Софья Сегюр - Проделки Софии

В следующий раз Софи захотелось завить волосы кукле; она надела ей на голову папильотки, предварительно сильно нагрев их, Увы! Сожженные слишком горячими папильотками, волосы снялись вместе с ними. Кукла стала лысой. Софи заплакала, но волосы от этого не выросли. Был еще такой случай: Софи много занималась обучением куклы и ей захотелось научить ее сложному трюку. Она подвесила куклу за руки к веревке, но та не удержалась, упала и сломала руку. Мама попыталась починить куклу, но, хотя на починку и пошло очень много воска, потому что откололся большой кусок, все равно одна рука стала короче другой. Софи проливала горькие слезы, но рука так и осталась короткой.

В какой-то день Софи решила попарить кукле ноги — ведь взрослые часто принимают ножные ванны. Она налила в маленькое ведро кипящую воду и опустила туда ножки куклы. Когда куклу вытащили, выяснилось, что ноги расплавились. Слезы не помогли — бедняжка кукла обезножела.

После всех этих несчастий Софи разлюбила куклу: она стала настолько некрасивой, что все над ней смеялись. Напоследок Софи пришло в голову обучить куклу лазить по деревьям, но та сорвалась с ветки и, попав головой на камни, разбилась вдребезги. Софи больше не плакала. Она пригласила своих подруг на похороны куклы.

Камилла и Мадлен приехали на следующее утро, чтобы принять участие в похоронах куклы. Они были в восторге от предстоящего развлечения. Поль и Софи тоже очень веселились.

СОФИ

— Наконец-то! Мы вас ждем, чтобы приготовить гроб для куклы.

КАМИЛЛА

— А во что мы ее положим?

СОФИ

— У меня есть старая коробка из-под игрушек. Няня обтянула ее розовым перкалем.

Получилось очень красиво. Пойдемте, посмотрим! Дети побежали в комнату г-жи де Реан, где няня дошивала для куклы подушечку и матрац. Дети восхитились очаровательным гробиком, они положили в него куклу и, чтобы не было видно ни разбитой головы, ни искалеченной руки, ни отсутствия ног, накрыли куклу покрывалом из розовой тафты.

Гроб поставили на носилки, специально заказанные мамой. Все четверо хотели нести носилки, но это оказалось невозможным, места хватало только для двоих. После жарких споров было решено, что Поль и Софи как младшие понесут носилки, а Камилла и Мадлен пойдут следом с корзинами цветов и листьев, которыми они покроют могилу.

Когда похоронная процессия добралась до садика Софи, гроб с останками куклы был поставлен на землю. Дети вырыли яму, опустили в нее коробку, забросали ее листьями и цветами, засыпали землей, наскоро расчистили все вокруг и посадили две лилии.

Похороны закончились новой игрой: надо было полить цветы и за водой побежали на огород, где был маленький пруд. Водой плескались, обливали друг другу ноги, хохотали и веселились вовсю. Никто никогда не видел таких веселых похорон! Конечно, нельзя забывать, что это были похороны старой куклы, бесцветной, лысой, безногой, безголовой, которую больше никто не любил и о которой никто не жалел. День кончился так же весело, как начался, и, прощаясь с друзьями, Мадлен и Камилла попросили Поля и Софи разбить еще какую-нибудь куклу, чтобы снова принять участие в такой увлекательной процедуре.

Малышка Софи не отличалась послушанием. Ей было запрещено выходить одной во двор, где каменщик строил большой птичник для кур, пав-линов и цесарок. Девочке очень нравилось смот-реть, как работает каменщик, и когда мама спу-скалась во двор, Софи всегда увязывалась за ней, но мама ее ни на шаг от себя не отпускала.

Досадуя, девочка спрашивала:

— Мамочка, но почему я не могу выходить во двор одна? Почему я должна быть непременно рядом с вами и не могу отойти?

Г-жа де РЕАН

Каменщик укладывает кирпичи, перекидывая их, он может при этом тебя задеть. И потом во дворе песок, известь, — ты можешь поскользнуться и упасть. СОФИ

— Ну, мамочка, я, разумеется, буду очень осторожной, а песок и известь мне повредить не могут.

Г-жа де РЕАН

— Ты — глупышка и ничего не понимаешь; ты даже не знаешь, как известь может жечь.

СОФИ

— Но, мамочка…

Г-жа де РЕАН (теряя терпение)

— Хватит, Софи! Я лучше тебя знаю, что можно, а что нельзя! Я запрещаю тебе ходить во двор одной!

Софи замолчала с обиженным видом, но при этом приняла твердое решение: «Я все равно пойду! Мне хочется и я пойду во двор при первом же удобном случае!»

Вскоре такой случай представился. Садовник пришел за г-жой де Реан попросить ее отобрать герань. Оставшись одна и убедившись, что ни няня, ни горничная ее не видят, Софи побежала во двор. Каменщик работал, не обращая на девочку никакого внимания. Софи носилась взад и вперед, все разглядывая, и наткнулась на огромный таз с известью, белой, гладкой, похожей на сливки.

— Какая красивая белая известь! Я никогда ее толком разглядеть не могла, мама близко не подпускала. Какая ровная! Наверное очень мягкая и приятная под ногами. Наверное можно скользить по ней, как по льду? Попробую!

И Софи, считая, что известь твердая как земля, поставила ногу в таз. Нога погрузилась и, чтобы не упасть, девочка поставила вторую, и провалилась в известь до колена. Софи закричала. Прибежал каменщик, вытащил ее и поставил на землю со словами:

— Быстро снимайте башмаки и чулки, мадемуазель, они уже горят. Быстрей, быстрей, обожжете ноги!

Софи посмотрела на ноги: куски извести, приставшие к обуви, были белого цвета, но сами башмаки уже почернели, как от огня. Она почувствовала жжение и громко закричала. К счастью, няня находилась поблизости. Она прибежала, увидела, что произошло, тотчас же сдернула с девочки чулки и ботинки, вытерла ей ноги своим передником и понесла на руках в дом. На пороге комнаты они столкнулись с г-жой де Реан, которая вернулась за деньгами, чтобы расплатиться с продавцом цветов.

— Что случилось? — обеспокоенно спросила мама. — Ты ушиблась? Почему ты босиком?

Пристыженная Софи не отвечала. Няня все рассказала, закончив словами:

— Если бы меня не было поблизости и я бы вовремя не прибежала, то ее ноги были бы в таком же виде, как и мой передник. Посмотрите, сударыня, известь насквозь прожгла его. Он весь в дырах.

Действительно, передник превратился в прожженную тряпку.

Разгневанная мама повернулась к Софи:

— Мадемуазель! Вас следовало бы высечь за непослушание. Но Господь Бог вас уже наказал. Я вижу, как вы испугались, и это уже достаточная кара. Единственное, что я сделаю — это потрачу пять франков из ваших сбережений на новый передник для няни.