Анне Вестли - Папа, мама, восемь детей и грузовик

И все увидели, как, пыхтя и фырча, подъехал бабушкин паровоз. Он тащил за собой много вагонов.

— Вот она и приехала, — прошептала Марта. — Не проворонить бы её.

Папа, мама и восемь детей встали на цыпочки и заглядывали в окна вагонов, но бабушки нигде не было.

— Не волнуйтесь, не волнуйтесь, — сказала мама. — Подождём её здесь, сейчас она выйдет из вагона.

Из поезда вышло много людей. Среди них оказалось немало старушек, но бабушки всё не было. Наконец вышел последний пассажир, и поезд опустел.

— Может, бабушка вовсе и не приехала? — спросила Мона, чуть не плача.

— Непременно приехала, — твёрдо сказала мама. — Сейчас мы пройдём по вагонам и поищем её.

Вагоны стояли совсем пустые, но когда они заглянули в одно купе, дверь которого была приоткрыта, то в самом дальнем уголке увидели старушку в белом платочке. Она сидела, низко опустив голову и закрыв лицо руками. Это и была бабушка.

— Зачем же ты здесь спряталась? — спросила мама.

— Боюсь выходить, — сказала бабушка. — Здесь, в городе, так шумно.

— Чего же ты боишься? Ведь мы все с тобой и будем тебя охранять.

— А я думала посидеть здесь, пока поезд не повернётся и не пойдёт обратно. Всё равно ведь будет считаться, что я побывала в городе.

— Так не годится, — решительно заявила мама. — Ты должна погостить у нас хоть немного.

— Боюсь выходить на улицу, там столько автомобилей, — сказала бабушка.

— Не бойся, бабуска, я пелеведу тебя челез дологу, — сказал Малышка Мортен.

Тогда бабушка согласилась. Она крепко взяла за руку Малышку Мортена и вместе с ним вышла на улицу.

Бабушка была счастлива, когда наконец они добрались до дому. Их квартира показалась ей очень красивой. Да оно и неудивительно — ведь все горшки с цветами, стены и потолок были украшены красной бумагой.

Теперь бабушка как следует разглядела всех внуков и выучила наизусть их имена.

После этого она села у окна и просидела там остаток дня.

Когда был готов кофе, она взяла свою чашку и поставила её на подоконник.

— Почему ты всё время сидишь у окна? — спросил бабушку Мадс.

— Считаю автомобили, — ответила бабушка. — Сто восемь, сто девять…

Она сидела у окна, пока не стемнело.

— Я насчитала тысячу восемьдесят автомобилей, — сказала она. — Не так уж плохо для первого дня. Можно, я посижу ночью на стуле, может, насчитаю ещё немного?

— Нет, что ты, — сказала мама, — ложись лучше спать. Мне очень интересно, как тебе понравится твоя постель.

Мама открыла дверь в кухню: там, на кухонном столе, была устроена постель для бабушки.

— Как интересно! — сказала бабушка. — Мне ещё ни разу в жизни не приходилось спать на столах!

Вам, может быть, тоже не приходилось спать в кухне на столе? Во всяком случае, бабушке спалось так хорошо, что она тут же решила прожить у папы, мамы и восьми детей целую неделю. Вы, конечно, догадались, что все этому очень обрадовались.

В этот вечер одиннадцать тазиков с грязным бельём выстроились в ряд на полу, потому что кухонный стол был занят.

Первые два дня бабушка, не двигаясь, сидела у окна и считала автомобили. Но на третий день она даже не взглянула в окошко. Она несколько раз прошлась по комнате, и было видно, что ей как-то не по себе. Может быть, бабушке скучно?

Мона сидела и смотрела на неё. Ей было страшно досадно. Ведь она думала, что когда бабушка приедет в город, то они с ней будут ходить на прогулки каждый день. Но бабушка всё время просидела возле этого дурацкого окна.

Вот если бы придумать что-нибудь такое интересное, чтобы бабушке непременно захотелось пойти с ними!

— Бабушка, ты видела королевский дворец? — спросила Мона.

— Нет, папа обещал отвезти меня туда на грузовике, — ответила бабушка.

— А-а! — Мона была недовольна: видно, ничего не получится, но вдруг ей в голову пришла счастливая мысль: — А ты ездила когда-нибудь на трамвае?

— Нет, конечно, да и не поеду. Это очень дорого и опасно, — ответила бабушка.

— Ни капельки не опасно, — сказала Мона, — и не очень дорого: пятьдесят эре за взрослого, двадцать пять — за ребёнка. Мы с Милли можем покатать тебя на трамвае: у нас сегодня много свободного времени.

— А в трамвай трудно влезать? — спросила бабушка.

— Нисколько, тебе кондуктор поможет, — уговаривала бабушку Мона. — Он тебе и выйти поможет.

— Неужели? — Бабушка порылась в маленьком тряпичном мешочке, где она хранила деньги. — Я ещё ничего не решила. Я просто считаю своё состояние… Ну хорошо, — сказала она наконец, — давайте уж поедем на трамвае.

— Я взяла у мамы три кусочка хлеба, — объявила Мона. — Мы сможем позавтракать, если проголодаемся.

Девочки взяли бабушку за руки и повели к выходу.

— Счастливого пути! — крикнула им вслед мама. — Мы будем обедать в три часа.

Когда они вышли на улицу, бабушка на минутку остановилась. Три дня она просидела у окна и думала, что уже привыкла к автомобилям, трамваям и к городскому шуму. Но сидеть у окошка было просто, а здесь бабушке казалось, что она непременно попадёт под машину.

— Надо перейти улицу, — сказала Мона. — Сначала посмотрим налево, потом направо, потом опять налево, и, если машин нет, можно идти. Ну, пошли!

Милли и Мона потянули бабушку за собой, но, дойдя до середины мостовой, бабушка остановилась и закричала:

— Ой, боюсь!

— Ну, бабушка, ну, милая, здесь же нельзя стоять. Идём скорей! Бежим, вон машина!

— Ой, она едет прямо на нас! — испугалась бабушка, но с места не двинулась.

Она только закрыла глаза и ждала, когда её задавят.

Но шофёр в машине увидел старушку и двух маленьких девочек. Он остановил машину и загудел в рожок.

— Ты что, бабушка, окаменела, что ли? — крикнул он.

— Вроде того, — ответила бабушка, снова взяла за руки Мону и Милли и наконец перешла улицу.

Так они пришли на трамвайную остановку. Там стояло несколько человек, все ждали трамвая. Бабушка кивнула им и заулыбалась:

— Вот как, значит, вы тоже хотите покататься на трамвае?

Сначала все удивлённо посмотрели на бабушку, но потом тоже закивали ей. Бабушка выглядела такой доброй и домашней в своём белом платочке, что было бы довольно глупо стоять с кислой миной и не отвечать на её приветствие.

Подошёл трамвай.

— Пожалуйста, пожалуйста. — Кондуктор помог бабушке подняться на площадку, а Мона и Милли вошли следом.

Бабушка протянула кондуктору деньги.

— На одну остановку, пожалуйста, — попросила она.