Шарон Крич - Замок Корона

Но сегодня, с головой, занятой мыслями о воре, король быстро прошёл через сады, обрадовавшись, что не встретил змею. Прежде чем постучать в серую деревянную дверь, он сосредоточился. Хижина отшельника представляла собой простое квадратное здание. Она была построена из камней, взятых в протекавшей чуть ниже реке, и даже в такой солнечный и тёплый день, как сегодня, её стены пахли водой.

Король услышал звук отодвигаемого засова, и из открывшейся двери на него повеяло прохладой. Войдя в тёмную прихожую, он сощурился: после яркого солнца здесь он едва мог различить знакомый силуэт отшельника.

Пия и Энцио стояли в кустах возле реки. Вокруг разливались тишина и умиротворение, прерываемые лишь стрёкотом кузнечиков. С одной стороны, скрывая ребят своей тенью, высились вековые дубы. С другой стороны пространство до самого берега поросло травой, а ярко-синее небо было высоко и чисто. Лишь одно пушистое облако плыло над их головами. Пии казалось, что оно похоже на кочан цветной капусты.

В руках Пия держала кожаный кошель с королевской печатью.

– Надо посмотреть, что там внутри, – сказала она.

Энцио кивнул.

– Нет ничего плохого в том, чтобы просто взглянуть, – продолжила Пия.

– Да, ничего в этом нет плохого.

– Это совершенно нормально – заглянуть внутрь.

– Так бы любой поступил.

Пия расправила складки на коже.

– Если нужно отдать это старухе Ферелли, то должны же мы по крайней мере знать, что отдаём?

– Ага. Разумеется.

Пия протянула кошель Энцио:

– Хочешь…

Энцио слегка отступил назад.

– Нет. Лучше ты.

– Что бы это ни было – мы же не можем его повредить, правда?

Энцио на мгновение задумался.

– Оно может быть хрупким.

Пия ещё раз взвесила кошель в руке.

– Не похоже на хрупкое.

– Открой.

– Прямо сейчас?

– Да.

Ребята отошли назад в глубину леса. Энцио расчистил от прошлогодней листвы небольшую полянку, и они опустились на колени.

Бережно сжав мешочек в одной руке, Пия высыпала его содержимое в раскрытую ладонь другой.

Теперь ребята могли рассмотреть свою находку: два небольших алых коралла, пара золотых медальонов, локон тёмных волос, перевязанный пурпурной лентой, и крохотный пергаментный свиток со словами, написанными чёрными витыми буквами, которые они не смогли прочитать.

Энцио сильнее всего заинтересовался одинаковыми медальонами. У обоих на одной стороне была королевская печать, а на другой – сложный гравированный рисунок, похожий то ли на лабиринт, то ли на вьющийся цветок.

Пия осмотрела кусочки коралла. По форме каждый из них напоминал небольшой рожок, символ удачи. Амулеты такого рода были довольно популярны – многие жители деревни носили похожие в надежде, что они защитят их от malocchio, дурного глаза. Но у людей из деревни эти амулеты были вырезаны из дерева.

Коралловый Пия видела лишь однажды. А те два, которые она сейчас держала в руке, были обработаны гораздо тщательнее и сделаны из коралла гораздо более глубокого и чистого цвета, чем виденный ею прежде. А ещё Пия слышала, как в деревне поговаривали о рогах из золота, которые носили лишь члены королевской семьи.

Пия бережно прикоснулась к пряди волос, пальцами ощутив их мягкость. Поглаживая волосы и связывавшую их ленточку, она изучала буквы на свитке.

– Энцио, как ты думаешь, что там написано?

– Может, там есть ещё что-то? На обратной стороне?

– Нет, больше ничего.

Энцио показал на медальоны:

– Ну, это, по крайней мере, должно быть дорогим. Они золотые!

– Но какая между ними связь, интересно! Амулеты, прядь волос и записка?

– Может, в записке всё объясняется, а может, связи вообще нет, – ответил Энцио. – Может, это просто разные вещи, которые положили в один кошель.

– А зачем кто-то хотел украсть его?

– Золото. Сама подумай – сколько это может стоить?

– Итак, надо отнести это старухе Ферелли. Да ведь?

– Так приказал стражник.

– А если мы не…

– Он сказал, что это будет считаться воровством.

Пия намотала на палец пурпурную ленту.

– Но прямо сейчас… Сейчас мы… Мы ведь просто нашли все эти вещицы, правда?

Энцио внимательно посмотрел в лицо Пии, пытаясь прочесть её мысли.

– Да, – согласился он. – Мы просто нашли все эти вещицы на тропинке.

– А стражник же ничего не сказал о том, когда мы должны отнести найденное к старухе Ферелли?

– Нет, не сказал.

– Получается, – заключила Пия, – что мы не обязаны отнести ей это прямо сейчас?

Энцио улыбнулся.

– Он ничего не говорил про прямо сейчас.

Отшельник указал королю на соломенную циновку, и тот, скрестив ноги, сел на пол, на своё обычное место. Отшельник сел напротив на такой же циновке. Ни один из них до сих пор не проронил ни слова, ибо таковы были правила отшельничества: тишина – превыше всего.

Королю хотелось иметь собственного отшельника, и, хотя он знал, что люди называли это его «причудой», не спорил. Королю позволительно иметь причуды. Впервые желание заполучить отшельника возникло у него, когда его посетил граф Волюмнии.

Граф очень любил путешествовать, а ещё больше – рассказывать о своих открытиях, большинство которых сводилось к тому, чем за последнее время обзавелись другие дворяне.

Во время своего визита к королю граф упомянул, что считает это «самой поразительной новинкой» из всего занимательного, что ему удалось обнаружить за последнее время: владелец большого поместья построил на отшибе небольшой домик и поселил в нём отшельника.

– Но зачем? – спросил король.

– Потому что ему захотелось созерцания, – ответил граф.

– Но почему отшельник?

– Отшельник весь день проводит, созерцая вселенную. Думая о духовном. О вдохновении. Он потратил уйму времени на поиски правильного отшельника.

– Но зачем… Почему… Какая в этом польза для хозяина поместья? – не унимался король.

– Задача отшельника, его цель – вдохновлять своего хозяина, делиться с ним просветлением и мудростью.

– О, – протянул король. – Просветление… Мудрость…

Вообще-то король не очень стремился к просветлению и мудрости, но он подумал, что ему стоит идти в ногу со временем и завести в замке собственного отшельника.

И чем больше он об этом думал, тем сильнее эта мысль увлекала его, и вскоре дюжина людей короля отправились по его приказу в окрестные земли на поиск идеального отшельника.

Несколько месяцев спустя, когда король уже сердился, что поиски так затянулись, к нему привели отшельника. Королевский стражник, который привёл его, сказал: