Владимир Шустов - Тайна горы Крутой

— Это такая ракета?! — прозвучал звонкий голосок. — Смешная какая, на веретено похожа!

Тима отмахнулся от Павки и круто повернулся на голос. Рядом стояла Люся. Она смотрела не на ракету, а на Тиму. Лицо ее на этот раз было приветливое, и звеньевому даже показалось, это эта девочка в темно-синей юбочке и белой кофточке никогда не ссорилась с ним, и что яркий бант очень идет ей, и что нос-пуговка нисколечко не воинственный, а, наоборот, очень симпатичный.

— Крылья у ракеты, как у стрекозы, — сказала Люся, протягивая руку к межпланетному кораблю.

— Не трогай, — предупредил Тима.

— А что ты мне сделаешь?

— Не трогай, говорю!

— Вот и трону! И трону…

В это время на площадке показались Петр Алексеевич Сохатов и Володя. Главный конструктор обошел вокруг ракеты и спросил:

— Кто ведет дружину?

— Я! — откликнулся Тима.

— Постройте отряды! Ракету пусть несут старшие ребята.

— Есть!

Ванюшка ударил в рельс. Без сутолоки и толчеи пионеры выстроились на линейке. Из голубятни прибежал Коля, за ним Юля. Он протянул Тиме голубя, которого прихватил в «классной комнате».

— На, Тимка, возьми! Не забудь сообщить сразу. Футляр у Черного на ноге, бумага и карандаш вот!

Звеньевой расстегнул ворот клетчатой рубашки и сунул голубя за пазуху.

— Ладно! Сообщу сразу!

Юля проводил дружину до ворот и долго смотрел вслед колонне.

Юле и на этот раз не посчастливилось. В день испытаний ракеты подошла его очередь дежурить по лагерю. Все ушли, а он оставайся! Но ведь дисциплина — закон! Юля приосанился и зашагал по аллее к участку садоводов — глаз дежурного там необходим.

Мало ли желающих полакомиться сочной малиной и душистой смородиной!

Юля нес службу, а мысли его были с колонной, которую вел Тима.

По шоссе дружина вышла за город. У старой развесистой березы с черной корявой корой и глубоким дуплом Тима достал записку начальника лагеря, взглянул на компас и свернул в сторону леса.

— Туда ли? — спросил Петр Алексеевич.

— В записке дан азимут сто градусов, — ответил Тима.

Колонна миновала редколесье и вышла на большую лесную поляну. Как из-под земли перед ними появились Семен с Васей. Они лежали в траве, и Тима чуть-чуть не наступил на Семена.

— Молодец! — похвалил Семен. — Азимут держишь точно! Садитесь, ребята! Отдыхайте!

Начальник лагеря с Петром Алексеевичем выбрали на поляне ровную площадку, очистили ее от порыжелой высохшей травы и, установив пусковой желоб, укрепили его железными штырями. Семен проверил заряд, прочистил дюзу и положил ракету на желоб. Теперь заостренный продолговатый нос корабля смотрел в синее небо. Поблескивали жестью узкие, оттянутые назад крылья. Рубином горела на них гордая надпись: «Григорий Лапин».

Петр Алексеевич вытер платком потное лицо, присел у шнура, ведущего к заряду, и чиркнул спичку:

— По нашим расчетам ракета должна подняться на восемьсот метров. Упадет она, очевидно, на той стороне поляны. Прошу отойти. Следите за полетом. Итак, третий закон механики действует!

Радостно щебетали птицы. Плавно колыхалась высокая трава. За кудрявой березовой рощицей протяжно перекликались заводские гудки. Пять часов. Ребята следили, как бледный на солнце язычок пламени с тихим шипением и потрескиванием бежал по шнуру к дюзе. Вот он описал дугу, вот юркнул в ямку со свежими комьями земли по краям, вот подобрался к щитку… Яркий и громкий взрыв! Со свистом мелькнула ракета и, оставляя дымный след, ушла в прозрачное небо. И сразу — шум, гам, крики.

— Полетела! Вот это скорость!

Высоко над поляной цветастым грибом вспыхнул парашют.

— Автомат работает! Парашют открылся! — закричала Люся. — Спускается!

Расчет на высоту подтвердился. Вперегонки ребята устремились к лесу, где быстро снижался под тугим куполом парашюта «межпланетный», теперь уже испытанный корабль. Трава путалась в ногах, хлестала по голым коленкам. Почти у самой земли ракету подхватило ветром и понесло к лесу, темнеющему за поляной.

Семен остановился, засек по компасу направление и пошел шагом.

— Теперь хоть на Луну! — догнал начальника лагеря сияющий Володя.

— Сначала найти ее нужно, — заметил сыну Петр Алексеевич. — Вероятно, ракета повиснет на дереве. Но возможно также, что соскользнет на землю.

— По-моему, Петр Алексеевич, нам надо разбиться на группы, — сказал Семен. — Мы разойдемся веером в том направлении, где она упала. Компасы у нас есть. Каждая группа пойдет по определенному азимуту.

— Это разумно, — согласился ведущий конструктор.

Начались поиски.

Ванюшка пошел в паре с Тимой. Они медленно брели меж древесных стволов, подпирающих сплошную зеленую шапку тайги. Азимут восемьдесят градусов Тима выдерживал точно, «тянул нитку». От дерева к дереву вела ребят нитка азимута. Справа и слева слышались голоса соседей. Скоро их заглушил шум леса: веер развернулся.

Малыш не отставал от своего ведущего. Он легко и бесшумно следовал за Тимой по пятам. За последнее время Ванюшка привязался к звеньевому. После поездки в Урминск, честного признания своей вины и успешной работы по разведке полезных ископаемых, о которой известила пионеров стенная газета, Тима неизмеримо вырос в глазах Ванюшки. Если раньше малыш копировал только голос Тимы, то теперь подражал и походке его, и решительным движениям, и рассуждениям.

— Тима, мы найдем ведь ракету? — спросил Ванюшка, изучая неглубокую впадину, поросшую чахлой бледно-зеленой травой.

— Конечно. Только внимательнее будь.

Сосновый бор сменился мелким густым ельником. Приходилось с трудом пробираться сквозь цепкие заросли. Ребята вброд по каменистому дну перешли ручей, быстрый и холодный, как родник, попетляли по болоту и повернули обратно.

— Теперь, Ванюшка, ты смотри на землю, а я на деревья.

Тима сосредоточил внимание на вершинах, под ноги смотрел редко и поэтому часто спотыкался. Голубь за пазухой ворочался и даже раза два щипнул Тиму. Вдруг Ванюшка заметил, как в густой траве за поваленной елью что-то блеснуло. Он бросился туда, но громкий треск за спиной и короткий испуганный возглас Тимы задержали его. Малыш обернулся и стал удивленно озираться по сторонам. Тима, который только что был на поляне, исчез.

— Тима! Ты куда спрятался? Тима!

В ответ откуда-то из-под земли донесся глухой голос.

Испуганный Ванюшка выбежал на поляну.

Там, где раньше лежала куча гнилого хвороста, зияло темное отверстие.

— Тима! Тима!

— Осторожней! Ребят кричи.

Но малыш так перепугался, что голос у него охрип, и вместо ожидаемых громогласных звуков из груди вырывался сиплый писк.

— Я не могу, Тима!

— Отойди дальше, — последовало короткое распоряжение.