Алексей Кирносов - Свидание с морем

— Помоги... Крась тот борт, — указал Дунин. — На палубу вокруг не очень капай.

— Вообще капать не буду.

Он макнул кисть в банку с краской, как полагается по науке, на четверть длины ворса, повернув ворсом вверх, мигом донёс до борта и провёл по выпуклой поверхности ровную жёлтую полосу.

— Ловко, — одобрил наблюдавший за ним Дунин. — В какой артели научился?

— Мы с папой квартиру ремонтировали. Сами стенки красили, потолки белили и колера по книжке выбирали.

— Всё в жизни, в общем-то, идёт от папы, — задумчиво молвил Дунин.

— От мамы тоже, — добавил Игорь. — Мы с папой красили, а мама следила за аккуратностью, чтобы не брызгали. Маленькую комнату покрасили без мамы, так потом паркет отмывать пришлось дольше, чем красили... Мама считает, что мой главный недостаток — это неаккуратность.

— Не сказал бы, — заметил Дунин. — Ты чистюля, вроде девчонки.

— Это от воспитания, мама без конца приучает. У нас в квартире аккуратность такая, что в носках ходим, без тапочек. Если где капнешь, воспитания будет на полчаса. Сорить разрешается в стенном шкафу. Там легко убрать.

— А зачем надо сорить в стенном шкафу? — не понял Дунин. — Там же вещи висят.

— Нет, — Игорь помотал головой. — Никаких вещей. Вещи висят в мамином шифоньере. А в стенном шкафу папина мастерская.

— Мастерская есть? Ну, вы счастливчики! А у нас везде вещи.

Игорь накладывал на борт краску быстро, полосу за полосой. Дунин прекратил работу и смотрел.

— В самом деле мастер, — сказал он. — Может, и название сможешь на борту написать?

— Раз плюнуть, — похвастался Игорь. — Я по-печатному могу почти что без линейки писать.

— Слов нет, какой ты клад для коллектива! — восхитился Дунин. — Однако и хитрости у тебя хватает: такой талант скрываешь почти две недели.

— Я не скрываю, — вздохнул Игорь. — Может, я и сам рад порисовать буквы для стенгазеты или бюллетеня какого, да никто не просит...

— Ладно, оправдываются у нас в кабинете Вороны Карковны, — остановил его Дунин. — Я сам не люблю на работу напрашиваться, ничуть тебя не осуждаю. Название одного велосипеда будет «Нептун», а другого «Нерей». Когда краска на бортах просохнет, тогда напишешь. Она до завтра сохнуть будет. Заканчивай и мой борт, у тебя лучше получается. Потом поныряем с причала. Папа тебе, как ценному работнику, разрешит.

Закончив красить, они пошли на причал, поныряли с него, поплавали в своё удовольствие, заплывая на сколько хочется, потом улеглись на гальку загорать под большим камнем, подальше от работающих на пляже пионеров.

Игорь совсем простил Дунина и проникся к нему прежним доверием.

— Скажи, кто такой был Нептун? — не побоялся он проявить невежество.

— А ещё в Ленинграде живёшь! — изумился Дунин. — Это же древний бог морей!

— Что древний бог морей, это я знаю, — сказал Игорь. — А вот что такое «бог» и чем он занимается?

— Бог... — стал размышлять Дунин. — Ну, это тот, кто всем управляет и всё может.

Игорь засомневался:

— Разве кто-нибудь может всё мочь?

— Всё мочь, конечно, никто не может, — согласился Дунин, — поэтому и бога быть не может. Его люди выдумали.

— Зачем?

— Ну, как же ты сам не понимаешь! Чтобы интересней было жить. Чтобы можно было праздники устраивать. В честь старшей вожатой или Вороны Карковны неудобно праздник устраивать, а в честь бога Нептуна — пожалуйста. Веселитесь, сколько хотите, никому не обидно. Про богов можно сказки придумывать, разные небывалые приключения, можно врать сколько хочешь, и никто не придерётся: с богом всё может случиться.

— Вот в чём дело, — понял Игорь. — Тогда бог — это хорошая выдумка. А почему бога моря так странно назвали: Нептун?

— Наверное, потому, — опять задумался Дунин, — что бог земли назывался Птун. Значит, бог моря — Не-Птун.

— А Нерей — это кто?

— Помощник Нептуна, тоже бог. Помощник Птуна назывался Рей. Вот помощник Нептуна и получился Не-Рей, понимаешь?

— Ясно... Есть такой город за границей: Неаполь. Наверное, Аполь тоже имеется?

Дунин кивнул:

— Обязан быть. Где-нибудь неподалёку и такой похоженький. Вот их и называют Аполь и Не-Аполь, чтобы приезжие туристы не путались.

— А ещё у нас есть учительница Нечаева Галина Михайловна.

Дунин сразу объяснил:

— Её так назвали, чтобы отличать от какой-нибудь Чаевой.

— Ну, от слова «чай» фамилии не бывает! — возразил Игорь.

— Как же не бывает? Даже Чайковский бывает, есть такой знаменитый композитор, знаешь?

— Конечно, он «Времена года» сочинил.

— И оперу «Евгений Онегин», — добавил Дунин. — А композитор Прокофьев, который сочинил оперу «Петя и волк», тот происходит от «кофе».

— Как интересно про слова думать, — сказал Игорь. — Чего что обозначает, что от чего происходит... Просто фамилия, а тоже имеет какое-то значение, не с лампочки берётся. Слушай, а может быть фамилия сразу от двух слов — например, от «чая» и от «кофе»: композитор Чайкофьев? Не знаешь? Он бы сразу взял и сочинил обе оперы — и «Евгения Онегина», и «Петю и волка».

— Чтобы оперы сочинять, не только фамилия нужна, — предположил Дунин.

— Да я понимаю, — сказал Игорь. — Это я так, разговариваю.

Слева донеслись вопли и визги. Захар Кондратьевич разрешил хорошо поработавшему отряду моряков купаться.

— Всё равно это не купание, — махнул рукой Дунин. — Папа им, ну, метров на двадцать разрешит дальше заплывать, чем физрук... Ты зря не пришёл на час раньше.

— Что, весь бы велосипед успел покрасить?

— Думаю, тогда ты велосипед не стал бы красить. — Дунин усмехнулся. — Графиня на причале с Лариской танец морской девы репетировала. Как раз перед твоим приходом ушли. Не отворачивайся, всё равно вижу, что покраснел. Они когда мимо меня проходили, я слышал, как Лариска жаловалась Графине, что Марина Алексеевна её грамоту зажилила и не отдаёт.

— Она не совсем зажилила, — возразил Игорь. — Повесила в кабинете, а после смены обещала отдать.

— Не отдаст, — покачал головой Дунин. — Она такой человек, обожает всё выдающееся. Видал, сколько там в кабинете разных грамот и дипломов висит за спорт, самодеятельность, за технику? Коллекция!

Игорь вздрогнул:

— Нет, обязана отдать, как же так...

— Чепуха, — сказал Дунин. — Уговорит Лариску, та ей сама подарит.

— Это не честно, — сказал Игорь. — Слышь, она там висит без охраны, а Марина Алексеевна выходит и кабинет не закрывает. Любой может стырить.

— Как же, у неё стыришь! — присвистнул Дунин. — В тот же миг весь лагерь перевернёт, не успеешь ни за ограду вынести, ни в землю закопать. Это тебе не Пётр Иваныч, растяпа, у которого можно перед носом электроточило отвинтить и унести. Был в прошлом году такой случай...

— А кому оно понадобилось?