Геннадий Киселев - Шоу ушастых вундеркиндов

Директор выдавил из себя кислую улыбку, но промолчал. А Серж подошёл к Димке и, слегка приобняв его за плечи, доверительно спросил:

– Хочешь сниматься в кино?

– Ещё бы! А что для этого нужно?

– Сейчас поедем на студию, там всё узнаешь. Я заберу мальчика с собой? – обратился он к директору.

Тот кивнул.

На студии Димку сразу водрузили на невысокий постамент в центре павильона и попросили что-нибудь прочесть. Можно басню из школьной программы.

Басню…

Он впал в лёгкий ступор. Если бы попросили рассказать, сколько низменностей и возвышенностей преодолевает река Волга, прежде чем впасть в Каспийское море – это он запросто. А басни и стихотворения он забывал на второй день после прочтения. На раздумья времени не было. Киношники подождут-подождут и турнут его с пьедестала.

Димка, мысленно махнув на всё рукой, понёс такую околесицу, хоть святых выноси.

Кто-то попытался его остановить, вернуть к первым строчкам бессмертного текста: «Уж сколько раз твердили миру…», но Серж доброжелательно кивнул мальчишке:

– Дерзай.

По павильону прокатился смешок. Но Скворцов уже ничего не слышал. Он лихорадочно вспоминал текст.

До него донёсся сдавленный смехом шёпот Сержа:

– В мальчишке что-то есть…

А Димка продолжал тараторить:

– он застыл на мгновение и рванул финишную ленточку.

Хохот был ему наградой.

– А можешь изобразить собачку? – попросил Серж.

– Да хоть динозаврика!

Димка встал на четвереньки, прикрыл глаза и для полноты ощущения оглушительно гавкнул. Сладко потянулся всем телом, хорошенько встряхнулся, почесал правой рукой, то есть правой лапой, за ухом. Пригляделся и увидел под столом, за которым сидели киношники, сумку.

Он задёргал носом, словно принюхиваясь, затем плотоядно заурчал и на животе пополз к вожделенному предмету. Возле стола он на мгновение замер, привстал, изобразив, как ему показалось, самую настоящую охотничью стойку, ринулся под стол, схватил сумку зубами и помчался прочь, не разбирая дороги.

Его перехватили. Опять поставили на возвышение, а Серж восторженно хлопнул по плечу:

– Отлично! То, что надо. Сейчас раздастся барабанная дробь, и ты исполнишь свой коронный номер: уши в свободном полёте.

Димка замялся и, опустив глаза, уставился на носки своих ботинок.

– Аллё… чего же ты? Так лихо собаку изобразил, а тут застеснялся, как красная девица. – Серж за подбородок поднял голову мальчишки. – Мне в школе говорили, что ты своими ушами лучше любого клоуна можешь завести аудиторию. Начинай, не тяни время. Оно здесь дорого стоит.

– Я не могу, – смущённо сказал Скворцов – У меня почему-то только на уроках географии с ушами такой казус случается.

– Без вопросов! – воскликнул Серж. – А ну-ка, поведай нам, где находится остров Мадагаскар и как там умудряется выживать народ в отрыве от мировой цивилизации?

– Про это мы даже в географическом кружке ещё не проходили, – опешил Димка.

– А про что же вы проходили?

– …Про Восточно-Европейскую равнину.

– Шпарь про равнину!

И Димка начал шпарить. Родные уши его не подвели. Вот так он сыграл самого себя в киносюжете «Ералаша» – «История с географией». И стал участником «Шоу ушастых вундеркиндов!»

Правда, ненадолго. После байдарочного похода с ребятами из географического кружка по Москве – реке, его уши неожиданно присмирели и стали вести себя подобающим образом.

После звонка, возвестившего об окончании последнего урока, сильная половина пятого «В» не тронулась со своих насиженных мест. Мальчишки дождались, когда за последней ученицей закроется дверь, и вопросительно уставились друг на друга. Правда, нашлись непоседливые, заёрзали, пряча за спиной рюкзаки, попытались привстать, якобы для разминки, но… узрев у входной двери монументальную фигуру Мишки Стручкова, надёжно отрезавшую путь к долгожданной дороге домой, ворча про себя, нехотя опустились за парты. Попытка к бунту была пресечена на корню. Мишка, с сознанием выполненного долга, уселся за учительский стол, оглядел класс и негромко произнёс:

– Восьмое марта на носу. Чем мы порадуем наших девчонок, ребята? У кого имеются идеи? Высказывайтесь.

– Идея проста, – соскочил с места Влад Матвеев и небрежно бросил: – скидываемся по…

– Не катит, Матвей, – осадил его Мишка. – Все равноценно скинуться не смогут. Не у всех папы в Думе тяжкий крест служения народу несут. У некоторых вообще только мамы имеются. Не потянут на скидку.

– Сам-то что предложить можешь, Стручок? – огрызнулся Влад. – Я так любому могу сказать: «не катит».

– У меня с предложениями худо, – простодушно заметил Мишка. – Ты же знаешь, организовать, поддержать, возглавить почин – это запросто. А с идеями, повторяю, у меня туго.

И тут поднялся Славик Бородин.

– Про идею ничего с наскока сказать не могу, но предложение у меня имеется.

– Давай, Борода! – загорелся Мишка. – Давай, хитрован ты наш! А то мы тут до женского праздника загорать будем.

– Доставайте, братцы, свои смартфоны!

– Это ещё зачем? – скривился Влад.

– Сказано достать, значит, доставай, Матвей, – рассудительно заметил Мишка и первым полез в карман. – Дальше-то что?

– А дальше вот что. Высказываться при всех дело непростое. Ляпнешь что не так, тебя же засмеют, а потом ещё по школе разнесут. На уроке-то порой толком ответить у доски не можешь. Поэтому пусть каждый из вас напишет по поводу этого мероприятия всё, что придёт ему в голову.

– Какая разница. Что в лоб, что по лбу. Озвучивать всё равно напечатанное придётся, – пожал плечами Мишка.

– Не скажи, – неожиданно поддержал Славку Влад. – Бумага, вернее смартфон, всё стерпит. Давайте постучим, а там видно будет. Ты тоже, Стручок, пошевели извилинами. Как говорится: «Один за всех, а все за одного».