Татьяна Тронина - Девочка его мечты

Пыхтя, он завязывал на ботинках шнурки.

– Быстрее, Павлик, – повторила Люся. – Мне еще Гальке Шалевич надо журналы отдать. Если б ты знал, какая она дура! Но что поделать… Голицына не должна догадаться, как мне плохо. Пусть думает, что с другими девчонками мне интереснее, чем с ней!

Павлик наконец справился со шнурками. Они с сестрой вышли во двор.

– Сиди здесь! – сурово произнесла Люся, указав на песочницу. – Вот тебе ведерко и совок, делай куличи. И не вздумай никуда уходить! Ах, и за что мне такое наказание, как же ты мне надоел! – И она ускакала, держа под мышкой стопку разноцветных журналов.

Павлик, в общем, и не собирался никуда уходить. Он сидел в песочнице и усердно копал влажный после дождя песок. Из такого очень хорошо получались куличи.

А потом из подъезда вышла Виола с большим чемоданом.

– О, Паоло, мой хороший мальтшик! – запричитала она. – Я сегодня улетаю на родина…

Павлик прощальным жестом помахал ей лопаткой. В общем, ему нравилась Виола – она была доброй и каждый раз дарила ему конфеты. И еще говорила, что всегда хотела такого сыночка, как он.

– О, Паоло, если бы у меня был наследник! – Вот и в этот раз завела она старую песню. – Я бы знала, кому завещать свою пиццерию…

Павлик был в курсе, что такое пиццерия – это такая столовая, где делают лепешки из тонкого теста, намазанные сыром и томатной пастой. Довольно-таки невкусно – однажды он пробовал эти лепешки. Уж лучше бы эта Виола была владелицей кондитерской фабрики.

– Паоло, поехали со мной? – вдруг всхлипнула Виола. – Бедный мальтшик, тут тебя все обижают… А я завещаю тебе свою пиццерию! Мы полетим на самолете – ту-ту!.. Я всем скажу, что ты мой сынок.

Перспектива полетать на самолете оказалась очень заманчивой. Павлик отбросил совок в сторону и решительным жестом отряхнул руки.

– Ты согласен? – обрадовалась Виола. – О Мадонна! Беллиссимо!

Свободной рукой она схватила мальчика за руку. Быстрым шагом они вышли со двора.

В этот момент никого поблизости не было, и никто не заметил, что Павлика похитили.

Когда через некоторое время вернулась Люся, то она обнаружила, что ее брата нет на привычном месте…

– Прости меня, Люся, – сказала Рита.

– Это ты меня прости! – всхлипнула Люся. – Я, в общем, знаю, что ты ни в чем не виновата…

Они только что вышли из метро на конечной станции и теперь сели в автобус, который шел до самого аэропорта. Автобус был набит людьми, которые торопились на свой рейс, нагруженные всякими сумками и чемоданами, и поэтому на двух взволнованных девчонок никто не обращал внимания.

– А если Виола уже улетела с Павликом? – с тоской спросила Люся, глядя в окно автобуса, за которым мелькали деревья.

– Нет, еще есть время! – пыталась поддержать ее Рита. – И потом, у нее же нет документов на Павлика, а, говорят, без документов никого не пускают через границу! Их задержат, непременно задержат!

– А вдруг она успела раздобыть какие-нибудь поддельные паспорта? Сейчас очень много мошенников, которые подделывают всякие документы! К тому же Павлик немой! – прошептала Люся с отчаянием.

– Ну и что?

– А то. Значит, он ничего не сможет сказать. И позвать на помощь никого не сможет. Виола всех убедит, что он тоже итальянец! И я никогда не увижу больше своего брата!

Рита внимательно посмотрела на свою подругу.

– Значит, ты его все-таки любишь? – спросила она.

– Да, – кивнула Люся. – Только я слишком поздно поняла это! Ах, Павлик, если я тебя найду, то я больше никогда тебя не обижу, я никогда не скажу тебе, что ты мне надоел!

– Люся, мы найдем его, – твердо пообещала Рита. – И все будет хорошо!

– Спасибо, Рита, что поддержала меня в трудную минуту, – пробормотала Люся, пожав ей руку. – Я… я не против того, чтобы ты дружила с Дэном. Знаешь, если честно, он мне никогда особенно не нравился. Просто мне было приятно, что мной интересуется такой умный и красивый парень, – но и только. А ты… ты по-настоящему в него влюблена, я это вижу!

Автобус быстро мчался по дороге, мелькали за окном деревья, сливаясь в одну сплошную полосу, но девочкам казалось, что он тащится еле-еле.

– Теперь это уже не имеет никакого значения. Я поссорилась с Дэном, – призналась Рита.

– Как? – удивилась Люся. – Из-за чего?

– Ну, я ему сказала, что уже давно влюблена в него, а он… знаешь, ему как будто неприятно было это услышать, – ответила Рита.

– Голицына, да ты что – нельзя первой признаваться в любви парню! – пораженно воскликнула Люся, которая, как ей казалось, неплохо разбирается в человеческой психологии. – Надо было дождаться, пока он сам это сделает!

– Вот-вот! И еще я ему сказала, что я самая обыкновенная девчонка – а то он про меня думал всякую возвышенную ерунду… – вздохнула Рита.

Автобус тем временем подруливал к стоянке в аэропорту.

– Рита, ты необыкновенная, – строго сказала Люся. – Ты очень хороший человек! И вообще, я не права насчет того, кому надо первым признаваться в любви… Может, ты зря на него обиделась, а, Рит? Может, он просто не ожидал этого? Тебе надо еще раз поговорить с Дэном!

– Ну, не знаю… – махнула рукой Рита. – По-моему, мой роман на этом закончился. Ладно, давай выходить…

С трудом девчонки пробились сквозь толпу пассажиров, спешащих ко входу.

– Вон, там, гляди, – это не Павлик?

– Нет. Это какой-то другой ребенок…

Они оказались внутри здания аэропорта и принялись обследовать все вокруг – залы ожидания, кафе, туалеты…

– О, Паоло, скоро объявят наш рейс! – вздрогнула Виола, взглянув на часы. – Надеюсь, этот господин Навозников… то есть Повозников (о Мадонна, какие трудные имена у этих русских!), вручил мне хорошие документы и нас не задержат на контроле! Я ведь отдала столько денег этому мошеннику!

Она очень волновалась, что ее могут обвинить в похищении чужого ребенка. Но Виола так хотела, чтобы все считали этого маленького, белокурого мальчика ее сыном, что даже страх не мог остановить ее. Кроме того, она считала, что спасает Павлика от жестоких и равнодушных родственников, которым было совершенно наплевать на ребенка. Чего стоит эта Лусия – надменная грубиянка, которая вечно кричала на маленького Паоло!

Павлик в этот момент высунул язык и показал на него пальцем.

– Что ты хочешь, мой ангелочек? – встревожилась Виола. – Ты хочешь кушать, да?

Павлик отрицательно затряс головой.

– Ты хочешь пить?

Павлик утвердительно кивнул.

– О Мадонна, ребенка мучает жажда! – встревожилась Виола. С одной стороны, она очень боялась оставлять Павлика одного, а с другой – она не могла допустить, чтобы ребенок мучился от жажды. – Что же делать?..

Павлик замычал еще громче, показывая, что он может умереть от жажды. Сердце Виолы не выдержало.