Эмиль Офин - Фронт[РИСУНКИ К. ШВЕЦА]

«Вот теперь у вас уже две нитки», — довольно улыбаясь, сказал первый шофер.

«Ишь ты! — удивился майор. — Да из тебя может получиться толк по нашей части. Тебя как зовут?»

«Михаил».

«Ну вот что, дорогой товарищ Миша, придется тебе немножко с нами попутешествовать. Ты как, не очень голоден, потерпеть можешь?»

К тому времени уже стемнело. На улицах зажглись огни. Майор с беспокойством посмотрел на часы: до полуночи оставалось только три часа, а докладывать начальнику, как видите, по существу, еще было не о чем.

Пока машина летела по вечернему городу, все трое прикончили остатки батона, и майор открыл совещание.

«Как вы думаете, зачем такой тип мог поехать во Дворец культуры, да еще днем, когда там нет ни киног ни танцев?»

«Зато там есть бильярд, — ухмыльнулся шофер. — Туда днем частенько всякая разная публика ездит».

«Неоспоримый факт», — подтвердил Петя.

Майор улыбнулся и хлопнул Мишку-шофера по плечу.

«Не надо никакого справочного бюро, если рядом есть шофер такси».

«А что ж вы думаете?! — расцвел Миша. — Вы не смотрите, что я молодой, насчет нашего города любому нос утру. Вот, к примеру, где можно среди ночи пообедать или вина достать? Пожалуйста, поехали в аэропорт. Из центра одиннадцать километров, около двух рублей по счетчику все удовольствие. Или нужно вам костюм за полчаса отутюжить и поправить — сделайте одолжение, поехали в баню на улице Чайковского, в прекрасном виде сделают. А в каком ателье лучшие дамские шляпы? А где билеты на футбол легче достать? Милости просим, садитесь, шофер такси свезет. А кто Адмиралтейство после смерти Захарова достраивал? А кто памятник Петру против Инженерного замка поставил? Если не знаете, спросите шофера такси… — Миша усмехнулся и гордо махнул рукой. — Да что там! Вы где живете, товарищ майор? Адресочек?»

«На Петровской улице, дом семь, А что?»

«А то, что ваш дом серый трехэтажный и во дворе находится артель, которая игрушечных зайчиков из резины производит. А напротив — рыбный магазин».

Майор даже рот раскрыл.

«Ну, силен ты, дорогой товарищ, ничего не скажешь!»

Тем временем машина остановилась на Лесном проспекте. Миша выглянул в окно и сказал:

«Тут и есть. Вон у тех ворот он вышел и мне пятерку дал».

На стене дома среди нескольких вывесок одна сразу же привлекла внимание. На ней было написано: «Техникум лесного хозяйства».

«Василий Иваныч! — воскликнул Петя. — А ведь у ворюги была книга про лесоводство!»

Майор кивнул и задумался. Думал он долго, потом вдруг спросил:

«Скажи-ка, Миша, книжка, которую ты смотрел, была, наверно, совсем-совсем новая?»

«По-моему, новая, товарищ майор».

Майор опять задумался.

«Ну, вот что, на этой нитке попался узелок. Поехали пока во Дворец культуры».

В длинном узком помещении было порядочно народу. Большинство стояло у столов, наблюдая за игрой. Табачный дым, как туман, слоями висел в воздухе.

Шофер осмотрелся и вдруг, легонько толкнув майора под бок, указал глазами на стол у окна.

Человек готовился к удару — левая рука с широко расставленными на зеленом сукне пальцами поддерживала кий. Яркий свет, падавший из подвешенного над столом большого жестяного плафона, отражался на золотом браслете часов.

Игра шла, видимо, уже давно: на маленьком столике у стены стояло несколько опорожненных пивных бутылок, а на черной доске, поверх нарисованных мелом крестов и нулей, белели цифры отмеченного маркером времени: «17 час».

Раздался резкий сухой звук, и шар со смачным шлепком исчез в угловой лузе. Человек выпрямился, чтобы намелить кии, и майор увидел молодое лицо с коротенькими усиками и холодными светлыми глазами.

