюбиво отвечает Нинка. – Она уже вон сколько стоит… Может хватит?

– Хватит, не хватит, – не твоего ума дело, – ворчит бабушка, – тебе она на что? Давно видались?

Я с надеждой прислушиваюсь к их разговору. Какая, всё-таки, Нинка храбрая. Я так со взрослыми не могу разговаривать.

– Так мне ждать или нет?

– Да погоди ты, оказия – сдаётся бабушка – вечно вы меня подводите. Бесенята этакие… Накасались на мою голову.

Я понимаю, бабушка никак не может решить, как поступить. Ей и жалко меня, и наказать стоить, чтоб в следующий раз неповадно было. Бабушка знает, что во всём виновата старшая сестра Валька, но её давно «след простыл». Досталось мне, хотя я больше всех пострадала в этой истории и, по моему глубокому убеждению должна быть не наказана, а как раз наоборот. Но моего мнения никто не спрашивал.

– Баба Надя – в проеме окна появляется Нинкина голова. – Нютка не виновата, это всё Валька, я так сама дядьке Игнату и скажу, я не спужаюсь. Это ж не справедливо!

– А телёнка чуть не угробили! Умники…

– Подумаешь, по двору побегал…

– Гляньте, защитница нашлась! Ей бы самой за себя учиться стоять надобно, а то так и будешь её до свадьбы защищать. Выходи ужо с угла, чего теперь –уговорили проказники…

Поняв, что гроза прошла, я кивнула подруге, она мне подмигнула и исчезла за окном.

Судорожно всхлипнув, пошла к бабушке. Умывшись под её ворчание, принялась расчёсывать спутанные волосы.

– Иди, помогу, что ты их, как зря дерешь.

Приведя меня в порядок, она дала мне двадцать копеек и велела купить буханку хлеба и спички.

– Если батька приедет, скажу послала за хлебом. А увидишь ту заразу – передай, тотчас домой нехай идёт, а то хуже будет… Хотя её теперь с собаками не сыскать. Небось, у бабки Паши спряталась. Иди, толкнула она меня в спину, а то передумаю.

Я выскочила на улицу. Нинка сидела на корточках и укачивала цыплёнка, завернув ему голову пол крыло.

– Смотри, спит, как младенец.

– Ты что, пусти сейчас же, бабушка увидит, прибьёт, – испугалась я

– Да не бойся ты!

Нинка положила цыпленка на траву. Цыплёнок лежал неподвижно.

– Нин, он сдох?

Лицо подруги испуганно вытянулось.

– Мало мне телёнка…– заскулила я.

– Да погоди ты!

Она осторожно вытащила голову цыплёнка из-под крыла. Он несколько секунд лежал неподвижно, потом заскрёб лапками по траве. Мы часто проделывали такие штучки с цыплятами, а иногда, и с большими курами, но те быстро просыпались, а этот оказался слабый. Я замерла в ожидании.

Наконец он вздрогнул, вскочил на ноги и как пьяный, шатаясь и «пританцовывая», погнал к остальным курам.

– Нин, ты больше так не делай – ладно? А то меня из дома изгонят.

– Ладно, знала бы, что он такой же, как ты, нежный, не трогала бы.

Мы пошлёпали босыми ногами по горячей пыли в центр села к магазину.

– Слушай, как ты умудрилась на телёнка с чердака свалиться? Мы чуть со смеху не умерли.

– Хорошо тебе смеяться, – обиделась я.

– Чего это мне? Всё смеялись.

– Не придирайся. Когда Валька сказала, что будет водить, мне захотелось спрятаться так, чтобы она меня не нашла. Она когда-то говорила, что на чердаке в сене хорошо прятаться, ну я и полезла. Не успела взобраться, как Валька кричит: «Всё, иду искать…», – я от страха и бросилась туда, где утоптано было…

– Чего ты на поросёнка не упала, он мягче…

– Да ну тебя, – обиделась я.

Нинка толкнула меня в бок:

– Да брось ты обижаться. За Козаком бык по проулку гонялся, вот где ужас был… Отец уже за ружьём побежал, а тут Колька, как кошка на дерево сиганул. А если бы дерева поблизости не оказалось? Зато вспомнить есть что.