Юлия Симбирская - Дальние берега

Мама как ни в чем не бывало читала френд-ленту в соцсетях, улыбалась, ставила лайки и ахала. Мне стало обидно: дочь в отчаянии, с синяками под глазами, а она…

Вообще-то у меня самая замечательная мама, с ней всегда хорошо и уютно, она мигом решает все мои проблемы, но тут настроение было настолько гадкое, что я, бросив на стол чайную ложку, выпалила:

– Я нужна кому-нибудь в этом доме?! У меня нет ни одной новой футболки. Третий месяц лета на дворе, а я хожу, как чучело, в прошлогодних!

Мама оторвалась от айфона:

– Что-то случилось?

– Да! Случилось! Мне нужна новая футболка!

– Не кричи, Женя. Я прекрасно слышу. На прошлой неделе тебя все устраивало…

– Да, а сегодня не устраивает.

– Хорошо. Я рада, что ты задумалась о собственном гардеробе. Пора бы уже. Заодно позволь намекнуть, что порядок в шкафу – это тоже часть имиджа юной девушки.

– Ты не намекаешь, ты говоришь прямым текстом.

– Просто мятые футболки гораздо быстрее превращаются в старые, чем аккуратно сложенные. – Мама снова принялась водить пальцем по экрану. – С удовольствием съезжу с тобой в магазин и даже в пиццерию.

– А в пиццерию-то зачем?

– Просто так.

В этом вся мама. Она умудряется уничтожить конфликт в зародыше. Вот бы мне быть такой нежной, воздушной и загадочной. Я даже внешне на нее совсем не похожа. Во мне нет ни капли грациозности, я топаю, как бегемот, и вечно натыкаюсь на углы. И улыбаться, как мама, я тоже не могу, и ресницы у меня короткие, и глаза, как щелочки. Про нос повторяться не буду.

Пока мама доделывала разные домашние дела, я сидела в своей комнате за столом и водила карандашом по пустому листку. Постепенно он заполнялся разной ерундой – крючками, завитушками, косичками, хотя вместо этого там должен был намечаться план мести.

У меня есть чужое личное письмо, которое я прочитала, причем несколько раз. Я вытащила его из «Мифов мира» и спрятала в свой тайник под столешницей. Теперь я знаю, что Тоня влюблена в неизвестного мне Тимофея, который ведет театральную студию.

Тут меня пронзило: Тоня плачет! Плачет, потому что ее любовь оказалась никому не нужна. Я никогда не видела ее плачущей. Ехидной, насмешливой, серьезной видела сто раз. Мне захотелось увидеть ее плачущей.

– Женя, ты собралась? Поехали за нарядами. – В комнату заглянула мама.

– Да, сейчас. Мам, а Тоня, оказывается, занималась в театральной студии.

– Она и сейчас там занимается. Ну, в смысле, во время учебы. На каникулах занятий, конечно, нет. А что, разве ты не знала?

– Не знала. От меня почему-то скрыли.

– Глупости. Сто раз говорили.

– Между прочим, я тоже хочу заниматься в такой студии.

Не знаю, зачем я вдруг сказала это маме, само вырвалось, наверное, потому что мне захотелось побывать в Тонином мире, посмотреть на того, кто выбил из Тони слезы. Интересно, это письмо – черновик? Знает Тимофей, кто в него влюблен?

– Женя! – Мама потрясла меня за плечо. – Ты оглохла? Я спрашиваю: ты увлеклась театром?

– А? Нет, то есть да. Я увлеклась театром.

Мама пристально посмотрела на меня и вздохнула.

В выходной мы отправились к деду. Папа остался в городе – у него дежурство в больнице. Мама совсем недавно сдала на права и чувствовала себя за рулем напряженно. Наша «божья коровка» ласково заурчала и покатила в деревню.

Тоня не появлялась целую неделю. Я с тоской ждала выходных, но в пятницу вечером позвонила тетя Оля и сообщила, что Игнатий Борисович везет их к своей тетке в «живописные места».

«Так вам и надо!» – подумала я.

Представляю выражение Тониного лица, когда она узнала про тетку. Это не у нас в гамаке качаться. Придется быть вежливой, не перебирать еду за обедом и отвечать на глупые вопросы. Конечно, можно этого и не делать. Наоборот – сморкаться в занавески, хохотать во всю ивановскую и есть котлеты руками. Но Тоня будет паинькой. Она покорит тетку Игнатия Борисовича своими манерами, эрудицией и знанием сортов крыжовника. Со временем тетка очаруется, утратит бдительность, и тогда Тоня примется подшучивать над ней и вести себя так, чтобы жизнь тетке медом не казалась. Мы это все уже проходили. Пусть теперь отдувается Игнатий Борисович со своими родственниками.

– Странно, правда? – сказала мама, не отрывая напряженных глаз от дороги.

– Что? – переспросила я.

– Странно, что Тони с нами нет. Я так привыкла.

– А я бы с удовольствием отвыкла. По-моему, тетя Оля тебя эксплуатирует.

– Женя, по-моему, ты суешь нос не туда, куда надо, – одернула меня мама.

– Я бы не совала, если бы мне не выклевывали печенку каждые выходные. И зачем ты про нос?

– Ого! Ты уже поднаторела в мифах. Куда девается твоя бойкость, когда приезжает Тоня? А с твоим носом все в порядке.

– Мам, давай не будем тратить выходной на разговоры про Тоню. Ее тут нет, а мы ссоримся. Она достает меня даже на расстоянии.

– Давай поговорим про театр, – предложила мама.

Про театр мама может разговаривать часами, недаром она у нас искусствовед. Правда, сейчас она занимается домом, шьет юбки «бохо» и делает авторские украшения. Причем каждой юбке она придумывает имя: «Итальянские каникулы», «Имбирный чай», «Путь к себе», «Сказки сиреневого леса». Что и говорить, фантазии у мамы хватает. И чувства юмора тоже. Поэтому она говорит про себя, что последние лет пять «абсолютно прибабахнутая».

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.