Анне Вестли - Папа, мама, бабушка и восемь детей в лесу.

— Раз-два-три! Ура! — закричала бабушка.

Ох какое тяжёлое было это бревно, но когда люди работают сообща, им всегда легче.

— Так, чуть-чуть вправо! — командовал Хенрик. — Теперь бабушкин конец немного заносим влево! Остальные стоят на месте. Три шага вперёд — и тихонько опускаем! Раз-два-три!

Теперь уже «ура!» закричали все. Только Хенрик задумчиво смотрел на множество брёвен, разбросанных по двору. Ему не хотелось, чтобы кто-нибудь заметил, что мужество покидает его.

— Может быть, мы одолеем сегодня ещё одно бревно? — нерешительно спросил он.

— Что за разговоры? Конечно! — воскликнула бабушка Уле-Александра.

Все снова присели на корточки перед бревном, на котором была написана цифра «два». Но как только они оторвали его от земли, Самоварная Труба залилась громким, отчаянным лаем. Она даже села на задние лапы, подняла кверху мордочку и завыла.

— Да перестань ты! Не мешай нам работать! — прикрикнула на неё бабушка.

— Вы слышите? — воскликнул вдруг Мортен, который крутился рядом и делал вид, что он тоже несёт бревно.

— Слышим, у Самоварной Трубы очень красивый голос, — сказала мама.

— Да я не про Самоварную Трубу, а про музыку!

— Сюда, сюда, немного правей, — перебил Хенрик Мортена.

— Это трубы и барабаны в джунглях! То есть в нашем лесу! — закричал Мортен.

Хенрик громко командовал, все тяжело дышали, но теперь уже и они слышали музыку. Это были барабаны, трубы, кларнеты, тромбоны. Целый духовой оркестр. Музыка звучала всё ближе и ближе. Казалось, будто каждая ёлка в лесу изо всех сил трубит в трубу.

— Музыка идёт сюда! — Мортен задыхался от волнения. — Вот они! Здесь, на нашей дороге!

Все оцепенели с тяжёлым бревном в руках.

На лесной дороге замелькали блестящие медные трубы; их несли большие сильные люди. У всех за спинами висели рюкзаки, а самый последний нёс в руках маленькую ёлочку. Стройной колонной они прошли в ворота, остановились перед домом и, стоя по стойке смирно, доиграли марш до конца.

Только когда музыка умолкла, бабушка и все остальные заметили, что они до сих пор держат бревно.

— Шаг вперёд, опускайте бревно на место! — скомандовал Хенрик, и второе бревно легло рядом с первым.

На этот раз «ура!» закричали музыканты, и кричали они так же громко, как играли.

Потом папа повернулся к маме, бабушке и остальным и сказал:

— Имею честь представить вам духовой оркестр шофёров в полном составе!

Музыканты спрятали в чехлы свои инструменты, сняли с плеч рюкзаки и вытащили из них уже другие инструменты: молотки, клещи, пилы и многое другое.

— Эти ребята обещали помочь нам построить хлев для Розы, но я подумал, что члены строительного комитета имеют право заложить первое бревно. И мне приятно видеть, что они с этим справились, — сказал папа.

— Мы справились с двумя, — гордо поправила его бабушка.

— И чудесно! Теперь предоставьте остальную работу нам, а для вас найдётся другое занятие. Бабушка будет печь вафли, мама делать бутерброды. Хлеб в кладовке. Масло, колбаса и сыр там же. Чашки все принесли с собой — об этом вам не надо заботиться. Хюльда, в шкафу на кухне спрятано два килограмма кофе — это по твоей части. Бабушка Уле-Александра отвечает за вафли вместе с нашей бабушкой. Все остальные будут выполнять их поручения. А Хенрик пойдёт с нами, потому что он больше всех понимает в строительстве.

Никогда в жизни Хенрик не был так горд. Он взглянул украдкой на Анну-Офелию, как будто она могла понять, о чём здесь говорят. Но Анна-Офелия спала, не обращая никакого внимания на шум.

В духовом оркестре шофёров было ровно пятьдесят человек. И хлев рос прямо на глазах у изумлённых детей, которые следили за работой.

Не успели ещё сгуститься сумерки, как на дворе уже стоял хлев для Розы, украшенный маленькой ёлочкой. Он был очень красив.

А потом в честь нового хлева был устроен пир с вафлями, бутербродами и кофе. Перед уходом музыканты спрятали пилы и топоры и снова вынули трубы. Все пошли провожать их. Бабушка шла впереди оркестра и освещала дорогу фонарём, потому что в лесу было уже совсем темно. За её спиной гремела музыка, и бабушка не могла удержаться, чтобы не размахивать фонарём в такт марша.

— Хороший день был сегодня! — сказала бабушка, когда они вернулись домой.

Все согласились с ней, и только одна Роза ничего не поняла из того, что происходило кругом. Она смотрела на цветочные горшки и думала, что ей очень хорошо живётся в этой уютной гостиной.

Марен, Мартин, Марта, Мадс, Мона, Милли и Мина были в школе; папа с грузовиком уехал в город; дома оставались только мама, бабушка, Мортен да Самоварная Труба. Роза стояла в своём хлеву, и пять бабушкиных кур составляли ей компанию. Бабушка вышла на крыльцо, посмотрела на небо и с удовольствием понюхала воздух.

— Ну что ж, пора тебе уходить. Иди и раньше Рождества можешь не возвращаться.

— С кем ты разговариваешь, бабушка? — спросил любопытный Мортен.

— Прощаюсь с зимой.

— Но ведь зима ещё не ушла, всюду снег, и нет никакой зелени.

— Ну и что ж? Я по запаху весну чую. Принюхайся и поймёшь, что весна уже совсем близко.

Мортен сел на крыльцо и принялся старательно нюхать воздух, потом понюхал снег. Сначала он ничего не почувствовал, но вдруг ему показалось, что он слышит какой-то слабый и очень приятный запах. Наверно, это и была весна.

— А что, зима сегодня уже уйдёт?

— Нет, так быстро ей не собраться. Несколько деньков она ещё погостит у нас.

Но прошло гораздо больше, чем «несколько деньков», прежде чем зима надумала уходить. Правда, с каждым днём солнце грело всё сильнее, днём с крыши бежали весёлые ручейки, а ночью вырастали длинные сосульки.

И вот однажды пошёл дождь, совсем как летом. Один за другим исчезали на дворе снежные островки. И казалось, что во всём мире нет ничего, кроме воды, хлюпкой грязи да старого снега, который уже не мог снова стать белым.

— Ларс разрешил нам пасти Розу в своём лесу до самой зимы, — сказала однажды бабушка.

— А она одна не заблудится? — спросил Мортен.

— Я буду пасти её, пока она не привыкнет к лесу и не станет сама находить дорогу домой, — ответила бабушка.

Время шло, и вот в один прекрасный день бабушка проводила Розу в лес. Там, на открытых полянках, зеленела первая молодая травка. Большие деревья бросали таинственные тени, на разные голоса пели птицы, квакали лягушки. Роза была довольна.

Бабушка пасла её целый день и очень устала. Она любила лес, но пасти корову в её возрасте было не так-то легко.

— Бабушке надо помочь, — сказал вечером папа. — В эти летние каникулы мы никуда не поедем. Уж очень дорого нам обошёлся Розин хлев, хотя мы и строили его сами.