Вера и Марина Воробей - Я буду ждать

– Это не мои деньги, – осторожно поправил ее Игорь.

– Тем более! – взорвалась Снегирева. – Как ты мог пойти на такое, не посоветовавшись… – Она осеклась, а парень тут же вставил:

– С кем? С кем я мог посоветоваться?

– Не знаю! – вздохнула девушка. – С родителями, с друзьями…

– Родители ничего об этом не знают, – признался Игорь. – Я не смог им сказать, что за операцию заплатила ты, иначе…

– Это правильно, – сбавила обороты Снегирева. – Им об этом знать ни к чему. Но ты не имел права так поступать. Нужно было вначале позвонить мне или в письме написать, не знаю даже…

– Теперь это моя проблема, – угрюмо отозвался Игорь. – И я сам ее решу.

– И как же ты собираешься продавать эту косметику? Пойдешь на рынок? – поинтересовалась Снегирева, не сводя с Игоря пристального взгляда.

– Зачем? – пожал плечами тот. – Вначале попробую среди знакомых… Это, кстати, очень хорошая косметика, дорогая… Один крем от морщин стоит сто баксов! На рынке таким не торгуют…

– Не фига себе! – закатила глаза девушка. – Что ж за крем такой?

– Он у меня с собой, – гордо объявил Игорь. – Могу показать.

Он скинул с плеча рюкзак, вытащил оттуда бледно-розовую небольших размеров коробочку и протянул ее Снегиревой.

– Такая крохотная – и сто баксов! – изумилась та и принялась вертеть коробочку в руках, пристально всматриваясь в маркировку. – Да он же просроченный! – воскликнула в следующую секунду девушка. – Смотри! На целых полгода! Тебе подсунули просроченную косметику!

– Не может быть! – Игорь ошарашенно смотрел то на нее, то на коробочку с кремом.

– Где находится эта фирма? – сменила тон Снегирева.

– На ВВЦ, – упавшим голосом ответил Игорь. – Только они не вернут деньги. Они предупредили, что если мне по каким-то причинам не удастся реализовать товар, то…

– По каким-то причинам! – снова закатила глаза к небу Снегирева. – Они торгуют негодным товаром! Я уверена, что остальная косметика тоже просрочена!

– Я не смотрел, – горестно признался Игорь.

– Коммерсант! – с досадой выдохнула Галина. – Ты какие-нибудь бумаги подписывал?

– Ну да… – после некоторой паузы ответил Игорь. – Договор.

– Где он? – вскинулась Галина. – Где этот дурацкий договор?

– Дома… – как-то неуверенно пожал плечами Игорь.

– Короче, так. – Девушка окончательно взяла инициативу в свои руки. – Завтра с утра ты берешь всю эту чертову косметику, договор, и мы вместе едем на фирму. Ясно?

– Ясно, – не стал спорить Игорь и вдруг добавил потрясенно: – Даже не верится! Там все так солидно… Девушка такая вежливая, симпатичная…

– Ты бы лучше не девушку изучал, а срок годности на упаковке! – не смогла сдержаться Снегирева.

– Галь… – Игорь потянулся к ее руке. – Знаешь, сколько мы с тобой не виделись?

– Месяца два, – дернула плечом она, не удивившись внезапной смене темы.

– Два месяца и восемь дней, – поправил Игорь. – Мне было без тебя очень, очень плохо… Но ты не думай! – обеими руками он схватил ее за плечи. – Я все равно верну тебе эти деньги. Чего бы мне это ни стоило!

– Для начала давай разберемся с твоей расчудесной косметикой, – окоротила его пыл девушка.

– Где ты была? – с порога налетела на Галю мама. – Валентин уже четыре раза звонил. Он сказал, что ты никуда не собиралась уходить.

– Мам, я что, обязана перед ним отчитываться? – раздраженно отозвалась девушка. – Собиралась, не собиралась…

– Нет конечно, – пожала плечами Марина Николаевна. – Просто я думала, что Валентин – твой парень и поэтому…

– И поэтому что? – нервно перебила Галя. – Я что, теперь шагу ступить не могу, не спросив разрешения у моего парня , да?

