Лариса Шевченко - Надежда

Никто не любит умывальники. Они высокие, неудобные. Вода долго набирается в ладони, вот поэтому старшие используют большие тяжелые медные кружки. Солдатские, трофейные.

Я боюсь холодной воды и мыла, и все же решаюсь попробовать умыться по-настоящему. Взбираюсь на лавку около умывальника, долго намыливаю руки, собираюсь с духом и, наконец, быстро-быстро растираю пену по лицу, со страхом думая о щипании в глазах. Судорожными движениями на ощупь отыскиваю язычок умывальника…

Теперь у меня довольное и гордое лицо. Впервые в свои три года я преодолела страх. Мне показалось, что в эту минуту я стала чуточку старше.

ВЕЧЕРА

Люблю вечера после ужина, если с нами остается ночная няня Зоя. Мы обычно сидим в спальне на полу или на койках, если нет начальницы. Няня читает нам книжку про серого волка, лису и зайца. Я слушаю внимательно, но при этом у меня в голове проплывают свои фантазии. Вот семья волков. Не знаю, как они выглядят на самом деле, но я четко вижу их в виде черных треугольников, с острым углом впереди. Сначала идет большой папа-волк, за ним мама – поменьше, а потом совсем маленькие черные треугольники – дети. В сказке волк серый. Но мне кажется, что злой волк должен быть черным. Я вижу, как убегает от волка заяц. Он ушастый, круглый и прыгучий как мяч.

После чтения мы рассматриваем конфетные обертки, обрывки старых газет для того, чтобы запомнить буквы. Книгу нам не разрешают брать. Боже упаси! Ребята наперебой спорят, где какая буква. Няня, смеясь, поправляет их. Я ей помогаю. Кому это надоело, мастерят что-либо из бумаги, щепок и тряпок.

Темнеет. Няня зажигает керосиновую лампу. Ее неяркий трепещущий свет делает лица детей таинственными, незнакомыми. Освещенные части лиц стали красно-оранжевыми, неосвещенные – черными. Молодая няня в цветастом платье с длинными волосами, заплетенными «корзиночкой», представляется мне доброй феей. Теперь она читает стихи. Я их знаю наизусть, поэтому отвлекаюсь: наблюдаю на стенах интересную картину из жизни чудищ – великанов. Вот один великан поднялся. В том месте, где стена переходит в потолок, голова его вдруг из круглой превратилась в длинную, как кабачок. Великан махнул ручищей, и его ладонь переломилась и расширилась. Другие великаны беседуют, кивая смешными головами, или дерутся. Мне совсем не страшно. Это сказка, только без слов.

Няня встала. Тень за ее спиной – тоже. Тут я поняла, что сказку на стенах делают тени детей. Пламя лампы колебалось и подрагивало, отчего тени казались живыми. Подняла руку, выставив два пальца вверх. На стене закачался ушастый великан. Няня увидела моего «ушастика» и отправила вслед ему «лисичку». Ребятам очень понравилось игра, и они принялись «делать» разных зверей, которые наскакивали друг на друга, визжали на разные голоса. Няня попросила не «озвучивать кино», чтобы ей не влетело. Мы притихли. Чтобы окончательно угомонить нас перед сном, она проверила поделки ребят, потом повторила считалки, которые должны проговаривать те, у кого плохой сон, и отправила всех спать, по очереди трогая каждого за чубчик. Короткий чубчик в три пальца – мальчик, направо, длинный чубчик, в ладошку – девочка, налево. «Бай-бай, зайчики!»

НЯНИ БЕСЕДУЮТ

Мне скоро четыре. Я уже большая. Но все равно часто болею. Воспитательница повела всех на улицу, а меня оставила с няней. К ней присоединилась другая няня, и они весело защебетали. Я в это время возилась с лоскутами. На полу получался красивый узор! Игра не мешала мне внимательно прислушиваться к разговору взрослых. О чем они только не говорили! Восторгались кинофильмом «Тарзан»: «Какой мужчина, вот бы такого встретить!» Обсудили все слова и дела директрисы. Ох, и досталось же ей!

Вдруг няня посадила меня на подоконник и принялась рассматривать, будто в первый раз видит. Потом сказала со злобной ноткой в голосе: «И почему это подкидыши красивые, а нормальные дети не очень?!» Вторая ответила ей безразличным голосом: «Так они же от красивых мужчин. Кто же со страшным гулять станет? Ну, а потом бросают детей. Государство воспитает!» Я не знала точного смысла всех слов, но поняла, что такие матери поступают очень плохо, и что эти слова одновременно очень обидные и для мам и для детей. «Зачем няни говорят мне об этом? Хотят обидеть?»

Чтобы отвлечься от плохих мыслей, повернулась к замерзшему окну, оттаяла пальчиками кружочек и начала разглядывать детей, которые с удовольствием ковырялись в снегу. «Скорей бы выздороветь», – думала я, изучая красивые узоры на стеклах. Няни продолжали свою болтовню о плохих мамах. Видно таких россказней в их памяти накопилось много. А мне от этого становилось все грустней и грустней. Мне не хотелось, чтобы про моих папу и маму существовала такая же гадкая история. Они ни в чем не виноваты! Они хорошие! Мои родители, наверное, погибли на войне. Они герои. Я очень обрадовалась этой мысли. Мне сделалось спокойно-спокойно. Разговоры нянь стали мне безразличны. И теперь я с удовольствием разглядывала узоры на стекле. Вот эти листочки похожи на папоротник, который растет за нашим железным забором, а это – веточка березы, а здесь сказочные деревья из страны Снежной Королевы. Может Дед Мороз рисует для маленьких больных, чтобы им не так грустно было? Он ведь добрый. Нарисовал бы дед Мороз на наших серых голых стенах серебристую сказочную красоту! Такую же, как на стеклах. Вот было бы здорово!

ПРОГУЛКА

Ура! Сегодня прогулка на луг с тетей Машей! Она научит нас собирать разные травы для кухни. От радости мы визжим, закидываем ноги выше головы. Гвалт затеяли невообразимый. Тетя Маша, пожилая, очень спокойная женщина, неодобрительно смотрит на нас и говорит негромко, но как-то по-особому твердо:

– Не будете слушаться, – я не пойду с вами.

И оттого, что она сделала ударение на «я», большинство детей мгновенно замолчало и зацыкало на тех, у кого плохо работали «тормоза».

Идти недалеко. Тетя Маша показала нам, какие травы нужно рвать, объяснила как они называются и где применяются. Когда мы приносили ей свои находки, она принимала их, но требовала рассказать о растениях все, что запомнили. Одни дети рвали разные травы и подробно рассказывали, а другие собирали один вид травы и не заслуживали радостной похвалы. А как мне хотелось получить ее от тети Маши! И чтобы другие услышали: «О! Это редкий цветок! Как много ты нашла интересной травы!»

Пожурив лентяев и подбодрив тех, у кого просто не получилось как следует поработать, тетя Маша объявила:

– Отдых! Лягте-ка все на спинку и посмотрите на небо. Оно одно, но каждый в нем увидит свое.

Мы легли. Огромные белые облака перемещались по ярко-голубой глади неба, медленно изменяясь, превращаясь то в одних, то в других пушистых добрых сказочных существ. Они живые! Мне очень понравилась эта мысль, и я начала фантазировать: «Вот медведь и девочка сидят рядком, а вот прибежала собака, и медведь с испуга начал исчезать, а девочка…» Кто-то из ребят грубо толкнул меня под ребро. Пора возвращаться. Мы устали от беготни. Идем медленно. Куда только делась наша прыть?