Вера и Марина Воробей - Любовь on-line

– Ты вообще как часто играешь? – спросил темноволосый маг, когда они отдыхали на нарисованном холме посреди волшебного леса.

– Сейчас каждый день по вечерам.

– Тогда завтра, часов в восемь по Москве опять жду тебя. Спокойной ночи, красавица.

Молодой маг на мониторе элегантно поклонился и пропал – Антон выключил игру.

Алисе, в общем-то, тоже пора было спать.

«Был бы мой любимый похож на этого сказочного мага, все бы было проще, – позевывая, рассуждала девушка. – Только вот надо быть реалисткой. Я во сне мечтаю о принце, а наяву этому магу лет сорок пять – пятьдесят. Он страшный, лысый, боится мышей и людей на роликах, потому что они ему напоминают колесников из сказки про «Волшебника из страны Оз». А их он боится еще с детства, после того как мамочка вслух читала ему книжку. А еще в школе его била линейкой учительница, поэтому подсознательно он ассоциирует с ней всех монстров, которых убивает в игре. Или это вообще может быть женщина, вроде Васька, которая всю жизнь хотела быть мальчиком, правда, пока с Тимуром своим не познакомилась. Или это вообще очкастый вундеркинд двенадцати лет, чур меня, чур меня. Все, спать-спать-спать».

Алиса погасила свет и поворочалась еще с полчаса. «Красиво все-таки в игре, а в жизни некрасиво, хотя сходство все-таки есть. Вот, к примеру, монстр, который сегодня нападал на меня, ну вылитая Дондурей, ну хоть убейте меня», – уже засыпая, отметила про себя Алиса.

С утра на улице было по-февральски пасмурно и холодно.

– Алис, что такая невеселая? – Лиза с Тусей догнали ее по дороге в школу.

– Какое сегодня число? – задумчиво спросила Алиса вместо ответа.

– Второе, конечно, – отозвалась Лиза, пожав плечами. – Ты чего, дневник потеряла?

– Не-а, – улыбнулась Залетаева, – издеваюсь. Так вот, посмотрите на погоду. Сегодня же всем известный День сурка. А бедный сурок на улицу даже носа показывать не захочет, не то что на тень свою глядеть.

Туся расхохоталась:

– Так он не у нас вылезать должен, а в своем американском городке. А может, там солнышко и тепло?

– Вот за это их и не люблю, – подвела итог Лиза.

Девочки вместе поднялись в кабинет истории. Алиска чувствовала себя на удивление спокойно.

«Делить мне с ними нечего, – подумала она. – У них тут скучно и неинтересно. Вот в «Линейке» моей – раздолье. А тут и воевать не за кого, да и не с кем. Все по сравнению со мной чересчур милые и пушистые. Несолидно таких обижать. Сильная женщина может позволить себе немного побыть доброй и великодушной. Интересно, какое бы доброе дело совершить?»

Благодушно настроенная, Алиса окинула взглядом класс. До звонка оставалось минут десять.

И тут в класс вошли Белый с Дашей. Сергей продолжал что-то рассказывать, но Даша слушала его вполуха.

– Дашка! Ты чего не слушаешь меня совсем? – Парень обиженно помолчал, а потом продолжил. – Так вот, когда выходим со стадиона, и привязались к нам пятеро зенитовцев…

– Сережа, сколько можно. Каждый раз одно и то же, – взорвалась вдруг Даша. – Почему постоянно футбол, драки? Почему я должна все это терпеть? Мама твоя нервничает, я нервничаю. Нельзя же быть таким эгоистом!

– Да что с тобой последнюю неделю творится? Всегда спокойная, адекватная, а сейчас, как обычная истеричка себя ведешь. – Белый побелел от злости. – Я думал, ты единственная девушка, которой я нравлюсь и которая относится с уважением к моим увлечениям. Я такой, как есть. Поняла? Не нравится, проходите мимо, не задерживайтесь. – И он направился к последней парте, у двери, которая, единственная в классе, оставалась пустой.

Даша и сама была в ужасе от себя, она ведь правда очень любила Сережу со всеми его недостатками, мечтала только о нем несколько лет, даже надеяться не могла, что он взглянет на нее, а теперь так глупо выступила.

– Он же гордый, – плакалась она Варе на перемене под лестницей. – Он мне такого никогда не простит. Он не хочет понять, что я боюсь за него. Знаешь, как я испугалась, когда он полез тогда на крышу, чтобы Крошкину снять?

– Попроси прощения, объясни ему, почему ты вдруг рассердилась на него, – уговаривала ее подруга.

– Не могу, не буду, не простит. – Даша прекратила всхлипывать и сверкнула глазами. – Если я так унижусь, он на меня точно больше глядеть не захочет. Ему подавай королеву, а не собачонку.

Варя удивленно приподняла брови:

– Признавать свои ошибки теперь считается быть собачонкой? Даша, большей глупости я в жизни не слышала.

– А ну и пусть, я так решила – значит, так и будет. Если я ему не нужна, так он мне и подавно. – Слезы снова полились ручьем, и Варя только успевала подавать Даше бумажные салфетки.

По лестнице бесшумно поднялась светловолосая девушка, стоявшая неподалеку все это время.

«Ага, поссорились, голубки», – совершенно безо всякой злобы подумала Алиса. Или это была уже темноволосая эльфийка Майя?

– Ненавижу ее, – прошептала белыми губами Даша, в глубине души все еще ревновавшая к ней Сергея.

Дома Алиска кормила рыбок и обсуждала с ними услышанное под лестницей:

– Все-таки, дорогие мои хвостатые друзья, нет ничего противнее плачущей девушки. Это только в «Титанике» хнычут красиво. А тут красные глазки, сопли и прочие симптомы несимпатичности. Строго говоря, все карты теперь у меня в руках: что хочу, то и ворочу.

Ух ты, елки! Меня ж Антон уже пятнадцать минут в игре ждет!

Дико подпрыгнув, Алиса кинулась в свою комнату, но не вписалась в дверной проем и плюхнулась на стул перед компьютером, потирая пострадавший бок.

– Спешу к тебе, прекрасный маг, на помощь, истекая кровью после неравной битвы с косяком, – поприветствовала Алиса своего приятеля.

– Хо-хо, моя ушастая отрада, я прям сейчас готов расширить все твои дверные проемы, если твое… эээ… красивое тело в них не пролезает.

Мама в гостиной прислушивалась к происходящему в комнате дочери.

– Дорогой муж, если наша девочка сама с собой смеется и разговаривает, и это уже необратимо, то могу я наконец-то оборвать твоему братцу ухи за то, что Алиса с ума сошла?

– Может, и сошла, зато добрая и послушная стала. И в комнате у нее порядок. Мне, в таком случае, больше ненормальная дочь нравится. – Папа снова уткнулся в газету.

В школе было шумно, почти как на Новый год. Но Новый год, конечно, ерунда по сравнению с ЭТИМ днем. Все вроде бы и не особо наряднее обычного, но атмосфера нервозная. Если старшее поколение позволяет себе не обращать на инородный праздник никакого внимания, то для школьников День святого Валентина – главное испытание. Для кого-то единственная возможность выразить свои чувства, для других – своеобразное состязание: у кого больше валентинок. А некоторых просто трясет от страха – вдруг ни одной валентинки не придет?