Array Альманах - Христов жаворонок. Альманах для семейного чтения

Сказал странник и исчез. А был это ангел Господень, и был он послан для испытания пана-нищего. Да!.. Вот какое дело, Тимка, братец ты мой, было!..

– А дальше-то что было, дедушка?.. – спросил Тимка. – Скажи, не утаи, родименький!

– Дальше что? А что ж? Обернулся пан птицей-скворцом: как был он весь в лохмотьях пёстрых, так и скворцом в отрепьях щеголяет. И нет у него иного жилья, как под самой крышкой, без окон и дверей, – и то по милости добрых людей… Вот, значит, и ладит человек скворцу такое жильё, а он, скворец-то, старается – людям помогает… Пока сам человеком был – всё от людей отнимал, ничем не помогал. Ну, зато теперь сторицей платит!.. Вот оно что, Тимка. А ты, значит, слушай да на ус мотай!

А. Ишимов

В утро воскресения Христа, на ранней-ранней заре, вблизи пещеры, куда положили тело Спасителя, спал в траве маленький серенький жаворонок. В предутреннем холоде спалось ему так сладко… Снилось жаворонку, будто он летит над северными странами, лежат внизу поля, кое-где ещё покрытые снегом, стоят ещё голые деревья, и только пушатся бархатными шариками вербы. Затянулось небо мглой, и едва-едва просвечивает тусклое солнышко; но рад жаворонок лететь домой, знает он, что скоро всё зазеленеет и зацветёт на милом севере.

И вдруг что-то разбудило жаворонка. Яркий, ослепительно яркий свет озарил его, и встрепенулся жаворонок, видит: стоит над ним весь сияющий небесным светом Христос.

Не испугался жаворонок, а только вспорхнул и закружился, очарованный, над головой Спасителя. И услышал жаворонок нежное небесное пение – то пели ангелы о воскресении Христа.

А Христос поднял Своё лицо к жаворонку и сказал:

– Лети на далёкий холодный север и воспой там песню о Моём воскресении.

И взвился жаворонок в голубую высь неба, и собрал жаворонок тысячи других жаворонков, и полетели они на свою далёкую хмурую родину.

И там, над полями, ещё покрытыми кое-где снегом, над голыми деревьями с ещё нераскрывшимися почками, над вербами с милыми бархатными шариками, – запели они в мутном холодном небе песню о воскресении Христа.

– Христос воскресе! – пели жаворонки. – Смертью победил смерть и дал жизнь тем, кто умер!

А дети кричали, хлопая в ладоши:

– Жаворонки, жаворонки прилетели!

И взрослые поздравляли друг друга с весной и говорили:

– Им всё равно, этим жаворонкам: пусть туман, пусть валит снег, налетает суровый ветер – они поют свою песню.

И вспоминали взрослые свои далёкие лучшие годы, когда они были молоды, и ещё раньше, когда они были детьми, и думали:

«Они вернули нам радость, эти жаворонки! Они умеют сделать чудо своей песенкой! Они поют, и мы снова молоды! Мы воскресли, как воскресло всё вокруг – и леса, и поля!».

В это время кто-то из детей сказал:

– Они поют «Христос воскресе»… Вы только вслушайтесь хорошенько!

И взрослые улыбнулись мальчику и прислушались.

– Христос Воскресе! – пели жаворонки. – Он смертью победил смерть!..

Л. Зилов

Тошно стало зайцам жить на белом свете, как пораздумались они о своём житье-бытье горемычном. Что, право: всё-то их гонят, преследуют, ни от кого пощады не жди. А тут ещё как-то приковылял в заячью стаю их товарищ – весь израненный, изуродованный, тряпочками обмотанный, идёт, палочкой подпирается.

– Вот, – говорит, – как меня собаки искусали!..

Тоска взяла зайцев.

– Эх, братцы, – говорят, – жить после этого не стоит, давайте утопимся с горя!.. Беги прямо в реку!..

Понеслись зайцы во всю прыть к реке. А лягушки, как увидели их, и давай со страху в реку прыгать – «шлёп-шлёп»…

Остановились зайцы в раздумье и говорят друг другу:

– Стой, братцы… Видно, лягушкам-то хуже нашего живётся, коли они прежде нас топиться задумали… Нет, значит, нам ещё жить можно.

Тут высунулась из соседнего куста заячья голова, зашевелила ушами и говорит:

– Дураки вы, дураки, – и больше ничего!.. Оглянули бедные зайцы незнакомца и говорят: – То есть, что же ты этим сказать хочешь?..

А пришлый заяц вышел из кустов и говорит:

– Кто хочет быть храбрым, тот им и будет. А кто храбр – тому ничего не страшно, и он всех себе подчинить может. Вот вас и много, дураков, а я один, умный, вас не боюсь. Да!..

– Что ж, – говорят зайцы, – ты не бранись напрасно, не обижай, а дело говори…

– Я и говорю дело, – отвечает пришлый заяц. – Много я повсюду странствовал, много всяких диковин насмотрелся. Хотите вы меня вожаком к себе взять? Я вас уму-разуму научу, и не будет храбрее и страшнее вас на свете, и весь свет мы победим, вот что!..

Ну, зайцы обрадовались и тут же по лапам ударили.

Прежде всего вожак приказал нору себе по-своему устроить и всяких припасов нанести и стал жить-поживать в полное своё удовольствие – как сыр в масле катается. Другие стараются для него, из кожи вон лезут, чтобы ему угодить; а он живёт и благодушествует.

Сначала очень любил речи говорить, зайцев поучать. Влезет на пень и начнёт говорить:

– Не надо бояться – и не страшно будет!.. Вот что!.. Собаки ли встретятся, волк ли, лисица ли – ты себя в обиду не давай и хорошо будет!..

– Батюшка, – говорят ему, – да сунься к ним – они тебя живо разорвут.

– А вы им не поддавайтесь – сами их рвите!.. Молчат в ответ зайцы. Да и что на это ответишь?..

Сначала всё лаской да приветом, а там и покрикивать пошёл. Чуть что не по нём, так раскричится, что и не уймёшь никак.

А заячьему житью ничуть не лучше. Всё так же забижают их и волки, и лисицы, и собаки. Жалуются вожаку, а он им в ответ речь:

– Это потому, что вы сами виноваты. Вот ведь меня не трогают!.. А почему? Потому что я сам себя в обиду не даю… Вот погодите, дайте срок, я войско соберу, и пойдём мы на войну: всех волков, всех лисиц из лесу выгоним… Вот когда хорошо жить будет!..