Тамара Михеева - Юркины Бумеранги (сборник)

В общем, пруд Андрейка любил. И надо же! Опять эти гуси! Загнала их Леся Босоногая в воду, сама встала на мосток, прутиком забила по воде.

– Фьють! Фьють! Пошли, пошли купаться! А ну, Обжора, не поворачивай к берегу. Матушка, стереги-ка детей. Вон Гераська уплывет сейчас!

Голос у Босоногой Леськи звонкий, громкий, на весь пруд слышно.

– Ну, эта всю рыбу распугает! – проворчал рядом с Андрейкой какой-то дед, хотя ни одного рыбака видно не было.

«Еще и имена всем дала», – подумал Андрейка и стал набирать руками темный береговой песок. Набирал и видел, что Леся на него поглядывает, только разобрать не мог, какой у нее взгляд. Хотя чего там… презрительный, конечно. Мальчишка, а гусей боится!

– А-а-а-а-а-а! – раздалось вдруг над прудом.

Андрейка вскинул голову и ахнул: пуст был мосток, а в воде неумело барахталась и кричала Леська!

Плавал Андрейка хорошо. Недаром с трех лет мама водила его в бассейн, а летом возила на море. Про воронки и омуты в пруду он, конечно, забыл и вспомнил только тогда, когда потащил девчонку к берегу.

«Ой, мама!!!» – обожгло Андрейку, но Леська так доверчиво держалась за него, что Андрейка подумал: «Ничего, доплывем!»

Мысли скакали у Андрейки, как мячики: «Пусть она гусей не боится, зато я вон как плаваю… Ой, если мама узнает, что я в пруду купался, ой, она меня убьет… Вот вылезем, я ей скажу: „Что же ты, гусей пасешь, а плавать не умеешь…" Ну я же не купался – я человека спасал… Есть разница? Я ее спас, попрошу, пусть мне слово волшебное скажет… Да ведь это во сне…»

– А ну пусти! Пусти меня, здесь уже мелко! Чего вцепился!

Андрейка опешил. Это он вцепился?!

– Я тебе, между прочим, жизнь спас… – растерянно сказал он.

Воды было уже по колено, берег – в двух шагах. Леська сделала эти два шага и посмотрела на Андрейку, смешливо растянула пухлые губы.

– Ох уж спас! – усмехнулась она, отжимая платье. – Будто я плавать не умею!

– Да-а-а уж, умеешь ты! – насмешливо протянул Андрейка. – Видел я, как ты плаваешь, прямо чемпионка!

– Ну до тебя, до чемпиона, мне, допустим, далеко, хоть прямо, хоть криво, а выплыть – выплыла бы.

– Ну и выплывала бы! – рассердился Андрейка. (Он! Из-за нее! А она!..) – Чего тогда голосила?

Леся посмотрела на него долгим взглядом, откинула назад голову (волосы – мокрые сосульки) и сказала серьезно и неторопливо:

– А я поглядеть хотела, будешь ты меня спасать или нет. Я специально прыгнула с мостка.

Андрейка чуть в воду не сел. Ну и дела! Он медленно выбрался на берег. Снял и выжал футболку, грустно посмотрел на капающую с шорт воду.

– Ты, выходит, проверить меня хотела? – спросил он, глядя на нее в упор.

Леся вроде бы чуть-чуть смутилась, пожала плечами и засвистела:

– Фьють! Фьють!

Побежала на мосток, забила прутом по воде, сгоняя гусей к берегу.

Андрейка, заставляя себя не торопиться, набрал в ведро песок, вымыл руки. Гуси стали выходить на берег, отряхиваться. На мальчишку с ведром они внимания не обращали.

Он опасливо их разглядывал. Сейчас они не казались ему такими уж страшными. Птицы как птицы. Вроде кур или петуха.

Подбежала Леся, стрельнула озорными глазами с мокрыми ресницами, улыбнулась:

– Вроде бы все в сборе… Айда домой! – и по-дружески сказала Андрейке: – Ты их не бойся, я их в строгости держу.