– Нет… – Марина Николаевна никак не могла взять в толк, чем вызвана столь бурная реакция дочери. – Я не собиралась вмешиваться в ваши отношения, просто мне показалось, что Валентин чем-то очень обеспокоен. Ты, случайно, не знаешь чем?

– Понятия не имею, – отрезала Снегирева и, скинув нерасшнурованные кроссовки, направилась в свою комнату.

Но не успела она войти, как зазвонил телефон.

– Это Валентин, – уверенно заявила Марина Николаевна. – Подойди сама.

– Мам, – попросила Галя, – возьми, пожалуйста, трубку. И если это Валентин, скажи, что меня нет дома.

– Я не стану врать, – решительно заявила Марина Николаевна и добавила, отметая всякие сомнения: – И не проси.

Бросив на мать обиженный взгляд, Галя направилась к телефону.

– Алло, – недовольно буркнула она в трубку.

– Пришла? – строго осведомились на том конце провода.

Девушка промолчала. Она терпеть не могла глупые вопросы. Впрочем, сейчас, что бы ни сказал Валентин, ее реакция не могла быть другой. Сейчас ее раздражало решительно все.

– Я звонил, – сообщил Валентин, выдержав паузу.

– Я знаю, – ответила она.

– Просто хотел поболтать, – неожиданно дружелюбным тоном сообщил Валентин.

А она-то уже приготовилась обороняться, выкручиваться.

– Ясно, – неопределенно протянула Снегирева. – У меня совершенно внезапно… Тут, короче, одно дело важное возникло… В общем…

– Можешь ничего не объяснять, – сказал Валентин. – Ты вовсе не обязана оправдываться.

– Да я и не собиралась, – покривила она душой. – Просто хотела объяснить, почему меня не было дома.

– Этого тоже не стоит делать. Ответь мне только на один вопрос, впрочем, можешь, конечно, и не отвечать… – Он не мог скрыть своего волнения, и Снегирева решила помочь:

– Спрашивай, Валь, все в порядке.

– Ты была с ним? Ты встречалась с Игорем?

– Нет, – отрезала Снегирева, хотя еще секунду назад была полна решимости сказать Валентину правду: она конечно же предполагала, о чем он хочет ее спросить.

– Я так и думал! – совершенно искренне обрадовался он. – Мы же договорились не лгать друг другу. Ты извини, Галь, за мою подозрительность. Просто я… я очень боюсь тебя потерять.

В эту секунду она почувствовала, как горький ком подкатил к горлу, стало трудно дышать. Как она может врать? Почему ей не хватает мужества признаться Валентину? Сказать ему всю правду?

Окончательно успокоившись, Валентин принялся возбужденно болтать о всяких пустяках. Впрочем, Галя слушала его вполуха. Наконец, договорившись о завтрашней встрече, они распрощались, и Снегирева отправилась в свою комнату.

Что же с ней происходит? Почему ее душа буквально разрывается на части? Как она может так цинично врать Валентину? Валентину, который готов был ради нее… Да что там говорить! Что же теперь будет? Зачем она позволила Игорю проводить себя до дому? А потом еще стояла с ним минут сорок возле подъезда, слушала его горячие, покаянные речи. Он, видите ли, жить без нее не может! И ни строчки за все это время не написал. И если она его не простит, то и не напишет больше никогда… Простит – не простит… Детский сад какой-то! Это все еще ничего. Но зачем, как она могла позволить Игорю этот прощальный поцелуй, который длился минуты две, не меньше? Галина знала, чувствовала, что Игорь до сих пор стоит под ее окнами. И не потому даже, что на прощанье он выкрикнул ей вслед: «Я всю ночь буду тут стоять!» Мало ли чего наговоришь девушке в порыве эмоций! Нет, она именно чувствовала, кожей, всем своим существом ощущала его присутствие, близость.