Ян Аарри - Записки школьницы

— Всё! — опустил голову Пыжик. — Мы пропали! Завтра весь класс будет скалить зубы.

Марго дотронулась до руки Пыжика:

— Вы не расстраивайтесь, Пыжик. Пусть смеются, а мы будем дружить.

Пыжик угрюмо поковырял носком ботинка землю.

— Говорил, не надо её брать, а вы — голосовать, голосовать.

Он круто повернулся и пошёл, не взглянув на нас, к главному входу в парк.

Растерявшаяся Марго подняла с земли пучок розог, посмотрела, смешно мигая глазами, на девочек, на спину Пыжика и закричала:

— Пыжик, а это… Вы не возьмёте?

Она протянула розги, считая, кажется, что они могут принадлежать только ему одному.

Пыжик оглянулся, бросил диковатый взгляд на розги, со злостью посмотрел на Марго. Она побледнела, опустила низко голову.

Кто же, однако, подшутил над нами?

На уроке зоологии по партам пошло гулять какое-то послание. Я видела, как, читая его, ребята хихикали, посматривали то на меня и Марго, то на Пыжика, то на Валю и Нину.

Ну, конечно, кто-то остроумничает о наших похождениях в парке.

Я старалась сидеть спокойно, как будто меня и не касается глупое хихиканье, но легко ли изображать мраморный памятник, когда чувствуешь, как на тебя показывают пальцем. И самое неприятное было то, что ведь я даже не знала, какие гадости написаны о нас.

Наконец, обойдя все ряды, записка пошла гулять по нашему ряду, а скоро подошла и к нашей парте.

Сзади протянулась рука. Я услышала хихикающий шёпот Бомбы:

— Антилопа, тебе письмо от Нептуна! — И на мою парту упал свёрнутый клочок бумаги.

Я развернула его и увидела пять отвратительных уродов. Они мчались, широко открыв рот, к чудовищу с трезубцем. У ног чудовища стояла корзина. В руках чудовище держало пучок розог с лентой, на которой было написано мелко: «На память от грозы морей».

Под рисунком были стихи:

Внизу была пометка: «Прочитай и передай дальше!»

И такие бездарные стихи, глупые, как поэт, который написал их, вызвали такой же глупый смех.

Я была возмущена. Что же тут смешного? Я чувствовала, как на меня смотрит весь класс. Уж не думают ли они, что я расплачусь? Ну, как бы не так!

Пожав плечами, я передала рифмованную гадость Марго.

— Не подавай вида, — прошептала я, — изобрази на лице презрение и отдай Пыжику.

Марго прочитала и, конечно, ужасно расстроилась.

— Я… порву это! — захныкала она.

— Не смей! Нас же тогда засмеют! Изобрази презрение!

Марго выпятила губы. Не знаю, понимает ли она, что такое презрение, но, по-моему, она изобразила сестрёнку Вали — Лильку, когда та принимает рыбий жир.

Я выхватила послание из рук Марго и перебросила его Пыжику.

Пусть все видят, что наша парта приняла стихи без особых переживаний.

Марго шепнула:

— Это Лийка! Это она сочинила!

Я посмотрела на Лийку.

Она сидела, вздёрнув нос, гордо посматривая по сторонам, как бы желая сказать:

— Вот она я! Смотрите! Это я, я, я сочинила'. Вам никогда не написать таких стихов. А для меня ничего не стоит даже ещё ядовитее сочинить стишки.

Ну, погоди же! На большой перемене я научу тебя сочинять такие поэмы, что ты придёшь домой с расцарапанным носом и хорошенькими синячками на ручках. Я отучу эти ручки делать гадости. Пусть они научатся сначала убирать за собою постель, одевать тебя, а уж потом пишут, что им вздумается.

Я послала Пыжику записку:

«Это Лийка-кривляка сочинила. Она давно уже занимается такими гадостями. С третьего класса. Надо заманить её в большую перемену в пустой класс. Ты встанешь у дверей, а я зайду и хорошенько поговорю с ней. Ладно?»

Пыжик, прочитав записку, взглянул на меня и помотал недовольно головой, потом быстро написал что-то и передал мне.

Я прочитала:

«Если это Лийка, — имею другой план. После урока нам всем отважным (зачёркнуто) пятерым надо собраться. Предупреди Марго и Нину. Павликовой я сказал. Сбор на большой лестнице».

Я показала записку Марго. Она вздохнула так, будто в груди у неё скопились все ураганы, тайфуны, самумы и штормы.

— Пыжик теперь очень расстроится! — сказала она. — Пыжику это всех неприятнее.

Вот глупости какие! Почему же один Пыжик будет переживать? А я? А Валя? А Нина?

Ну, конечно, нам было сейчас не до зоологии. Я еле- еле дождалась конца урока, а как только услышала звонок, сунула учебник в парту и, кивнув Пыжику, побежала к большой лестнице.

Пожалуй, это самое удобное место для совещаний. Особенно в большую перемену, потому что орут и визжат здесь так, что можно спокойно обсудить любое дело и никто не услышит ни слова. Все секреты тут тоже очень удобно передавать.

Я прибежала к лестнице.

С визгом, хохотом и свистом, толкая и обгоняя друг друга, мчались мальчишки. Первоклашки скатывались, визжа от восторга, по перилам, не забывая, однако, зорко поглядывать по сторонам (а вдруг появится учитель?). Стайка крошечных безобразников бежала за маленькой девочкой и хором квакала:

— Ква, ква!

Толстенький, румяный первоклассник, задыхаясь, тащил на спине ещё более толстого мальчишку. Наверное, они поспорили о чём-то и проигравший везёт в школьный буфет «на верблюдах» выигравшего пари.

— Вот устрица! — усмехнулась я. А давно ли я сама была такой же глупышкой?

Не прошло и минуты, как подошёл Пыжик и сказал:

— Я всё понял, но… давай не будем… с пустым классом… Во-первых, она пожалуется, и тогда у нас начнутся неприятности. А во-вторых, будем честно бороться. Будем бить её тем же, чем она стукнула нас. Стихами!

Я объяснила ему, что Лийку стихами не воспитаешь, а если расцарапать ей нос, она больше не станет писать гадости. Но тут подошла Нина и сказала:

— При чём здесь Лийка? Ребята просто поручили ей выступить со стихами. И только. Все знают, что Лийка пишет стихи и что они получаются у неё не плохо. И, кроме того, ведь это же почти всё правда.

— Почти! — задумчиво повторил Пыжик. — Она записала почти правду. Ну вот и мы напишем о ней почти правду. Писать, так уж всем писать. Давайте подумаем, какую же о ней сочинить почти правду?

— А вот какую! — сказала я. — Она финтифлюшка и воображала. Она сказала Лене Бесалаевой, будто в неё влюблены восемь семиклассников и все они так и ходят за ней по пятам.

— А это правда? — спросил Пыжик.

— Смешно! Какая же правда? — возмутилась я. — Ну, кто, подумай сам, может влюбиться в Лийку? Она увидела в кино, как там влюбляются, и завоображала о себе.