Майор ничего не спросил у Миши: по знакомому холодку, пробежавшему в груди, он безошибочно понял — это и есть тот, кого они разыскивают уже много часов. Он только наклонился к уху шофера и попросил, чтобы он предупредил Петю, который остался в вестибюле, потому что был в форме.

Я не стану, дорогие товарищи, утомлять вас подробностями ареста. Это делается просто, быстро и без всякого шума. Меньше чем через час майор уже докладывал своему начальнику об относительном успехе операции.

— Почему относительном? — спросил доктор.

— Очень просто! — воскликнул сухопарый человек в соломенной шляпе и черных очках. — Чемодан-то ведь — тю-тю, исчез!

— Да. Как же с узелком? — напомнила мать девочки. — Извольте теперь уж и его развязать.

Рассказчик опять оглядел залив и вздохнул.

— Тот узелок оказался не простым, а, как это говорят моряки, двойным рифовым. Дело в том, что не всегда достаточно поймать преступника, нужно еще суметь доказать, что именно он и совершил преступление. А это иногда бывает нелегко.

Вот майор и младший лейтенант как раз и попали в такое затруднительное положение: задержанный ими вор, видать, был стреляный воробей — он держался спокойно, уверенно и решительно от всего отпирался. Делал обиженное лицо и возмущенно заявлял, что ни на каких машинах в этот день не ездил и очень удивлен, почему этот шофер рассказывает такие небылицы. А ко всему еще при нем не нашлось ничего компрометирующего: паспорт, выданный харьковской милицией, оказался в полном порядке. У этого типа был даже студенческий билет, и ворюга уверял, что приехал на летние каникулы посмотреть Ленинград. Обыск в пригородной даче, где он снял комнату, тоже не принес ничего, и, таким образом, получалось, что задержали ни в чем не повинного человека.

Но хуже всего было то, что в этом случае по истечении суток с момента задержания перед ним следовало извиниться и, по закону, отпустить на все четыре стороны.

— Как! — негодующе воскликнула дама в ярком халате. — Ведь совершенно же ясно, что именно он совершил кражу.

Рассказчик усмехнулся.

— Майор был такого же мнения, гражданка, а Петя, лейтенант, так тот даже утверждал, что это неоспоримый факт. Но для того чтобы судить человека, мало показаний одного шофера и интуиции двух работников милиции. Нужны именно неоспоримые факты — улики, как говорят криминалисты, а эти улики находились в узелке, который завязался на Лесном проспекте, около вывески техникума лесного хозяйства.

И вот в три часа утра майор и младший лейтенант, голодные, усталые и зевающие, сидели у себя в кабинете.

За окном таяла белая июньская ночь. Огромный дворец казался невесомым силуэтом, а бронзовый ангел на верхушке гранитной колонны укрылся своими крыльями и спал — этакий счастливец!

Но майору и Пете было не до красот, ради которых люди, можно сказать, со всего света приезжают в наш город. Они разложили на столе четыре фотографии, найденные в бумажнике задержанного, и вели диспут о женской красоте.

«Вот эти три, — говорил майор, — не оставляют во мне никаких сомнений. Это форменные красавицы. У всех троих, как в известном романсе, «и страстный взгляд и чувственные губы». А ресницы! Ты только посмотри на них, Петя! Каждая не меньше сантиметра; ручаюсь, что даже наш энциклопедический друг Миша-шофер не знает, каким образом добиваются они столь поразительных результатов! А брови? Заметь, они не подбриты, а выщипаны. Прическа же сразу убивает: волосы уложены «феном с креном» — тип «девятый вал». Теперь возьмем четвертую. Возникает вопрос: как эта простушка попала в компанию звезд первой величины? Волосы у нее гладкие, и ты знаешь, Петя, я даже подозреваю, что она заплетает их на ночь в прозаические косички с тряпочками вместо лент, на манер школьницы. Нос—курносый, а рот? Ну что это за рот! Губы не накрашены и ни одного золотого зуба».