Сергей Баруздин - Повести и рассказы

— Все! Все! Все! — завопил класс. — Ура!

И вдруг:

— А как же мы с тобой?

— Ты же, Елкин, только что кричал «ура» и…

— Я кричал, я согласен, конечно, — сказал Митя Елкин. — Но ведь если начнется борьба с троечниками, то что же делать нам? Мне, тебе и всем двоечникам?

— А нам? — робко спросила Нина Стрельцова.

— А нам? — поддакнул Вася Строганов. — Если не будет троечников, то нужно повысить требования к отличникам…

— А если не будет отличников, — продолжила Нина Стрельцова, — то на кого опираться?..

Странное здание!

В доме сидели старые, очень старые люди. В древних мантиях, в накидках мушкетеров, в королевских одеждах. Все о чем-то горячо спорили, даже, кажется, здорово, но за стеклянными стенами ничего не было слышно.

Среди старых, пожилых и просто немолодых людей в доме-локаторе почему-то крутилась Сима Кулькина.

Вдруг стены здания словно раздвинулись.

— Внимание, товарищи! — услышал Владик слова Кулькиной.

— Цель! — прозвучал голос Левитана.

— Есть цель! — ответил второй Левитан.

Третий Левитан пояснил:

— Наша цель, товарищи, троечники! Да, троечники! В годы совместного обучения, товарищи, в годы раздельного, когда мальчики отдельно, а девочки отдельно, наконец, в годы обоюдополого обучения и политехнизации, когда уже трудно было понять профессионально, где мальчики, а где девочки, мы занимались только отличниками обоих полов и только неуспевающими обоих полов. На тех этапах, товарищи, может быть, это было и правильно, поскольку все, что было, всегда правильно, а правильно, как говорит история, все, что было. Но на данном этапе, товарищи, мы должны понять, что в ряды наших учеников затесались будущие люди, которые не признают слов «отлично» и «неудовлетворительно». Им мало и того и другого! Им подавай третье — средненькое, серенькое, незаметное! А человек, товарищи, это всегда звучит гордо. И мы должны направить сейчас главный удар в этом направлении. Короче, против троечников! Мы должны, мы обязаны защитить наших уважаемых отличников, заодно с ними и учеников недостаточно развитых, получающих неудовлетворительные оценки, от замаскированных притязаний так называемых удовлетворительных троечников! Вперед, на троечников, товарищи!

— Вперед! — первой воскликнула Кулькина. — Мы им покажем, что такое солн любит слонь. Уж если они удовлетворительные, даже по зоологии имеют тройки!

Но тут открылась дверь и в комнату вошел зоолог Иннокентий Григорьевич.

— Внимание, товарищи, — сказал он. — Минуточку внимания! У меня есть важное заявление: я все слышал, все знаю и прошу не зачислять товарища Хвостикова в троечники. Я ставлю ему пятерку по зоологии. Более того, я сам благодаря товарищу Хвостикову стал читать газеты. По утрам, подчеркиваю! Я пойду теперь в зоопарк, в цирк пойду, где я лет десять не был. Я буду читать Брема!

— Иннокентий Григорьевич! Иннокентий Григорьевич! — бросилась ему на шею Кулькина. — Миленький! А что мы? Как же мы? А он говорит, что видел слона и что будто бы…

— А я видел слона! Видел, видел! — не потерпев несправедливости, закричал Владик. — И не солн любит слонь!..

Так закричал, что родители проснулись:

— Что случилось?

— Ты что?

— Я ничего, — бодро сказал Владик. — Просто слон любит соль. С добрым утром! Я в школу не опоздал?

Давай, давай, проходи скорей! (нем.)

Убирайся отсюда, русская свинья! (нем.)

До Москвы мы все равно, девочка, не дойдем. И обратно не дойдем! Бери! Мне не нужна! (нем.)

Стой! Кто идет? Куда тебя несет? А ну-ка назад! (нем.)

«Полторы мили пешком по одной русской улице. Записки американского путешественника» (англ.) .