Кондратий Урманов - Золотое время

— Киликушка!.. Киликушка!..

Невдалеке дедушка сгребал сено, и Тимка решил бежать к нему: может быть, он видел, куда девался Киликушка. Но не успел Тимка сделать несколько шагов, как над ним со звонким криком закружился Киликушка. Тимка весь затрепетал от радости: его Киликушка летает! Сам научился и прилетел на его зов! Киликушка красиво развернулся в воздухе и опустился на балаган.

— Как же это ты так, без меня?! — сказал Тимка с укоризной. — Лес большой, можешь заблудиться Разве так можно?

— Ки-ли, ки-ли, ки-ли… — отвечал Киликушка, глядя в глаза хозяину.

— Кушать захотел? Ну, сейчас мы пойдем к дедушке, там у него много-много кузнецов… Какой же ты молодец, Киликушка мой, — летать научился и голос мой понимаешь!..

Тимка посадил Киликушку на плечо и только отошел несколько шагов от стана, как тот снялся и полетел.

Тимка шел, а Киликушка кружил над ним и звонко кричал, словно радовался, что научился летать, что теперь он свободная и вольная птица. Вот он пошел кругами все выше и выше, потом вдруг остановился в воздухе, помахал крылышками и, неожиданно сжавшись в комочек, ринулся к земле.

Когда Тимка подбежал, Киликушка уже глотал большого зеленого кузнечика.

— Молодец, Киликушка! — похвалил его Тимка и хотел посадить на плечо, но Киликушка быстро поднялся и снова стал высматривать свою жертву…

Запыхавшийся Тимка подбежал к дедушке.

— Киликушка сам научился летать!.. — выпалил он. — Я проснулся, а его нет. Испугался, думал, его какой-нибудь зверь заел, да как закричу: Киликушка! — он и прилетел.

— На то он и птица, чтобы летать… — отозвался дедушка. — Теперь он и пищу сам себе добывать станет…

— А от меня не улетит?

— Не будешь обижать, так и не улетит… Вон, смотри, Киликушка твой опять кого-то поймал…

Теперь каждый новый день приносил Тимке новые заботы, а вскоре этих забот стало еще больше. За прошедшие дни дедушка обкосил всю лесную опушку, где трудно было работать машинам. Через несколько дней после того, как Киликушка научился летать, приехала бригада косарей с сенокосилками и граблями. На стане стало шумно. Теперь Киликушка не мог сидеть на балагане и спасался от любопытных только на березе. Днем Тимка уходил с Киликушкой далеко в поле, там было покойно и для него и для Киликушки, а ночью долго не спал и все слушал, не полез ли кто-нибудь из ребят на березу за его любимцем?

Дедушка видел тревогу Тимки и, как только мать приехала за сеном, отправил внука домой.

— Там и тебе и твоему Киликушке будет покойней…

В селе для Киликушки началась новая жизнь. В избе было тесновато и душно, сидеть на окошке неудобно. В первый же день на него кинулась кошка, защищаясь, Киликушка уколол ее острыми когтями, и теперь она ходила поодаль, искоса поглядывая на своего врага.

Тимка прибил на окне у верхнего стекла планочку и посадил туда друга:

— Тут тебя никто трогать не будет…

Когда Тимка с Киликушкой вышли на первую охоту, переполошились куры, и сколько ни останавливал их петух, сколько ни кричал задорно, словно вызывал на бой непрошеного гостя, куры не послушались и спрятались во двор.

Мать немного поворчала на Тимку, но все-таки сжалилась и отрезала кусочек сырого мяса. Киликушка тут же съел его и еще смотрел на руки хозяйки большими круглыми глазами.

И полетели для Киликушки дни за днями — сытые, спокойные… Каждый новый день они уходили за мельницы, к озерам. Там Киликушка любил гоняться за стрекозами; после охоты можно было посидеть на кусте, а то и поймать лягушку.

Иногда Тимка оставлял его одного где-нибудь на ветке возле озера и быстро убегал домой. Киликушка сейчас же снимался и летел следом, останавливаясь в воздухе и выслеживая жука или кузнечика.

В этих походах Тимка много раз встречал возле озер пастуха Егорку. Пастух не сводил глаз с Киликушки, пока тот занимался охотой. Егорка был немного старше Тимки, и ему очень хотелось иметь такого друга, как Киликушка.

— Ну, на что он тебе? — спрашивал пастух. — Мне вот скучно… Все один и один…

— А овечки?

— А что овечки? Бя-а-а да бя-я-а!.. Вот и все. А то бы я ходил с ним, разговаривал…

— Если бы ты хотел, сам бы мог поймать такого Киликушку, — говорил Тимка и уходил.

Так прошло лето. Осенью кузнечиков стало меньше, и Тимка с Киликушкой уходили на поля, где колхозники убирали хлеб. Там, над суслонами хлеба, сновали осенние коричневые стрекозы, Киликушка гонялся за ними, а потом отдыхал на вершине суслона или омета соломы.

Колхозники хвалили Тимку и его птицу.

— Молодец, Тимка, что такую птицу приручил…

И все было хорошо. Сыт был Киликушка, и доволен был Тимка. Дни за днями проходили без тревог и больших забот. Но однажды вечером дедушка сказал:

— Сейчас твоего Киликушку прокормить — ничто, легкое дело, а что ты будешь делать с ним зимой? Кузнечиков и стрекоз не найдешь, чем кормить станешь?

— А мясом… — отозвался Тимка.

— Уж не думаешь ли ты, что мы для него барана резать станем? — вмешалась мать.

— Мышонков ловить буду… — ответил Тимка. — Много ли ему надо? — две мышки и хватит.

Дедушка помолчал и сказал:

— Не переживет твой Киликушка зиму, помрет… На зиму эти птицы в теплые края улетают, а все почему? — корму там сколько хочешь. А у нас и холодно и корма нет…

Тимка не хотел соглашаться со взрослыми, но с этого дня у него появилась новая забота: как, в самом деле, прокормить Киликушку долгую зиму? Он придумывал всякие способы: наделает дедушка мышеловок, он разнесет их по соседям, и мышки будут пойманы. Ну, а когда не будет мышек, он отдаст свой кусочек мяса, и Киликушка будет сыт.

Но зима еще была далеко, и Тимка каждое утро отправлялся с Киликушкой на охоту.

Как-то Тимка возвращался домой с колхозного тока. Там была горячая работа, и Тимка, забывшись, пробыл почти целый день. На току было все в движении — и люди и машины. Размеренно и строго стучал трактор; как жадный ненасытный зверь, ревела молотилка: а-а-а… а когда бригадир, дядя Петр, бросал ей в пасть разрезанный сноп пшеницы, она на время словно давилась: ам-а-ам-ам… и снова начинала реветь.

— Давай, давай! — кричал весь запыленный дядя Петр. — Не задерживайся!..

Здесь нельзя было останавливаться. Торопились подвозить снопы, торопились подавать их на полок молотилки, торопились отвозить солому, отгребать зерно…

— Бери-ка, Тимка, лопату, помогай! — крикнула ему девушка-соседка. — Никуда твой кобчик не денется…

— Не кобчик, а Киликушка… — поправил ее Тимка и побежал посмотреть, что делает его друг. Киликушкй сидел на ближайшей клади соломы и ощипывался.

— Я здесь, Киликушка! — крикнул ему Тимка и вернулся к веялке.

Он работал долго и даже забыл о Киликушке, только когда услышал его крик сквозь рев машин, опомнился и побежал искать друга. Киликушка летал недалеко от стана и громко кричал.