Элизабет Мид-Смит - Школьная королева

– Никто в школе не считает Китти О’Донован виноватой? – уточнила Елизавета.

– Никто, – подтвердила Клотильда Фокстил. – Все мы единогласно признаем Китти О’Донован полностью и безусловно невиновной. Она – наша дорогая, любимая королева мая. А теперь, девочки, я приведу вам доказательства ее невиновности.

Когда Клотильда замолчала, дверь в Праздничный зал отворилась. Вошел полноватый краснолицый человек.

– Ну, папа, – сказала Клотильда, – догадываюсь, что все у тебя хорошо. Привез с собой Самюэля Джона Мак-Карти?

– Привез, Клотильда Фокстил. И его, и твою маму.

– Приведи маму прямо сюда, чтобы она могла видеть нашу радость, – попросила Клотильда.

Мистер Фокстил вышел и вернулся с человеком, который был немного толще, а лицо у него покраснее. С мужчинами в зал вошла миссис Фокстил; она улыбнулась собравшимся, затем обняла Клотильду и поцеловала ее.

– Славная моя девочка, – сказала миссис Фокстил, – ты хорошо устроила дело с разорванным письмом. Хотя, не будь Самюэля Джона Мак-Карти, все усилия могли оказаться напрасными.

– Да, пришлось повозиться, чтобы восстановить это письмо! – оживился Самюэль Джон Мак-Карти. – Но теперь оно готово.

Елизавета Решлей взяла письмо и прочла его про себя, после чего передала другим девочкам и заявила:

– Каждая из вас должна прочесть это письмо.

Какое смятение, какое волнение произошло среди девочек! Вся низкая интрига обнаруживалась. Джени Купп всхлипнула:

– Я не подумала об этом раньше. Ведь Мэри всегда, всегда умела делать это.

– Но она перестала заниматься этим, когда папа ей запретил, – напомнила Матильда. – И папа, и Поль – оба говорили ей, чтобы она не делала этого.

– Конечно, потому-то нам и не пришло в голову, – согласилась Джени.

В эту минуту в класс вошли Фокстил с женой и дочерью.

– Я хочу сказать несколько слов, – попросил мистер Фокстил, – и сейчас же. Это очень грустное дело. Но ваша королева мая все же осталась королевой мая, да благословит ее Господь! А девочку, совершившую проступок, наверное, подбивал кто-нибудь. Я хотел бы узнать все. Мне не верится, чтобы она одна была виновата.

– Это правда. Теперь и я скажу кое-что! – крикнула Мэри Дов.

Напрасно Генриетта толкала ее ногой. Мэри Дов не боялась больше – была смела, как двадцать львов. Она обернулась к Генриетте:

– Не толкай меня, Генриетта, это бесполезно. Я расскажу вам все, – продолжала Мэри, обращаясь к другим школьницам. – Мы с Мэри Купп были запуганы, мы были во власти Генриетты. Мэри Купп поступила очень дурно. Я также. А заставила нас Генриетта. Да, она! Ты не можешь отрицать этого, Генриетта. Ты – причина всего того дурного, что мы сделали. Я могу рассказать всю историю Мэри с начала до конца. Она слишком больна, чтобы могла рассказать сама, поэтому я скажу за нее.

– Хорошо, моя девочка, говори, – подбодрил ее мистер Фокстил. – Мисс… Мисс Генриетта, пожалуйста, не уходите из комнаты.

– Да, Генриетта, тебе нельзя уходить, – заявила Елизавета.

Мэри рассказала все, ничего не пропуская. Когда девочка закончила, мистер Фокстил посмотрел на Генриетту таким взглядом, от которого ей захотелось провалиться сквозь землю.

– Самое худшее случилось вчера вечером, – продолжала Мэри Дов. – Генриетта узнала, что собираются склеить разорванное письмо, – Мэри Купп сказала ей всю правду. Тогда Генриетта изменила свое намерение и сказала, что проголосует за невиновность Китти. Но мы – Мэри Купп и я – должны быть против. Она требовала, чтобы мы дали обещание. Вчера вечером она пришла в комнату Мэри Купп и пригрозила, что если мы не сделаем этого, то она… она пошлет телеграмму Полю Куппу о том, что натворила его сестра, и устроит так, что меня исключат из школы. Вот весь мой рассказ о ней. Я плохая. И Мэри Купп тоже плохая. А Генриетта – хуже всех.

– Имеете вы что-нибудь сказать в свою защиту? – спросил мистер Фокстил.

Генриетта с трудом овладела своим голосом.

– У меня есть многое что сказать, – ответила она. – Но я не понимаю, сэр, почему вы являетесь моим судьей. Я буду говорить с миссис Шервуд.

– Чем скорее, тем лучше, – заметила Елизавета.

– Я пойду с вами, моя милая, – сказала мисс Хонебен, – для того чтобы точно знать, расскажете ли вы миссис Шервуд то, что сообщила нам Мэри Дов.

Дверь закрылась за ними. Тогда мистер Фокстил воскликнул:

– А теперь хорошо бы отпраздновать этот день! Тяжелое время прошло! Мэри Купп, конечно, поправится; не бойтесь, девочки. Какое облегчение почувствует она, свалив тяжесть с души! И хотя Поль не встретится в ближайшее время со своей сестрой Мэри, зато он увидит, скажу вам, кого: своих сестер Матильду и Джен, а также Мэри Дов, которая нашла в себе смелость во всем признаться. Сегодня же вечером я возьму девочек в Швейцарию, и Мэри Дов расскажет Полю все, но так, чтобы не расстроить его.

– О, сэр! – рыдая, произнесла Мэри Дов.

– Ты поступила ужасно, – отметил мистер Фокстил, – ужасно! И твоя подруга также. Надеюсь, что всемогущий Бог простит и тебя, и ее.

Отец Клотильды очень понравился всем девочкам. Он показался им очень милым. Мистер Фокстил поднял вверх обе руки и громко произнес:

– Ну а теперь я предлагаю устроить праздник в школе! И да здравствует королева мая! Ура!

Разумеется, праздник получился веселым.

Позже миссис Шервуд посчитала необходимым удалить из школы Генриетту Вермонт. Та уехала тихо, не простившись ни с кем. Мэри Купп проболела несколько дней, и потом ей стало лучше. Во время болезни ее часто навещала Китти О’Донован. Прикосновение руки Китти напоминало бархат, ее слова – музыку, а лицо – ангела. Это способствовало тому, что Мэри быстро поправилась. Полю стало гораздо лучше, а Мэри Дов подружилась с ним. Сестре же его, Мэри Купп, доктор рекомендовал перемену воздуха, поэтому она поедет в Швейцарию к своим близким.

Таким образом, все кончилось хорошо и многие из девочек получили урок на всю жизнь. В Мертон-Геблсе хранится летопись, где говорится, что никогда в школе не было другой такой прелестной, очаровательной королевы мая, как Китти О’Донован.

[i]Мадемуазель, скажите, пожалуйста, где госпожа Шервуд?

[ii]Я видела, как она вошла в голубую гостиную, Мари.

[iii]Можно поговорить с ней?

[iv]Да, но поторопитесь.

[v]Милая.

[vi]Изящная.

[vii]Пустяковое.