Вера и Марина Воробей - Я буду ждать

– Не знаю, – снова всхлипнула она. – Я ужасный человек. Я жестокая, лживая, меня не за что любить. Я запуталась в своих чувствах… Утром мне казалось, что, кроме тебя, мне никто не нужен, я буквально считала часы до нашей встречи. Но потом… Потом мне вдруг стало так жалко Игоря… А сейчас мне тебя жалко… И себя… И Игоря тоже… – Она повисла на шее Валентина, прижалась к нему и горько заплакала.

– Вот уж кого мне совсем не жаль, так это твоего Игоря, – сквозь зубы процедил Валентин, не переставая, однако, гладить ее волосы.

Набрав полные легкие воздуха, девушка на несколько секунд задержала дыхание. Она всегда прибегала к этому старому, проверенному способу, когда требовалось взять себя в руки. Потом она медленно, насколько это было возможно, выдохнула.

– Знаешь, – уже почти спокойно проговорила она, – наверное, мне нужно побыть одной… Хотя бы несколько дней.

– Думаю, мне тоже, – сказал Валентин.

Какое-то время они сидели молча. Валентин уже не гладил Галю по волосам, но ее голова все еще лежала у него на плече.

– Ты должна решить, – тихо произнес он, – с кем ты останешься. Нужно сделать выбор.

– Я это понимаю, – глухо откликнулась Снегирева.

– Вот и хорошо, – через силу улыбнулся Валентин.

– Вот если бы один из вас сам от меня отказался, – задумчиво произнесла девушка. – Вот так вот взял бы и послал меня подальше… Зачем я тебе нужна, Валь? – Она повернула голову и заглянула в его глаза. – Я скверная, никчемная, подлая… Помнишь, я обещала, что не буду тебе врать, а сама… Откажись от меня! Наори на меня, как тогда, выгони меня вон!

– То есть ты хочешь, чтобы я добровольно отдал тебя этому… – Валентин пристально посмотрел на нее.

– Нет, – вздохнула Снегирева. – Я просто прошу тебя о помощи.

– Такой помощи ты от меня не дождешься, – сурово сдвинул брови парень.

– Ну хорошо. – Галя встала. – Сколько времени ты мне даешь?

Валентин молчал, сурово сдвинув брови. Наконец он встал и, в упор взглянув на Галину, произнес:

– Три дня. Я не буду тебе звонить. Игорь тоже не будет. А потом…

– Как ты можешь ручаться за Игоря? – искренне удивилась Снегирева.

– Могу, – отрезал Валентин. – Главное, чтобы ты сама ему не звонила.

– Я не буду, – пообещала Снегирева.

– А теперь… – Он запнулся, покраснел, а потом протянул к ней обе руки.

Сама от себя не ожидая, девушка шагнула к Валентину, обвила его шею руками и нежно поцеловала в губы.

– Спасибо, – еле слышно прошептал Валентин. – А теперь иди.

– Зачем я покупала тебе мобильный телефон, если ты его постоянно забываешь дома? – набросилась на дочь Марина Николаевна, едва та переступила порог квартиры.

– Ой, мам, – устало махнула рукой Галя, – бери его себе, если хочешь.

– У меня есть. – Мама удивленно уставилась на Галину. – Зачем мне второй? А кто к нам приходил? – спросила она, кивнув в сторону кухни.

– Игорь, – неожиданно выпалила Снегирева. – И не смотри на меня так! Я что, не имею права позвать в гости кого хочу? Или должна у тебя разрешения каждый раз спрашивать? Я уже взрослый человек, понимаешь ты это или нет?! И сама в состоянии выбирать себе друзей! Или у тебя на этот счет есть другое мнение?

С каждым словом Снегирева все больше распалялась. Последнюю фразу она почти прокричала. Марина Николаевна изумленно смотрела на дочь.

– Игорь? – наконец произнесла она. – А я думала, что у вас… Ну, в общем…

– Что «в общем»? – вскинулась Галина. – Нет, ты говори, говори! Ты хотела сказать, что два месяца назад Игорь меня бросил? Да что ты знаешь? Что ты знаешь об Игоре? Ты и обо мне-то ничего не знаешь! – больше она не могла говорить.

Опустившись на тумбочку для обуви, Галя закрыла руками лицо и разрыдалась.

Перепугавшись, Марина Николаевна кинулась на кухню за водой. Никогда прежде дочь не разговаривала с ней в таком тоне. И вообще Марина Николаевна вполне искренне полагала, что у них отличные, почти идеальные отношения. Ведь тогда, когда Галя узнала, что Игорю нужна дорогостоящая операция, Марина Николаевна первая одобрила ее решение раздобыть денег. И именно она отдала дочери с таким трудом скопленные деньги, отдала, не задумываясь, от чистого сердца. Она полностью поддерживала Галину, понимая, что упускать такой шанс нельзя. И не вина Марины Николаевны в том, что постепенно Галя стала скрытной и отдалилась от нее.

Все произошло именно тогда, когда Снегирева не нашла в себе сил признаться маме, что они с Игорем… В общем, не смогла Галина рассказать маме о своей беременности. И неважно даже, что потом выяснилось, что никакой беременности нет. Главное, что Снегирева скрыла от мамы свои отношения с Игорем, скрыла и причину, по которой они расстались, сказав, что Игорь просто самым банальным образом ее разлюбил. А потом в жизни Гали появился Валентин. Марине Николаевне он сразу понравился, и по негласному соглашению об Игоре мать и дочь с тех пор не вспоминали, словно бы его и не было никогда.

– Галочка! – Мама опустилась на корточки, протягивая Гале стакан с водой. – Выпей, доченька. Ну перестань, пожалуйста, перестань плакать, а то я тоже сейчас расплачусь…

Галя отняла от лица руки, покрасневшими глазами посмотрела на мать.

– Мама, ты у меня такая хорошая! Помнишь, как отдала мне последние деньги на операцию, помнишь?

– И не последние вовсе, – улыбнулась Марина Николаевна. – На что же я их копила? На ремонт, кажется… А почему ты сейчас об этом вспомнила? Пойдем в комнату, нечего в прихожей сидеть.

То был долгий разговор. Вернее, не разговор даже, а монолог. Марина Николаевна лишь изредка прерывала дочь каким-нибудь осторожным вопросом или восклицанием.

– Но почему? – вытирала она глаза. – Почему ты сразу не рассказала мне обо всем? Неужели испугалась?

– Мне было стыдно, – виновато опустила голову Снегирева. – И немного страшно.

– Ты же знаешь, что бы ни случилось, я всегда поддержу тебя, что бы ни случилось! Потому что моя любовь к тебе… – Марина Николаевна осеклась, блуждая взглядом по стене. – Моя любовь к тебе… Она безусловна. Понимаешь? Тебе не надо быть всегда хорошей, я люблю тебя любой. Это так, и мне даже немного обидно, что приходится напоминать тебе об этом. И я бы никогда, слышишь, никогда не стала бы тебя ругать и посылать на аборт! Никогда!

– Теперь я это понимаю, – вздохнула Галя. – Но тогда… Тогда мне казалось, что весь мир был против меня. Я думала, что ты… То есть я и не знаю, о чем тогда думала… Просто мне было очень, очень плохо, казалось, что я никого больше не смогу полюбить. А тут… Помнишь, как Валентин пришел к нам первый раз?

– Конечно помню, – кивнула Марина Николаевна. – Вежливый такой парень и совсем несовременный. Он потому мне и понравился. Хоть ты и не говорила ничего, но я все равно чувствовала, что у вас с Игорем далеко не все в порядке.