Обратно шли рядом. Разговаривали.

– Ты из города небось приехал?

– Небось, – улыбнулся Андрейка, и спросил, вспоминая сегодняшний сон: – И как ты только с ними управляешься?

– С гусями-то?

– Говорят, что ты слово волшебное знаешь для всех животных.

– Кто же это говорит? – усмехнулась Леся.

– Ну… ну, тетя Таня сказала.

– А-а… – невнятно протянула Леся и замолчала.

«Не хочет говорить», – понял Андрейка и не удержался:

– А правда, что ты быка Микуловского оседлала?

– Правда, – улыбнулась Леся, тряхнула головой, и высохшие волосы описали золотой полукруг. – А правда, что в городе все не в свои дела лезут и дурацкие вопросы задают?

Она ускорила шаг, оставив растерявшегося Андрейку посреди улицы.

Мама и тетя Таня приехали, когда солнце село за прудом, облака потемнели, тени залегли в каждой складке улицы. Андрейка и Наташа успели убрать двор, прополоть две грядки, накормить кур и поросят, поужинать и окончательно поругаться. До чего же противные становятся девчонки, если их вдруг оставляют за старшего! То придралась к Андрейке, что он долго за песком ходил, то сени плохо вымел, то курам не столько насыпал, то не ту траву рвет да не туда складывает.

– Как ты меня достала! – не выдержал Андрейка.

Но потом приехала мама, и сразу все стало хорошо.

Уже поздно-поздно вечером, когда Андрейка, прильнув головой к маминому плечу, начинал засыпать, пришла Леся. Она принарядилась, надела белое платьишко в синий горох и даже белые легкие сандалии.

– Здравствуйте, тетя Таня!

– Здравствуй, Лесенька. Ты к Наташе?

– Нет… Я к мальчику.

– А-а! К Андрейке?

– Да, к Андрейке.

Тетя Таня хотела было уже пойти позвать его, но Леся ее остановила:

– Вы не зовите, не надо, поздно уже. Вот, передайте, ладно?

Она что-то сунула тете Тане в руку и побежала прочь, звонко щелкая подошвами по деревянному тротуару.

Но ничего этого не слышал уставший Андрейка: он крепко спал, положив голову на мамины колени.

– Вот, Леся Босоногая принесла, – сказала тетя Таня, подавая Андрейкиной маме круглую деревяшку. – Просила твоему передать.

– «За спасение утопающей», – прочитала мама выжженные по кругу слова. – Ничего не понимаю!

Утром учинили Андрейке допрос. Что за спасение? Кто тонул? Когда он с Лесей познакомился?

– Что вообще все это значит?! – Мама положила перед Андрейкой Лесину медаль. – Ты можешь мне объяснить, Андрей?

– Ну-у-у… – замялся Андрейка, разглядывая медаль. – Я вчера за песком пошел. Для кактусов. – Он поднял глаза на маму и тетю Таню.

– Ну?

– А там эта Леся. С гусями. Вот.

– Дальше, – потребовала мама.

– Она в воду упала.

– И ты полез ее спасать?

– Ну мама! – вспыхнул Андрейка. – Я же хорошо плаваю, ты сама говорила. Что же мне, стоять и смотреть, как человек тонет?!

– Тем более такая симпатичная девочка, – улыбнулась тетя Таня.

– Кто симпатичная? Леська?! – вытаращила глаза Наташка и фыркнула, как кошка Дашка.

– Тебя не спрашивают, – осадила ее тетя Таня. – Что-то Леся совсем – на ставке́ гусей своих купает!

– На каком же ставке! – мстительно засмеялась Наташка. – На ставке песка нет. Я его на пруд посылала.

– Ты посылала! Я и без тебя знаю, куда идти надо, – возмутился Андрейка.

– Куда?! – Глаза у мамы стали ужасающе большими и круглыми.

– На пруд… – промямлил Андрейка, слабея.

– Та-ак… – нехорошо протянула мама. – Кто-то мне слово давал, что без меня на пруд ни ногой?