Вера и Марина Воробей - Рисуй меня ночью

Галя напечатала стихотворение, еще раз перечитала письмо, не стала исправлять в нем ни единого слова, потому что боялась, что если только начнет это делать, то вообще передумает посылать письмо, подписалась и отправила e-mail по нужному адресу. С чувством невероятного облегчения девушка вышла из Интернета и выключила компьютер.

В ту же секунду зазвонил телефон. От неожиданности Снегирева даже вздрогнула. Первой явилась мысль: «Он, Игрек!» Но тут же Галя усмехнулась про себя: «Много хочешь! Он и телефона-то твоего не знает. А даже если б и знал, не позвонил бы. У него таких, как ты, поэтесс, знаешь сколько?! Вагон и маленькая тележка!»

Звонила Света Тополян. Эта девочка пришла в их класс месяца два назад и еще не успела ни с кем подружиться. Так же, как Снегирева, Тополян чувствовала себя одиноко. Инстинктивно она тянулась к Галине как к товарищу по несчастью. Именно этим и объяснялись ее не слишком частые, правда, звонки.

– Привет. Чем занимаешься? – начала с дежурных приветствий Тополян. – Я тебе звоню, звоню, а у тебя все занято и занято.

– Только что из Нета вышла, – вяло оправдывалась Снегирева.

– Не хочешь прогуляться? В такую погоду грех дома сидеть, – предложила Светлана.

На языке у Снегиревой уже вертелась какая-то колкость по поводу греха и погоды, но она неожиданно для себя самой произнесла:

– Давай. Только я перекушу по-быстрому. С утра ничего не ела.

– А можно в «Клоны» зайти, – сказала Тополян, явно обрадовавшись. – Я тоже голодная.

– Ну, в «Клонах» не очень-то поешь, – возразила Галя. – У меня денег не хватит.

– Так у меня хватит, – горячо заверила Тополян. – Пойдем, я приглашаю.

Ни для кого не являлось секретом, что Света Тополян живет в обеспеченной семье и в средствах не стеснена. О том говорило все: и Светин «прикид», и машина «Вольво», на которой папа частенько заезжал за дочерью в школу, и карманные деньги, которые всегда водились у девушки в неограниченных, казалось, количествах. Во всяком случае, в жадности Светлану никто бы не смог упрекнуть, потому что та с готовностью и даже с какой-то радостью всегда угощала одноклассниц в школьном буфете и в кафе, когда ей удавалось затащить туда кого-нибудь из девчонок. У Гали Снегиревой тоже иногда водились денежки, но тратить их рассудительная девушка предпочитала на журналы, диски и книги.

Кафе «Два клона» ни при каких обстоятельствах нельзя было назвать уютным. Необычным – да, странным, стильным, каким угодно, но только не уютным.

Дизайн и вся обстановка кафе были весьма своеобразными и вполне соответствовали его названию. Стеклянные стены, квадратные на высоких ножках столики, сделанные из какого-то тускло поблескивающего в лучах холодного освещения металла, неудобные стулья, представлявшие собой металлический круг, укрепленный на высокой ножке. И когда ты забирался на такой стул, то ноги болтались, не доставая до пола добрых полметра. Ни стол, ни стулья не двигались. Они были намертво прикручены к серебристому пластику, который покрывал весь пол кафе. И сколько бы посетителей ни находилось тут, всегда оставалось ощущение какой-то гулкости, необжитости и пустоты пространства. Эффект этот был запланирован и достигался за счет непривычно больших расстояний между столами.

За стойкой, имевшей столь же лаконичный и холодный вид, как и все остальное убранство этого необычного заведения, до недавнего времени стояли всегда совершенно лысые братья-близнецы Макс и Дэн. Обритые под ноль близнецы были похожи друг на друга как две капли воды и одевались тоже совершенно одинаково: широченные штаны-трубы, пестрые, без рукавов маечки и серебристые широкие галстуки, нелепо болтавшиеся на их голых длинных шеях. И даже татуировки, которые щедро украшали руки и плечи братьев-близнецов, также совершенно не отличались ни цветом, ни самим содержанием рисунков.

Но месяца два назад Макс и Дэн уволились из «Клонов». Несколько дней кафе было закрыто: ведь близнецы являлись специальной фишкой этого заведения, и именно они должны были олицетворять тех самых клонов. Однако когда вскоре кафе открылось вновь, удивленные посетители увидели, что места братьев-близнецов заняли две хорошенькие девушки. Разумеется, тоже близняшки, и тоже такие, что не отличишь. На груди у одной висела табличка «Вики», а у другой «Тики». Никому не известно было, как на самом деле звали девиц (как и в случае с Максом и Дэном). Держались они по примеру своих предшественников тоже холодно и отстраненно, никогда не улыбались, лишь сдержанно и односложно отвечая на вопросы посетителей. Но самое, пожалуй, удивительное во всей этой истории было то, что Вики и Тики, так же как Макс и Дэн, были совершенно лысыми. Да еще ко всему прочему на затылке у обеих красовались татуировки в виде штрих-кода, как у одной известной рок-певицы. Впрочем, как ни странно, обритые головы, казалось, ничуть не портили симпатичных, правда как бы слегка подмороженных, физиономий девушек. Черты их лиц были на удивление правильными, а отсутствие на них какого бы то ни было выражения делало их похожими на дочерей Снежной королевы. Эта особенность была тут же подмечена наблюдательным Юркой Ермолаевым, и он, не долго думая, придумал юным барменшам прозвище одно на двоих – Снежные принцессы.

Поначалу девочки вели себя очень скованно. Да это и неудивительно, ведь обеим было понятно, что сюда они пришли, чтобы попытаться «навести мосты». Галя теребила в руках бумажную салфетку, Света все время смотрела в сторону, разглядывая посетителей кафе.

– Необычно здесь, правда? Столы какие-то… – Она провела пальцем по холодной алюминиевой поверхности. – И вообще… – Света то ли с опаской, то ли с удивлением посмотрела по сторонам.

– Ага, – неуверенно кивнула Галя. – Ты что, раньше тут не бывала?

– Да нет, заскакивала как-то пару раз… Но так, чтоб за столиком сидеть…

В этот момент к ним подошла одна из лысых близняшек. На табличке, косо прицепленной к вороту ее футболки, было написано «Тики».

– Будете делать заказ? – сухо осведомилась девушка. При этом даже тени улыбки не пробежало по ее лицу. Да, Тики и Вики в бесстрастности и холодности обращения с клиентами, похоже, ничуть не уступали своим предшественникам – Максу и Дэну.

Галя открыла уже было рот, чтобы, как обычно, заказать себе сок и чипсы, но Тополян остановила ее, решительно выставив вперед ладонь:

– Так, девушка, нам, пожалуйста, две порции картофеля фри, какие-нибудь салатики повкусней, клубничное мороженое и колу… Надеюсь, ты любишь клубничное? – с улыбкой обратилась Света уже к Гале.

– Да, но… – начала было Снегирева.

– Возражения не принимаются. Раз я тебя пригласила, то командовать парадом сегодня буду я! – решительно заявила Света.