Ирина Щеглова - Мечта идеальной девчонки

Я собрала распечатки и диск, еще раз поблагодарила Аню и пошла домой. Я не торопилась. Потому что больше ничего не боялась.

Дома я спокойно разделась, прошла в комнату, положила снимки на стол. Полюбовалась ими еще раз и направилась на кухню.

Я знала, мама войдет в квартиру ровно в половине седьмого. По ней можно часы сверять.

Бабушка, радостная оттого, что я не задержалась и теперь ей не влетит, прибежала на кухню, чтобы разогреть ужин.

– Ба, я сама, ладно?

Она немного растерялась, даже обиделась. Дело в том, что она очень любит готовить, а мама терпеть не может, поэтому именно бабушка кормит всех нас, так сложилось.

Чтобы ее успокоить, я сразу же объяснила:

– Просто я хочу поговорить с мамой.

Бабушка посмотрела на меня тревожно. Еще бы, она много раз говорила с ней. И знала, как это тяжело. Но она слышала и наши с мамой «беседы». Бедная бабушка! Она уселась на стул и мягко спросила:

– Ты уверена?

– Да…

– Лера, ты скажи мне, может быть, я смогу…

– Нет-нет, – поспешно отказалась я, – все нормально. Это только разговор, я обещаю, мы не станем ругаться.

– Ой, Лерочка! – сомневалась бабушка.

– Смотри, – я показала свои ногти, они были без лака, – я не накрашена. Уроки сделала. В комнате идеальный порядок. Все, как она любит.

– Но ты же знаешь маму.

– Знаю. Именно поэтому хочу поговорить. Пока есть настроение.

Бабушка повздыхала, поднялась со стула и ушла к себе.

Я заварила свежий чай, еще раз оглядела кухню и не нашла ничего раздражающего. Все, мосты сожжены, отступать некуда.

Загромыхала железная дверь. Потянуло сквозняком.

Я выглянула в коридор:

– Привет, мам.

– Лера? Привет, – она сняла пальто, аккуратно повесила на плечики, убрала в стенной шкаф. – Как дела?

Она разулась, поставила сапожки на полочку.

– Как бабушка?

– У нас все в порядке.

– А где мои тапочки? – она нахмурилась.

– У тебя перед глазами.

– Ах, да… я так устала, – пожаловалась мама.

– А я свежий чай заварила, только что…

Мама замерла, посмотрела на меня внимательно:

– С чего бы это?

– К твоему приходу, – с невинным видом сообщила я.

Она засопела, хотела что-то сказать, но передумала:

– Ладно, я сейчас приду.

«Спокойно» – велела я самой себе. Улыбнулась, вернулась на кухню, быстро накрыла на стол. Присела на краешек табурета, стала ждать.

Мама шумно передвигалась по квартире, гремела чем-то в ванной, потом заглянула во все комнаты, поговорила с бабушкой, спросила, не хочет ли она чаю, но та отказалась. Наконец мама зашла на кухню, оглядела стол, меня…

– Папа еще не пришел? – спросила, как будто не знала, что его нет дома.

– Нет.

– Не звонил?

– Пока нет.

– Вы поели?

– Папу дождемся.

– Хорошо. Я тоже пока не буду, чаю выпью.

Я налила чай в любимую мамину чашку, себе тоже плеснула.

Она отпила немного. Я заметила ее пристальный взгляд. Она смотрела тревожно, словно подозревала меня в чем-то.

Я начала издалека. Спросила, как дела на работе, хотя мы никогда не говорили с ней об этом, я даже не представляла себе, чем она там занимается. Но мама отвечала вежливо, односложно. И у меня возникло ощущение, что она тоже готовится, ждет, когда же начнется тот важный и главный разговор, ради которого мы сидим с ней на кухне вдвоем.

Вдруг, о чем-то вспомнив и испугавшись своего воспоминания, она сообщила:

– Мы с папой решили купить тебе компьютер. Ведь тебе он нужен, и Женя так считает…

– Спасибо, мама. Конечно, если есть такая возможность, это было бы просто замечательно. Еще мне надо записаться на курсы, – напомнила я.

– Где-нибудь поближе к дому, – поспешно добавила она, – а то, как же ты будешь…

Она подняла на меня глаза, в них стояли слезы:

– Господи, боже мой! – чуть слышно прошептала она, – Лера, у тебя… ты уже встречаешься с мальчиками?

Я покачала головой:

– Нет, мама, я не встречаюсь с мальчиками. Я даже с девочками не встречаюсь, у меня просто нет такой возможности.

Мама немного успокоилась:

– Да, у тебя совсем нет друзей, бабушка говорила… отчего ты ни с кем не дружишь?

Я улыбнулась:

– Не хочу тебя расстраивать.

– Да, да, это правильно, сейчас такое время, такие ужасные люди… Я говорила Жене, что ты сама не хочешь дружить с плохими людьми.

– Люди разные, мама, и не все они плохие.

Она спохватилась:

– Конечно, конечно, – согласилась она, – не все, есть и хорошие. Но ты еще такая маленькая, совершенно ни в чем не разбираешься. Тебя легко обмануть, сбить с толку. А у тебя такой возраст, ну, ты сама понимаешь…

– Мама, если я и дальше буду сидеть в квартире, если не буду общаться с людьми, я так и останусь девочкой, которая ничего в жизни не понимает, – я произнесла это медленно, тщательно обдумывая каждое слово.

Мама снова испугалась и замахала на меня руками:

– Что ты говоришь! Я в твоем возрасте еще в куклы играла! И ничего, как видишь.

– Я не знаю, какой ты была в моем возрасте. Проверить не могу. Но свободы у тебя было больше.

– Но как я ею пользовалась!

– Послушай, мама, мне тяжело с тобой говорить, потому что ты заранее настроена отрицать все, что я скажу.

Я видела, что ей тоже нелегко. Она то бледнела, то краснела. Забытая чашка с холодным чаем стояла на краю стола, мама даже не смотрела на нее. Почему она не прекращает разговор, почему не прогоняет меня с кухни?

Все объяснилось просто:

– Женя сказала, что ты совершенно не адаптирована социально, – неожиданно призналась мама. – Как же это так? Ведь мы старались!

Я тихонько рассмеялась:

– Знаешь, тот парень, Андрей, которого ты мне все время в пример ставишь, сказал мне по-другому. Он решил, что у меня не все дома, «совсем клиника», – добавила я, вспомнив слова Андрея.

По щекам мамы потекли слезы:

– Господи, как ужасно! – всхлипнула она.

А я так и не поняла, что она назвала ужасным: слова хорошего мальчика Андрея, или то, что они означали.

– Я не ожидала от него! – трагически прошептала мама.

– В Москве я познакомилась с разными парнями и девочками. И все они говорили мне, что я совершенно не умею общаться, что я зажатая, что со мной скучно. Это были совершенно нормальные ребята, из хороших семей. Я видела, они не боятся своих родителей, они с ними дружат. Они не сидят дома в углу, они везде бывают, и никто не трясется над ними, не изводит их ненужными придирками. А я чем дольше живу, тем выше заборы ты воздвигаешь вокруг меня. Иногда у меня появляется ощущение петли на шее от поводка. И этот поводок твой взгляд. Если ты меня не видишь, то ты пользуешься телефоном. Ты обижаешься, что я отключаю его, но мне порой просто необходимо оторваться от тебя! Каждый день, каждую минуту я живу в ожидании окрика или скандала. Я домой прихожу с опаской. Дом – единственное место, где можно почувствовать себя спокойно, ты превратила для меня в пыточную камеру!