Роза Малхолланд - Джанетта

– О, нет, – отвечала я, всхлипывая, но уже слегка. – Там меня никто не любил. Я никогда не была так счастлива, как другие дети. Вы… ты ведь знаешь мою историю? Меня украли у моего отца и только теперь ему вернули, но я остаюсь чужой и ему, и своей сестре, и вот, оказывается… что я… отнимаю у них богатство!.. О!..

– Ты не должна так это воспринимать, – сказала Хильда, обнимая меня. – И слушать все, что говорит Эдит, тоже незачем. Твой отец и Маргарет совсем не такие, как ее родственники. Видишь ли, бывают разные люди на свете. Я не могу хорошенько объяснить тебе, в чем заключается разница, но только знаю, что она существует. Твой отец и Маргарет совсем не думают о деньгах. Моя мать много раз говорила это… Ах, – прибавила она, – хотела бы я иметь деньги, чтобы помочь матери! Я бы запрыгала от радости, если бы на меня свалилось богатство.

– Да, но ведь у тебя нет сестры, у которой бы ты его отняла.

– У меня шесть сестер, и всем нам придется много работать, чтобы находить средства к жизни.

– Ах ты моя бедная, – воскликнула я, глубоко вздохнув и невольно прижимаясь к ней. Хильда поцеловала меня, и с этой минуты мы стали друзьями.

Маргарет весело болтала со мной, пока мы раздевались перед сном, показывала разные хорошенькие вещицы, которые дарил ей отец, и вообще так искренне мне радовалась, что я постаралась не быть при ней грустной. Сестра по-прежнему напоминала мне Санту, и, когда она уже заснула, я никак не могла отвести глаз от ее лица.

В ту ночь мне приснились Альпы. Я опять сидела на краю дороги, и суровые, мрачные скалы возвышались передо мной. Санта сидела рядом, и мы с ней разводили огонь, чтобы обжигать глиняные фигурки…

Чей-то голос позвал меня, я открыла глаза и увидела перед собой девочку с лицом ангела.

– Санта! – воскликнула я невольно, протягивая к ней руки и еще не вполне очнувшись от сна.

– Кто это – Санта? – спросила Маргарет.

– Моя двоюродная сестра… она умерла, – ответила я, приходя в себя.

– Все дети уже давно готовы к завтраку, и ты должна поторопиться, – сказала Маргарет. – Я помогу тебе. Мы не будем звать горничную, не правда ли, оденемся сами? Это гораздо интереснее. Когда мы поедем домой, в Ирландию, – добавила она, пока я помогала ей застегивать платье, – у нас будет время поговорить обо всем, и ты расскажешь мне про Санту. Я очень люблю Ирландию. Там есть море, горы, водопады, и народ такой славный. Но мы уже два года там не были, пока искали тебя.

– А скоро мы туда поедем? – спросила я.

– Вероятно, через несколько месяцев. У папы тут есть дела. Миссис Девоншир расскажет тебе обо всем. Но и в Англии очень хорошо, и здесь так много наших друзей… Пойдем, Джанетта.

Мы побежали в детскую, где уже был приготовлен завтрак. Вскоре туда пришла горничная и объявила, что миссис Девоншир ждет меня в своей комнате.

Мы с Маргарет на минутку остановились у балкона, который выходил в прелестный цветник, и я невольно залюбовалась чудесными цветочными клумбами и деревьями, которые возвышались между ними.

– Как красиво! – вырвалось у меня. – Маргарет, помнишь хижину в Альпах?

– Помню, но точно во сне, – отвечала Маргарет.

– А мне, наоборот, все, что теперь происходит, представляется сказочным сном. Уколи меня чем-нибудь, Маргарет, да хорошенько, чтобы я поверила, что не сплю!

Маргарет расхохоталась и так больно ткнула меня булавкой, что я вскрикнула. И сразу мне стало весело, и мы обе, смеясь, сбежали по лестнице вниз.

Никогда даже мое пылкое воображение не могло нарисовать такого красивого и богатого убранства, какое я увидела в комнате миссис Девоншир. Я чуть не вскрикнула от восторга, увидев резную мебель из темного дуба, прекрасные картины, зеркала и тому подобное. Мой отец стоял у окна и разговаривал с очень красивой пожилой женщиной. Совершенно белые волосы женщины были высоко зачесаны, что придавало ей особенно величественный вид.

Маргарет бросилась в объятия к своему отцу, а я остановилась в сторонке, не решаясь к нему подойти. Но он подошел сам, взял меня за руку и подвел к величественной даме, с которой только что разговаривал.

– Вот моя потерянная дочь, Джорджина, – сказал он.

Дама взяла меня за подбородок и, приподняв мое лицо, заметила:

– Она не в нашу семью, не правда ли?

– Нет, она настоящая итальянка, вся в свою мать, – ответил мой отец.

– Ну что ж, – сказала миссис Девоншир. – Так, пожалуй, лучше. Вовсе ни к чему всем членам семьи быть на одно лицо. И смуглая черноглазая Джанетта внесет в нашу семью некоторое разнообразие. Оставь нас, я хочу с ней поговорить.

– Хорошо, – ответил отец. – Мы с Маргарет пойдем посмотреть пони, говорят, он повредил себе ногу.

Они вышли из комнаты, а я осталась одна с миссис Девоншир. Она усадила меня рядом с собой на очень мягкий, удобный диван, и от нее повеяло какими-то удивительно приятными духами, которыми был надушен ее вышитый платок.

– Милая моя, не надо быть такой застенчивой, – сказала она. – Ты должна научиться держать себя с достоинством. Конечно, сразу ты не сможешь измениться, но я надеюсь, что со временем превратишься в настоящую леди. Отныне ты должна во всем меня слушаться и поступать так, как я тебя научу. Через несколько лет ты станешь совсем взрослой и к тому же богатой наследницей, наследницей моего бедного брата, и поэтому-то я хочу, чтобы ты научилась держать себя, как подобает девушке в твоем положении. Я исполняю волю моего покойного брата и чувствую себя обязанной позаботиться о тебе.

Я все сильнее смущалась и не знала, что сказать. Меня не оставляли тревожные мысли о наследстве, и я хотела расспросить о нем, но не решалась. Наконец, набравшись мужества, я спросила:

– Я буду богаче Маргарет?

– Моя милая, ты будешь очень богата, и со временем у тебя будет прекрасное имение. Мы поедем туда, и я покажу тебе твои будущие владения; это недалеко отсюда. Твой отец ежегодно получает крупную сумму на твое воспитание, и будет получать ее до твоего совершеннолетия. Для него это хорошее подспорье, ведь он не богат. Я уговаривала его жить в твоем имении и управлять им до твоего совершеннолетия, но он не согласился, предпочел свою Ирландию. Может быть, тебе удастся уговорить его остаться – здесь он будет пользоваться всеми удобствами цивилизованной жизни, Ирландия же – почти дикая страна.

– Мне все равно, где жить, – возразила я. – Но скажите, разве я не могу разделить свое богатство с Маргарет?

– Ты не можешь этого сделать, – сказала седоволосая дама, и в ее голосе послышалось неудовольствие. – Мой покойный брат вовсе не желал, чтобы его состояние было раздроблено. Судьба устроила так, что ты получаешь это состояние, и ты должна им пользоваться. Так как ты наследница моего брата, то отчасти находишься на моем попечении, а у Маргарет есть отец, который позаботится о ней. Никогда больше не говори мне об этом.